Я обвожу рукой переднюю комнату и убеждаюсь, что в тенях больше никто не прячется. В задней стене есть проход в другую маленькую комнату. Но дверь широко открыта, и видно, что там пусто. Тени повсюду чистые – помимо рыжей кошки размером с дикую индейку.
– Это она убила короля. – Яркие зеленые глаза сверлят мое лицо. Внезапно она кажется более суровой девушкой, чем та, с лентами в волосах и кружевами, которую я встречала ранее. – Но не ради нашей цели.
– Нет, у нее свои причины бояться Николаса и его подлодок, – говорит Катрин, обретая уверенность. – Она русалка.
Уилл и Софи ахают.
Я смотрю на Катрин. Не спрашиваю. Но и не подтверждаю.
Она задирает нос.
– Твоя магия пахнет морем.
Я ожидаю, что она спросит, сколько дней у меня осталось. После случившегося с Аннамэтти оставшиеся ведьмы, скорее всего, знают о нас больше, чем раньше. Следовало догадаться. Но у человеческих ведьм уйдут еще столетия на сбор стольких же знаний о нас, сколько мы ведаем о них. Наши большие познания о человечестве – единственное преимущество морского народа, не считая магии.
– Где вторая? – спрашивает Софи. Ее взгляд проходится по изгибам моего платья, словно я прячу Алию в складках.
– Моя сестра мертва.
Я тяжело сглатываю и притворяюсь, что Катрин не наблюдает за мной, а вопросы о превращении не висят на ее языке.
– Мне жаль, – говорит Софи. – У меня когда-то была сестра. – Кажется, на мгновение девушка погружается в себя. Уилл опускает руку на ее плечо. – Ее убили, хотя никто этого не признает. – По слабой реакции видно: Уилл и Катрин уже знают, что произошло с этой сестрой. Я не спрашиваю. Софи выгоняет воспоминание из настоящего. – Королевский страж добрался до нее?
– Нет. – Я встречаюсь взглядом с Уиллом и надеюсь, что он не расскажет об увиденном. Что-то подсказывает мне: так и будет. Повторить это – или услышать, как он повторяет, – словно снова это пережить. Сейчас я с этим не справлюсь. Не знаю, справлюсь ли когда-нибудь. – Но королевская стража точно все еще за мной гонится… И полагаю, раз ты сидишь тут в темноте, то и за тобой.
Софи кивает.
– Да. Я выбежала из комнаты, выкрикивая свою историю всем, кто слышал. Но когда стража вошла, вас там не было. Мне пришлось сбежать. Даже ваши кровати были пусты. Моя история казалась ложью, так как вы оставили записку перед отъездом. – Ее глаза темнеют. – И теперь нас всех подозревают. Я со всем разобралась – Николас прислушивался ко мне. Прислушивался.
Ее лицо бледнеет. Я задумываюсь. Может, ее чувства к нему изменились за те пару часов после свадьбы? Стали отличаться от тех, что девушка испытывала тогда в саду? Снова же Уилл будто ощущает это вместе с ней и роняет голову, проводя рукой по лбу.
– Теперь королевство точно продаст их. Нет короля, нет наследника, нет денег, – произносит Уилл спокойно и четко. – Хаос.
Глаза Софи обжигают меня.
– Убивать его было нелепо и глупо.
– Нам пришлось… Ей пришлось. – Ведьмы смотрят на меня в ожидании продолжения. Я сглатываю. – Чтобы спасти ее. Чтобы отправиться домой. Но все пошло не так.
Я вижу лицо поющей Алии перед глазами и позволяю пламени на руке погаснуть.
***Уходи, возвращайся вспять —И доносится бури рев,Что плетет посмертный покровДля того, кто посмел предать.Софи и Уилл обмениваются взглядами, но глаза Катрин становятся суровыми. Я чувствую себя совершенно голой. Она видит то, что я не произношу. Возможно – только возможно – ведьма в силах помочь мне вернуться домой. В любом случае я должна правильно использовать остаток моих дней здесь. Алия бы этого потребовала. Если продажа подлодок состоится, мы все окажемся в опасности.
– Да, – наконец говорю я Уиллу, осторожно подбирая слова. – Но если мы воспользуемся хаосом, то сможем не только уничтожить лодки, но и убедиться в остановке всей программы. Построенные лодки не будут проданы. Тогда люди перестанут их строить.
– Мы? – спрашивает Уилл. На его губах появляется изумленная улыбка.
– Если ты не против таких, как я, – отвечаю. Катрин надувает губы. – Я бы хотела помочь вам завершить работу. Я пришла сюда, чтобы спасти свою сестру, и не смогла. Я бы хотела получить шанс помочь вашему делу и защитить мой народ. Вот для чего сюда пришла Алия.
На лице Уилла появляется настоящая улыбка. Софи не улыбается, но кивает. Оба смотрят на Катрин. Та наконец кивает, соглашаясь. Как только она это делает, Софи спешит подтвердить мои представления об этой программе.
– Слова Руны – правда. Мы можем уничтожить уже построенные лодки, но без кротов в замке, – она указывает на себя и Уилла, – мы не сможем помешать строительству и продаже новых. – Ее взгляд останавливается на мне. – Есть идеи?
Сжечь их всех дотла.
– Мы ударим не только по лодкам, но и по припасам, рабочим местам, хранилищам. По всему, – говорю я. – Мы уничтожим их раз и навсегда. И убедимся, что отстроить эти лодки невозможно.
На лице Уилла мелькает чувство вины.
– Это означает забрать у половины порта средства к существованию.
Это правда. Но это их не убьет.
– Все равно нет короля, который мог бы одобрить оплату их тяжелой работы, – говорю я, морщась. – Что, если мы уберем плавающие мины в проливе? Обеспечим безопасность, чтобы они могли плавать до конца сезона? Так люди смогут наловить достаточно рыбы, чтобы пережить зиму и решение проблемы с наследником.
Уилл хмурится, как и тогда на балконе. Парень обдумывает мои слова. Он встречается со мной взглядом и слегка морщится.
– Ты не просто русалка. Ты связана с королевской семьей, не так ли?
Я не отвечаю. Вместо этого смотрю на них всех.
– Если мы собираемся воспользоваться хаосом, нужно действовать быстро.
Один за другим они кивают.
Хорошо.
Я подтягиваю стул и сажусь. Остальные делают то же самое.
Все смотрят на меня. Однако это не мой план. Я смотрю на Катрин. Та сидит на другой стороне стола.
– Расскажите мне все, что вы знаете о производстве подводных лодок.
20
Эви
Желание иного будущего для Алии давит на мои легкие свинцовой тяжестью.
Я не могу жить с сожалениями, учитывая, сколько лет мне, скорее всего, еще осталось. Но я жалею, что не дала магии что-то еще, помимо ее голоса. У меня были свои причины. Однако теперь я не могу не проигрывать все это снова и снова в своей голове. Если бы сделала что-то по-другому, возможно, магия оказалась бы добрее.
Пока в моей груди висят крюки горя и вины, морской царь полон огня и злости. Это бурлящее, нестабильное давление с его стороны накапливалось каждый день – подобно вулкану, грозящему извержением. Все это похоже на медленно надвигающийся шторм на горизонте: теплый, выжидающий, жестокий. Вся его переменчивая сила и магия, идущая с ним
