На миг царевне стало так страшно, что она чуть не выскочила обратно на берег. Верно, она так и сделала бы, не обними Станимир ее за пояс. Кажется, он что-то говорил – под водой было не слыхать, – но его близость и поддержка подействовали на девушку куда сильнее любых слов.
Сколько длилась эта прогулка в колышущейся тьме, Аюна не поняла. Наконец Станимир остановился. Сбросил увешанный камнями пояс, помог избавиться от тяжелой ноши Аюне, и спустя миг их головы оказались над водой. Девушка оглянулась – ярко озаренный кострами строящийся мост остался на другой стороне.
Едва они выбрались на берег, из лесу появился Шерех, ведя в поводу коней.
– Приветствую тебя, солнцеликая, в землях лютвягов, – сообщил Станимир, снимая с головы звериный шлем и помогая избавиться от него Аюне. – Что, люди готовы?
– Скоро будут, – кивнул его побратим.
– Мы будем ждать вон в той роще. Привези побольше теплой одежды. Видишь – царевна замерзла!
– Как велишь, – холодно отозвался Шерех.
Глава 5
О чем поет кукушка
Прятаться в куче валежника было довольно уютно. Если бы не комары, решившие устроить себе поздний ужин, Янди посчитала бы место, выбранное для слежки, безупречным. Стан вендов просматривался как на ладони. Лазутчица хорошо видела и тех, кого Станимир отрядил валить деревья для починки моста, и стражников, бдительно следивших за подступами к ограде.
«Ничего-ничего! Ближе к рассвету они внушат себе, что враг уже далеко, утомятся таскать бревна… Казалось бы, уж сколько раз нападение перед рассветом собирало кровавую жатву, а все едино: стража хранит бдительность всю ночь, а затем, когда до восхода осталось совсем чуть-чуть, решает, что сойдет и так… Значит, есть время хорошенько изучить, как лучше подойти к шатру…»
Девушка лежала, накрывшись ворохом сорванных осенними бурями еловых веток, и наблюдала, как у разбитого для царевны шатра суетятся служанки. Наступило время совершения обряда отхода дочери Солнца ко сну. Девушки вносили в шатер Аюны бронзовые курильницы с благовониями и пели гимн дневному светилу, восхваляя его величие и выражая надежду, что на другой день Солнце вернется и дарует людям свет ясного дня.
Звуки торжественного песнопения доносились до тайной лежки. Янди поначалу даже не вслушивалась. Потом вдруг насторожилась.
«Что-то не так, – царапнуло ее. – Нет слитности и лада в голосах. Каждая будто поет без старания, сама по себе. Они словно и не пытаются угодить своим молением дочери бога. Почему? Как такое может быть?»
Служанки закончили петь и, о чем-то оживленно переговариваясь, стали выходить из шатра.
«Они болтают, точно там внутри никого нет!» – осенило Янди.
Последняя из девушек вышла и как ни в чем не бывало направилась вслед подругам. Полог шатра остался приоткрытым.
– Неужели? – прошептала Янди, кожей чувствуя, как очередная стая комаров сменяет уже вкусивших ее крови.
«Считаю до десяти – если после этого взбешенная Аюна с бранью не выскочит наружу, значит ее там попросту нет!»
На счет «десять» полог как ни в чем не бывало оставался распахнут. Из шатра не доносилось ни единого звука. Наконец бегом вернулась одна из служанок, задернула полог и удалилась вслед за подругами.
«Исварха Испепеляющий, ее там действительно нет!»
Улучив миг, когда стражник отвлечется, Янди приподняла еловые лапы и, пригнувшись, скользнула за ближние кусты. Отходить следовало очень тихо. По ночному лесу это непросто. Впрочем… Янди сложила руки у рта и завыла, подражая кличу волчицы.
Венды тут же переполошились. Стан наполнился свирепым собачьим лаем. Из-за возов послышались голоса воинов и знакомые щелчки тетив, натягиваемых на луки. «Самое время – они вспугнули волчицу!» И Янди, не особо таясь, со всех ног бросилась в лес.
– Что случилось?
Аоранг встретил ее в условленном месте.
– Царевны в шатре нет, – тяжело дыша, ответила лазутчица. – Скорее всего, она уже на том берегу… Ох уж этот Станимир, вот хитрец! – Янди махнула рукой в сторону реки. – Нам тоже стоит там оказаться, пока ее не увезли еще дальше в земли вендов. Идем скорее, переберемся вплавь!
Накх прильнул к стволу дерева, стараясь как можно плотнее слиться с шершавой корой. Затем каркнул недовольным старым вороном – раз, другой. Из развилки мощного раскидистого дуба по соседству раздалось такое же карканье, и тут же свесилась веревка с узлами и петлей. Быстро юркнув к дубу, разведчик ухватился обеими руками за петлю и взбежал по стволу.
– Ну что там? – спросил Даргаш.
– Все спокойно. Царевна отошла ко сну. Я видел, как ее служанки пропели гимны и окурили шатер от комарья. Люди Станимира наводят мост. Стражи не смыкают глаз. Тут рядом завыла волчица – такой шум подняли…
– Что ж, ожидаемо, – кивнул предводитель. – До утра наверняка управятся. Перед рассветом спускаемся ниже по реке и переплываем на тот берег. Когда люди Станимира пойдут через мост, мы должны быть уже там, готовые к бою. Ты и ты, – он ткнул пальцем в зачерненные лица, – пойдете пораньше, осмотритесь и найдете место для засады. Думаю, к полудню после ночных трудов их так разморит, что они не заметят, даже если мы им спящим бороды обрежем. А сейчас отдыхайте…
* * *Рыкун вылез из реки на берег и брезгливо отряхнулся от холки до кончика хвоста. Брызги ливнем хлынули во все стороны. Янди, только-только натянувшая на мокрое тело рубаху, в бешенстве выругалась:
– Да будь ты неладен, дурной кот! Хоть бы какая польза от тебя была!
Аоранг, стоявший по колено в воде, расхохотался. В руках он держал узел с одеждой. Вода была ледяной, дно – илистым, течение – быстрым, но обоих опытных путешественников это ничуть не смутило. А вот саблезубец едва не сорвал Янди весь ее замысел…
– Лучше бы порадовалась, что Рыкун здесь. Ты же знаешь, он боится воды и терпеть не может плавать, – сказал Аоранг. – Если бы он не решил, что я собираюсь его бросить, так и вовсе остался бы на том берегу.
– Жаль, что не остался!
Саблезубец вдруг замер, настороженно поднял уши и потянул воздух носом. Шерсть на его загривке вздыбилась, короткий хвост раздулся. Янди, пригнувшись, метнулась за ближайший куст.
– Тише! – Аоранг положил ладонь на холку Рыкуна, заставляя того лечь.
Успокоенный прикосновением вожака, саблезубец улегся на траву, опустил голову на толстые передние лапы и недовольно фыркнул.
– Чужака почуял, – прошептал мохнач.
– Я уже поняла, – кивнула Янди, принюхиваясь. – Чувствуешь запах?
Аоранг прикрыл глаза, его ноздри зашевелились.
– Да. Пахнет дымом… Во-он
