Цепочка пропала после того самого объятия!
– О чем ты думаешь? У тебя такое лицо, будто ты сейчас чихнешь, – прокомментировала отрубленная голова.
– Ты знал, что Гидеон снял с Лоры цепочку и спрятал?
Александр заморгал – видимо, потому, что ни кивнуть, ни покачать головой он теперь не мог.
– Не знал, иначе вмешался бы сразу. Гидеон говорил на похоронах Марджори, что ему больно видеть, как его «мальчик» мучается взаперти. Но я был уверен, что даже такой кретин, как он, не станет отпускать полукровку. В любом случае я не принял его всерьез. У фэйри родительские инстинкты, как у золотой рыбки.
– Рыбки едят свою икру, – вставила Вивиан.
– Я и говорю. Гидеон не интересовался им все эти годы.
Должно быть, после потери цепочки Лора уже не могла контролировать близнеца и поэтому улетела. Какое-то время ей удавалось справляться, но в самолете Рауль взял верх. Грейс вспомнила, как радовалась Лора, что сидит на последнем ряду, где у нее не было соседей. Ведь попутчики могут заметить, если ты слишком долго не выходишь из туалета, а на твое место усаживается незнакомый парень с такой же, как у тебя, надписью на футболке…
Грейс могла бы все это рассказать Вивиан, но вышло бы слишком длинно, а меньше всего Грейс хотелось задерживаться на вершине горы. Но было кое-что, что нужно было сказать прямо сейчас.
– Мне очень жалко твоего папу, – уже произнеся это, Грейс вспомнила, что он еще и ее дед.
Вивиан молча смотрела в пространство, потом глубоко вздохнула и сказала:
– В некоторой степени Рауль оказал ему услугу.
Она сдержанно улыбнулась в ответ на расширившиеся глаза Грейс и пояснила:
– Я бы хотела, чтобы кто-нибудь сделал это для меня, дойди я до такого состояния. Потерять память – это не просто забыть, куда ты положил очки. Это означает, что у твоей личности больше нет стержня, ты больше не принадлежишь себе. Я бы не хотела так жить.
– Тебе нравится, когда тебя душат подушкой? – поинтересовался Александр.
– А твоего мнения никто не спрашивает! – рявкнула Вивиан.
– Между прочим, очень зря, – ничуть не смутилась голова. – Если бы вы лежали на земле, то услышали бы много интересного.
– Например? – нахмурилась Вивиан.
– Например, вот это…
Мир вздрогнул. Затем еще раз. Казалось, огромный молот внутри горы пробивает себе дорогу наружу.
Грейс покачнулась и схватилась за капот теткиной машины, чтобы удержаться на ногах. Она никогда раньше не переживала землетрясение, и эта дрожь сперва скорее удивила ее, чем напугала.
Гору трясло все сильнее, и вместе с ней подпрыгивали фонари и автомобиль. Теперь стало страшно. Отрубленную голову подбрасывало так, что Грейс схватила ее, прижав к себе, чтобы не скатилась со склона. Гора шумела, как океан, который сотрясает плотину. Со всех сторон раздавался шорох осыпающейся земли и крошащегося камня.
Наконец свет фонарей замигал, как в фильмах ужасов, и потух. Темнота свалилась на гору, как свинцовая плита. Зато из дыры в полу беседки теперь струился красный свет. Так в театре открывается люк и красная лампа подсказывает зрителям, что там, внизу, – преисподняя.
Вивиан чертыхнулась, и Грейс внезапно поняла, что происходит:
– Тролли! Но вы же обещали им прийти сегодня ночью!
– Видимо, его величество решил, что ночь уже пришла, а я – еще нет.
Голова тролля возникла из расщелины в беседке, затем появились плечи, и вот уже громадина целиком заняла круглое пространство, огороженное тонкими колоннами и ленточками. Тролль отмахивался от колышущихся ленточек и пригибал голову, чтобы не разбить лоб о низкие балки.
За две встречи Грейс успела немного привыкнуть к массивным фигурам, но от того, как тролль подходил все ближе, все равно становилось не по себе. Он был одет буднично: ни камзола, ни украшений, только что-то вроде плотного черного комбинезона.
– Привет, Вивиан, – пробасил тролль, остановившись в нескольких метрах от них. В темноте его глаза будто слегка светились. Тролль бросил неодобрительный взгляд на мертвое тело и голову в руках у Грейс.
– Я не ждала, что король пришлет кого-то из своей личной гвардии, – заметила Вивиан.
Тролль развел ручищами. Каждый из его пальцев был величиной с сардельку, а все вместе они могли бы легко раздавить человеческий череп.
– Не он один принимал это решение, если мне будет позволено так выразиться.
Этот тролль говорил на человеческом хуже, чем остальные, и понимать его было труднее. Слова тонули в лишних «р» и избытке шипящих.
Король не прислал Торвальда, вдруг подумала Грейс. Он не прислал того тролля, который был другом Вивиан, а вместо него отправил кого-то из «личной гвардии». Вряд ли это означает что-то хорошее.
Тролль заговорил монотонно и устало – так, словно ему самому не хотелось это произносить, но другого выхода не было:
– Вивиан, его величество передает тебе, что ты нарушила договор и теперь должна оставаться в его владениях столько, сколько он пожелает.
Это означает долго, поняла Грейс. Что такое «долго» с точки зрения троллей, можно было только догадываться.
Вивиан потерла пальцами виски. Грейс дотронулась до ее плеча – впервые за все то время, что они жили вместе. Тетка глянула на нее растерянно, будто пыталась собраться с мыслями, но никак не получалось.
– Мне очень жаль, что пришлось заставить короля ждать, – наконец обратилась она к гвардейцу. – Это недоразумение, и я уверена, что мы его разрешим. Но сейчас мне нужно немного времени, чтобы отвезти племянницу домой.
«Форс-мажор, – подумала Грейс, – я бы сказала «форс-мажор». Но, может быть, тролль не знает этого слова».
Гвардеец шумно вздохнул и покачал бугристой головой:
– У меня приказ, Вивиан. Он звучит так: «Доставить ее немедленно».
– Я понимаю, – дипломатично сказала Вивиан, – но мне нужно время. Я не могу бросить девочку здесь.
Тролль глянул на Грейс. Должно быть, выглядела она так себе: кровь, засохшая на лице, распухшая переносица… Грейс только сейчас почувствовала, как ветер холодит ободранные колени. Наверное, она порвала штаны, когда выскакивала из машины Томаса.
– Что тут произошло? На вас напали? – Тролль потянул носом и скривился: – Фэйри?
– Они тоже, – нехотя согласилась Вивиан. – Это еще одна из причин, по которой Грейс не стоит здесь оставаться. Мне нужно отвезти ее домой.
Гвардеец прикрыл глаза, а когда открыл, дружелюбия в его взгляде стало на пару градусов меньше.
– Я не могу стоять и препираться с тобой всю ночь, Вивиан, – сказал он строго. – Ты отправишься со мной внутрь горы прямо сейчас. Не заставляй меня применять силу.
Несмотря на все, что он говорил, тролль, как ни странно, не казался злым или агрессивным. Похоже, он получал от ситуации еще меньше удовольствия, чем Вивиан. Если можно так выразиться, тролль вел себя даже дипломатично.
Но все же он сделал шаг в сторону тетки. Вивиан быстро выставила вперед
