Оценив обстановку, прихожу к выводу, что я уже в достаточной мере ознакомилась с местными красотами, и вообще мне надоело это ожидание и нерешительное топтание возле дверей!
— Эмиль! — зову я негромко. Во всяком случае, мне так кажется, но звук моего голоса замечательнейшим образом разносится в этом помещении, создавая причудливое эхо, от которого мурашки бегут по спине.
Ответа не следует, но чуть впереди, буквально за первой же зеленой стеной мне чудится какой-то звук. Уверив себя, что бояться абсолютно нечего, а причина нервного озноба вдоль позвоночника — сквозняк (осталось только придумать — откуда он здесь мог взяться), я решительно шагаю вперед и вхожу в лабиринт.
К моему удивлению, тут никого нет. Я прохожу немного дальше. Теперь звук слышен совершенно отчетливо. Не более чем в пяти шагах за спиной… Точно у входа, через который я только что прошла. Я медленно оборачиваюсь.
Он одет в черный богато расшитый золотой вышивкой костюм, сапоги начищены до зеркального блеска, волосы идеально уложены. Вид такой, словно со званого ужина, а не из сельской глуши.
— Ий?! — беззвучно шепчут губы.
Эльф кивает и улыбается мне.
— Ну что ты стоишь? — спрашивает он едва слышно.
Я молчу.
Так и не дождавшись ответа, он произносит:
— Беги!
"…она пожелала тебе удачной пробежки и посоветовала не наступить на подол…"
Я подхватываю ткань и устремляюсь вглубь темных переходов. На бегу успокаиваю себя тем, что это не продлиться долго. Он ничего не успеет мне сделать…
После очередного, не помню, какого по счету, поворота я внезапно налетаю на преграду. Потеряв равновесие, отпускаю ткань, балансируя руками, чтобы не упасть на землю, но мои попытки удержаться на ногах грубо пресекают. Ий резко и сильно отталкивает меня. Метра три в невесомости, и я налетаю на еще одну преграду, однако упасть на колени по инерции мне не удается. Оказывается, для стен лабиринта использовали не кустарник, а плющ. Его обманчиво мягкие ветки змеями обвиваются вокруг моей грудной клетки, надежно фиксируя на месте.
— Знаешь, я всегда немного стеснялся своего дара. Таких как я, презрительно называют цветочными феями. Независимо от пола. Унизительно, правда?
Не знаю. Но теперь мне понятно, что я попала в ловушку не хищного растения, а Ия. Теперь понятно, как он оказался впереди меня — эльф просто шел напрямик, а ветки пропускали его. Теперь понятно, что вырваться мне не удастся, но я все же пробую разорвать стебли. Результат предсказуем: оживают новые, притягивая к стене сначала мои локти, потом запястья. Щупальца плюща обвивают талию, а затем и шею.
Спокойно! Давид уже почувствовал, что со мной приключилась беда, скоро он будет здесь. Нужно просто отвлечь Ия.
— Зачем ты это делаешь? — задаю я бессмысленный вопрос.
— Хочешь, протянуть время? — догадывается о моих планах эльф. — Не надейся, На этот раз его светлость тебе не поможет. Его, знаешь ли, внезапно вызвали на службу. Пока он доедет, пока вернется… Все будет кончено.
Эмиль? При чем здесь он?!
Следующие слова Ия показывают, насколько отчетливо читается на моем лице удивление:
— О! Так ты ждешь брата? — Ий качает головой. — Спешу тебя разочаровать, но он тоже не успеет. Я заметил, мельвы такие деликатные, особенно с дамами… Порой это идет им во вред.
Давление на шею и грудь постепенно увеличивается. Каждый новый вздох дается все тяжелее. Ему хватит и трех минут, чтобы убить меня, вдоволь насладившись процессом.
Ну вот, Далия, теперь можешь начинать бояться. Хотя это сейчас абсолютно бессмысленно. Стоп!
— Зачем? — повторяю я свой вопрос. Пока он говорит, он будет медлить. Надеюсь.
— Ты еще спрашиваешь?! — яростно выкрикивает Ий. Впрочем, его поведение оправдывает мои ожидания. Пусть кричит, лишь бы продолжал говорить. — Ты разрушила мою жизнь! Столько планов, столько надежд и все обратилось в прах. В одно мгновение! Из-за тебя!
Он подходит ближе и сжимает кулаки, явно борясь с искушением меня ударить.
— Так почему ты не занимался своими планами и надеждами?
Он молчит.
— Ты сам все разрушил. И тебе дали шанс…
— Шанс?! — перебивает он резко, но потом все же берет себя в руки и более спокойным тоном продолжает, — милая моя, в той глуши, куда меня отправили, шансов нет.
— Это твоя вина, — упрямо повторяю в ответ.
— Нет, не моя. Если бы на твоем месте оказалась любая другая, и если бы у тебя не было столь влиятельного любовника, я выбрался бы из этой переделки без последствий.
Он приближает свое лицо почти вплотную к моему и поднимает за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Я знаю, что он видит в них.
— Вот теперь ты наконец-то испытываешь страх, — удовлетворенно шепчет он и тянется к моим губам…
— Сейчас ты узнаешь, что такое страх, — мрачно обещает знакомый голос. — Пошел прочь от нее.
Ий действительно отстраняется от меня, но медленно. Так же медленно, путы на шее сжимаются.
— Ваша светлость, какой неожиданный сюрприз! — издевательски тянет эльф, глядя в глаза противнику. Он совершенно спокоен и уверен в себе. Странно.
Внезапно раздается тонкий свист и что-то мягко падает на плиты.
Краем глаза я вижу Эмиля. В его правой руке поблескивает клинок, а возле ног лежит целый пучок отрубленных плетей, а за его спиной… Я закрываю глаза, чтобы не видеть этого ужаса.
— Впечатляет, но надолго вас не хватит. Здесь слишком много рас… — Ий резко замолкает, так резко, будто давиться собственными словами. Я решаюсь открыть глаза.
Зависшая за спиной Эмиля стена из оживших веток никуда не исчезла, но и не спешит нападать на обидчика своего творца. Сам творец имеет вид крайне удивленный, однако удивление быстро уступает место иному чувству. Он растерянно смотрит на свои дрожащие руки, потом обхватывает себя за плечи, пытаясь унять дрожь, охватившую уже все тело. Эльф дышит тяжело и часто.
— Нет… нет, нет, нет, — шепчет он как заведенный.
Я уже не слышу голос, только губы шевелятся. Прежде чем Ий успевает скрыть лицо руками, я замечаю в неярком свете капли пота, бисером покрывающие внезапно побледневшую кожу…
Хватка плюща слабеет. Я резко дергаю руками. Нескольких рывков хватает, чтобы освободить кисти. Затем разрываю стебли, оплетающие локти. На очереди — грудь. Занятая этим важным делом я даже не поворачиваюсь на шум, с которым масса растений, висящая в воздухе, падает на пол.
Гулкий треск оповещает об открытии дверей. Помещение наполняется голосами, очень быстро приближающимися к нашей компании. Из общего потока мой мозг вычленяет родную речь:
— Давид, ты с ума сошел! Одна из тех женщин состоит в родстве
