Делаю еще один глоток из кубка и аккуратно ставлю его на плиты пола. Рассуждения о мерах безопасности в городах сайри успокаивают и отвлекают ровно до тех пор, пока я не вспоминаю, что эти самые меры усовершенствовал лично принц Алисар. Лис…
Сегодня раскрылись некоторые обстоятельства, которые помогли мне составить более целостную картину его нынешней жизни и жизни будущей. Правитель Ильсар опять организовал торжественный ужин, на сей раз он был посвящен возвращению супруги и младшего сына. Кемаль Келай мне очень понравилась: красивая, приятная женщина, лишенная даже намека на высокомерие, а вот Ясмин… Нет, он тоже красавец, в его внешности удачно сочетаются самые лучшие черты обоих родителей, и он тоже показался мне приятным и милым… только он без памяти влюблен в Ясаль, и что паршивее всего, это чувство взаимно. Конечно, я не обладаю неким таинственным чутьем, присущим местным женщинам, но по поведение этих двоих выдает их с головой. Они не обмениваются украдкой пламенными взорами, наоборот они вообще стараются не смотреть в сторону друг друга. Эта отчужденность и напускное равнодушие гораздо красноречивее, ведь еще десять лет назад Ясмина и Ясаль связывала, как изящно выразилась Ламина, глубокая дружеская привязанность, но после объявления воли читающих судьбы в их отношениях наступила резкая перемена… Жесть! Три раза.
11 день в Асисе
Баисар опять показал себя с самой лучшей стороны. В предместьях Гадара мы очутились сразу после перехода. Получасовую прогулку, последовавшую после путешествия в пространстве, в расчет брать не стоит по двум причинам: во-первых, погода радовала умеренной жарой — не иначе как мы забрались куда-то на север, во-вторых, степь лучше пустыни по определению.
— Закончила? — Лис кивает на компьютер, исчезающий в сумке.
— Нет, — вздыхаю огорченно, — но у техники другое мнение.
Он чуть кривит губы в намеке на улыбку.
— Может, переберешься ко мне поближе.
Трудно понять, что это просьба или приказ. Пока я рассуждаю, Лис тоже делает кое-какие выводы из моего молчания:
— Впрочем, не смею настаивать. Я понимаю, тебе может не нравиться перспектива насквозь пропахнуть дымом от костра.
— Угу. Можно подумать, я им уже не пропахла! — фыркаю в ответ на подобное предположение.
На это Лис ничего не говорит. По крайней мере, вслух. Зато его взгляд весьма красноречив, в нем явно читается вопрос: «Так почему ты все еще сидишь там, когда я жду тебя?» Этому призыву я сопротивляться не в силах! Отложив в сторону сумку, перебираюсь вместе с подушечкой поближе к костру, то есть к Лису, чистящему местные овощи. У него так ловко выходит, что на это зрелище я смотрю без перерыва несколько минут, а потом, спохватившись, отвожу взгляд и задаю самый «уместный» в данной ситуации вопрос:
— Тебя не нервирует, когда кто-то наблюдает за тем, как ты готовишь?
— Нет. Если бы меня это раздражало, я бы не предложил тебе пересесть.
— Ясно.
Оглядываюсь по сторонам в поисках темы для дальнейшей беседы. Даже сейчас на выручку Лиса приходят друзья.
— Чем это заняты твои доблестные телохранители? — я самым беспардонным образом указываю пальцем на мужчин, нависших над чем-то распластанным на земле. В воздухе то и дело мелькают белые блики лезвий.
— Разделывают чью-то тушу, — сообщает Лис, едва глянув в сторону охотников.
Я вздыхаю.
— Что такое?
— Ничего. Хочется воскликнуть: «Фу, какая гадость!», но это прозвучит лицемерно, потому что я с удовольствием съем ту несчастную зверюшку, когда ты ее приготовишь должным образом.
Посмеиваясь, Лис еще раз оборачивается на друзей, словно оценивает, как долго они там провозятся.
— Катя, я давно хотел тебя спросить… откуда ты узнала про оттау?
Если первая часть фразы заставляет мое сердце замереть в ожидании чего-то… сама не знаю чего, то вторая, вторая быстро возвращает на землю.
— В первый раз я услышала о них от работника твоего отца. Во второй от двух женщин в Бисме.
Лис кивает.
— Спасибо, что помогла мне объясниться с сотенным. Если бы я промолчал, это показалось бы ему странным.
— Я тоже так подумала.
— Ты очень сообразительная и умная.
Интересно, он хоть раз назовет меня красивой?
— Как ты себе представляешь идеальную семью?
Неожиданный вопрос заставляет меня подавиться собственным дыханием. Нет, наверное, я что-то не так расслышала или неправильно поняла. Откашлявшись, переспрашиваю:
— Тебя интересует, как я представляю себе идеальную семью?
— Да.
Я в замешательстве. Оно настолько сильно, что скрыть его невозможно. Совершенно непроизвольно подтягиваю колени к груди и обхватываю их руками. Что мне сказать? Правду или… Какого ответа Лис ждет?
Промучившись сомнениями, я поднимаю глаза на виновника потери душевного равновесия. Лис возмутительно спокоен и занят прежним делом.
— Тебе действительно это интересно?
— Конечно, — уверенно заявляет он и даже кивает головой.
— По тебе не скажешь, — иронизирую я.
Наконец-то, взгляд золотисто-карих глаз отрывается от овощей.
— Я просто даю тебе время собраться с мыслями и обдумать ответ.
— О! — Я посмеиваюсь над… не знаю над чем, вряд ли это наглость, конечно. — Ну, спасибо! — благодарю все тем же насмешливым тоном.
— Пожалуйста. Так что с ответом?
— Не знаю. — Еще крепче стискиваю руки и упираюсь подбородком в колени. — Я как-то об этом не задумывалась никогда. Просто каждый раз, когда кто-то произносит слово семья, я вспоминаю свою собственную. До смерти отца. Тогда мама была совсем другой. Она сидела дома, возилась со мной, постоянно что-то готовила… ждала папу. Наверное, образ домашней хозяюшки плохо сочетается со мной, да и я сама не могу себе представить… но, возможно, это зависит от человека, который будет рядом, — мой голос звучит сдавленно от нахлынувших эмоций, и с этим я ничего не могу поделать, но, по крайней мере, мне удается сдержать слезы. — В одном я уверена, мое недолгое детство — пока самый счастливый период в жизни!
— Не знаю, как тебя видят другие, но то, какой тебя вижу я, мне нравится.
— Нравится целиком и полностью? — не удерживаюсь от насмешки.
— Я принимаю тебя такой, какая ты есть.
Я отрицательно мотаю головой.
— Нет, мне кажется, до конца смириться с чужими недостатками невозможно.
— А я и не говорю о смирении. Его действительно может не хватить. Я говорю о приятии, это, на мой взгляд, нечто более глубокое.
Я, конечно, понимаю, что Лис мужчина серьезный, только все равно его заявление о приятии кажется мне слишком уж… да что же это такое, опять не могу закончить мысль, даже про себя! Может быть, я просто привыкла к тому, как легко люди бросаются словами и обещаниями. У меня в запасе остался последний вопрос, способный расставить все точки, где нужно.
— Ты считаешь, будто за несколько дней узнал меня в достаточной степени, чтобы говорить такое?
— Катя! — Лис отрывается от очистки и глядит на меня чуть ли
