Небо Другой стороны закрывали плотные облака. По воде озера бежала мелкая рябь, ветер шуршал в траве, от дальних холмов на землю ложилась тень. Рэй медленно вдохнула воздух, горьковатый на вкус, и осторожно отпустила руку Бэт. Та только вертела головой по сторонам и молчала.
Керринджер зашагала по дороге. Она давно не приходила сюда пешком, предпочитая отгородиться от Другой стороны холодным железом и четырьмя колесами. Ну и воду не приходилось тащить на своем горбу. Восемь литров воды добавляли изрядно веса рюкзаку. Стоило взять больше, но Керринджер здраво оценивала свои силы.
Сейчас она рисковала. Можно было верить Гвинору в том, что касалось Охотника. Еще можно было надеяться, что двое пеших для чужих глаз более неприметны, чем внедорожник. Рэй сжала зубы. Ладно, стреляла же она однажды, значит, сможет сделать это еще раз.
— Здесь совсем не так, как рассказывал Том, — неожиданно сказала Бэт.
— А что говорил Том? — спросила Керринджер, чтобы отвлечь себя от мыслей об Охотнике. Думать о нем — накликать себе на голову.
— Он говорил о солнце над зелеными холмами, — в голосе Бэт мелькнули мечтательные нотки.
— Считается, если ты видишь солнце на Другой стороне, обратно тебе уже не выбраться, — хмуро отозвалась Рэй. Вот и выяснилось, почему арфист Королевы вернулся в мир людей и не спешил снова переходить Границу.
Дорога окончательно потерялась в траве, и Керринджер полезла в карман за старым компасом. Вытащила его из латунного чехла и обернулась к своей спутнице:
— Мне нужна прядь волос Томаса.
— А, да, сейчас, — девушка кивнула. На запястье у нее болтались нитяные браслеты, она стянула один из них, протянула Рэй. Та подхватила его, и оказалось, что это тонкая косичка черных волос, перетянутая зеленой ниткой. Керринджер осторожно уложила его в латунную коробку чехла и вернула компас на место.
Стрелка резко крутанулась, сделала два полных оборота и замерла неподвижно, указывая четко в сторону отметки магнитного севера. Рэй пожала плечами. Значит, вперед.
Какое-то время они шли молча. Кое-где по земле стелился туман, чуть касался ботинок и кед и тут же шарахался от них. И только когда они перевалили через первую пологую гряду холмов, Бэт заговорила снова:
— Том перестал ходить на Другую сторону не потому, что увидел солнце.
— А почему? — это не было праздным любопытством. Кто знает, что придется говорить и о чем просить, когда они доберутся до места.
— Он остался без арфы, — Бэт грустно улыбнулась. — Он был арфистом Королевы Холмов, а стал Томом-с-пустыми-руками.
— Королева пришла за ним в Байль, — Рэй чуть нахмурилась.
— Это не она выгнала его с Другой стороны. Томас ушел сам. Не выдержал ее жалости.
Что-то в голосе Бэт заставило Керринджер обернуться на нее. Элизабет Биннори шагала, упрямо сдвинув брови к переносице, и выражение ее лица заставило Рэй подумать, а не зря ли она согласилась вести девушку на Другую сторону. Впрочем, поворачивать назад было уже поздно. Лицо Бэт отчетливо говорило, что если нужно, дальше она пойдет сама.
На привал остановились в роще у подножья третьей гряды холмов, менее пологой, чем предыдущие две. Сама Рэй могла бы идти и дальше, но Бэт после подъема и спуска по крутым склонам выглядела плоховато. Она и так отлично держалась, не просила замедлить шаг, не задавала дурацких вопросов и упорно тащила свой рюкзак, слишком тяжелый для нее. Стрелка компаса замерла как приклеенная и не пыталась сменить направление.
В роще было тихо, только где-то вдали журчал ручей.
— Воду здесь пить нельзя, — привычно предупредила Керринджер. — Есть что-то, кроме того, что у нас с собой, — тоже.
— Я знаю, — Бэт кивнула. Они сидели в корнях высокого вяза, на подстилке опавших листьев. Крона над ними уже начала желтеть. Рэй выудила из недр своего рюкзака единственную бутылку со сладкой газировкой, отхлебнула, передала Бэт:
— Для пешего похода не самое лучшее питье, зато забивает вкус здешних туманов.
— Кажется, Том только за ними и ходил, — со вздохом сказала девушка. — За туманами, за песнями, за чарами сидов. Он ел их еду и пил вино.
— Кто знает, может, для певцов и арфистов другие правила, чем для остальных.
— Да нет, — Бэт дернула плечом. Помолчала немного, задумчиво разглядывая бутылку с газированной водой у себя в руках, потом проговорила: — Том просто не умел иначе. Петь здесь песни оттуда, им — наши, и пить их вино, и видеть их солнце. И с группой то же самое. Пока я не взялась за них, играли бесплатно, лишь бы пускали играть. Но в том-то все дело, чтобы играть в холмах, и в городе.
Она резко замолчала. Пластиковая бутылка скрипнула в ее руке.
— Королева дала Тому арфу, в которой струны были свиты из звездного света. Он отдал эту арфу как плату за то, чтобы видеть через туман Границы.
— Ого, — Рэй присвистнула.
— Да. Король-Охотник попросил за этот дар что-то, равное по цене. Том отдал арфу.
— Твою мать, — пробормотала Керринджер.
К вечеру холмы перешли в пологую, заросшую лесом долину. Идти стало проще, рюкзаки — чуть легче. Лес был старым, без густого подлеска. Там же и заночевали, завернувшись в спальники и поглубже закопавшись в палую листву. Ночи на Другой стороне были холодные.
Под утро Рэй проснулась. Даже в спальнике чувствовалась прохлада. Она обхватила себя руками за плечи, подтянула колени к подбородку, пытаясь собрать оставшееся тепло. Рядом тихо посапывала Бэт, сжавшаяся в комок. Ветер едва слышно колыхал листья.
Что-то было не так. Керринджер отчетливо чувствовала в воздухе какую-то смутную тревогу, и тревога эта не имела ничего общего с эхом рогов Охоты, до дрожи, до отвращения знакомым Рэй.
Она села в спальнике, нащупала кобуру с револьвером, придвинула ее ближе. Что-то происходило на Другой стороне, и едва ли это было что-то хорошее. Холмы и леса молчали, и это угрюмое молчание было неправильным. Рэй положила руку на рукоять револьвера, а второй нащупала на шее наконечник стрелы на шнурке, стиснула его в кулаке. Потом отыскала в карманах сигареты.
Утром следующего дня начал накрапывать дождь. Осень наступала на Другой стороне как будто кусками, урывками, зеленая листва соседствовала с порыжелой, кое-где даже проглядывали голые черные ветки. Шли медленнее — с непривычки Бэт натерла плечи лямками нового рюкзака. Керринджер забрала у нее часть вещей и чувствовала теперь, как ноют под грузом ее собственные плечи. Зато они вышли на едва заметную тропинку, змеившуюся как будто бы в нужном направлении. Никто не пытался сбить их с пути мороками, стрелка компаса указывала вперед, и Рэй даже начало казаться, что этой девчонке дадут попрощаться с ее Томом.
Элизабет Биннори в качестве спутницы обладала одним неоспоримым достоинством. Она целеустремленно шагала по
