Выздоравливал человек-амфибия долго. Арман и Персиваль Вильбуа в четыре руки выкопали на острове бухточку, благодаря которой Ихтиандра почти не беспокоили приливы и отливы. В этой бухточке он, набираясь сил, проводил большую часть времени. Но зная, еще от доктора Сальватора, особенности организма человека, имеющего жабры акулы, океанограф Вильбуа соорудил ему еще и шалаш на берегу, в котором Ихтиандру необходимо было проводить по несколько часов каждый день…
Ихтиандр, конечно же, рассказал обретенным друзьям о своих злоключениях и нашел в них понимание и сочувствие, а в лице Полетты еще и заботливую няньку. И, конечно же, собеседницу. За все свои годы жизни Ихтиандр практически не общался с людьми, помимо тех, кто жил на скале доктора Сальватора. И только после случая, когда спас тонувшую в океане девушку по имени Гуттиэре, в которую в тот же миг влюбился, он ненадолго окунулся в обычный человеческий мир. Стал искать Гуттиэре в большом шумном, пыльном и невыносимо жарком городе и в конце концов нашел. При этом успел узнать еще множество других людей, на которых вообще-то не заострял особого внимания. Все его мысли занимала спасенная им красавица. Но вскоре Ихтиандр понял, что по сравнению с океаном мир суши ему не нравится, даже вызывает отторжение!
Полетта общалась с ним больше других обитателей кораллового острова, поэтому и узнавала многие подробности. Все больше понимала Ихтиандра, испытывая к нему сострадание и почти материнскую нежность. Но теперь, перед таким любимым ею занятием, как проводить время в море голышом, Полетте приходилось надевать купальный костюм…
С каждой неделей, с каждым месяцем Ихтиандру все меньше требовалось обязательно оставаться в воде, все прогрессивнее его организм возвращался к нормальному для себя состоянию. К той жизни, которой он наслаждался до заключения в городской тюрьме Буэнос-Айреса. Он набирался сил, его окружали прекрасные, заботливые люди, но от воспоминаний было никуда не деться. И самым ярким таким воспоминанием для человека-амфибии была Гуттиэре.
Глядя на носившуюся вокруг него Полетту, он представлял Гуттиэре – тонувшую в море красавицу, которой спас жизнь и ради любви к которой готов был пожертвовать жизнью собственной. Иногда в разговорах он проговаривался, называя молодую француженку Гуттиэре, и не замечал сразу появлявшейся в глазах Полетты обиды. Но девушка прощала ему эти оплошности, все сильнее привязываясь к гостю.
Персиваль тоже не упускал возможности пообщаться с Ихтиандром. Серьезным увлечением молодого француза было изготовление приманок для ловли рыбы. Он выдвигал предположение, что приманки можно сделать уникальными, чтобы они привлекали исключительно тех рыб, для которых «предназначены». На шхуне «Женевьева» помимо лаборатории, в которой много времени проводил сам Арман Вильбуа, имелась мастерская, где трудился и его сын.
У Персиваля был внушительный запас рыболовных снастей, в том числе крючков, различной толщины проволоки, а также заготовок для изготовления грузил, блесен, пилькеров, воблеров и других приманок, названия которым он только собирался придумать. Он прекрасно понимал, что Ихтиандр, будучи, по сути, сам наполовину рыбой, должен быть противником такой его страсти. Поэтому постарался объяснить ему, что прогресс не стоит на месте, и в любом случае со временем на рынке рыболовных товаров будут появляться новые и новые, все более и более усовершенствованные снасти. Но желательно добиться, чтобы эти самые снасти, особенно рыболовные приманки, не стали уничтожительно-хищническими!
Люди испокон веков ловили рыбу для собственного пропитания, и это – закон жизни. Но не надо брать от жизни, от природы больше, чем требуется. Если ты рыбак, надо не безоглядно ловить что попало, а лишь ту рыбу, которая тебе нужна. Остальная – пусть себе живет и размножается. Если же на крючок попалась рыбка, на которую ты не рассчитывал, то ее необходимо отпустить обратно в родную стихию. А для того, чтобы теми же крючками слишком сильно не травмировать подводных обитателей, Персиваль предлагал, чтобы на приманках были не тройники, а только одинарные крючки, у которых к тому же отсутствовали бородки. Он ратовал, чтобы рыбаки не применяли багры для извлечения из воды улова, а пользовались специальными сачками. Протестовал против использования во время рыбалки насадки из мелкой рыбешки или ее нарезки…
Ихтиандр, которому не требовались никакие снасти, сначала вообще пропускал мимо ушей слова Персиваля. Сам он с легкостью ловил рыбу руками, а для защиты от врагов – тех же акул, у него всегда имелся при себе прочнейший и острейший нож. Но постепенно человек-амфибия стал проникаться идеями француза. Если уж существует рыбалка как таковая, то пусть она станет гуманней. Поэтому, более-менее окрепнув, Ихтиандр стал помогать изобретателю.
Помимо большой шхуны у Вильбуа имелась яхта под названием «Пеламида», оснащенная к тому же еще и мотором. На ней Персиваль вместе с Ихтиандром и Полеттой уходили подальше от берега и там на различные снасти ловили рыбу, проверяя на практике эффективность новых приманок. Собственно, ловили только брат с сестрой, Ихтиандр же нырял в море и, стараясь не попасться на крючок, наблюдал за процессом.
Полетта обычно ловила на самую простую снасть: удилище с инерционной катушкой и леской, на конец которой привязывалась металлическая приманка, называвшаяся пилькер. В своей мастерской изобретательный Персиваль придавал этим пилькерам различные конфигурации и неизменно снабжал крючком только с одним жалом, не имеющим бородки. Полетта опускала приманку с борта яхты до самого дна и затем, плавно поднимая и опуская удилище, подматывала леску. Делала она это с разной скоростью, с паузами, иногда заставляя приманочки подергиваться, дрожать.
Опускавшийся на глубину Ихтиандр имел прекрасную возможность наблюдать за реакцией различной рыбы на все ухищрения рыбачки. После того как Полетта вытаскивала добычу из воды, он обо всем ей подробно рассказывал, а она с усердием записывала его наблюдения в журнал.
Персиваль ловил не в отвес, как сестра, а в заброс, для чего использовал более сложную снасть с новомодной в мире безынерционной катушкой, благодаря которой мог забрасывать приманки на значительное расстояние от «Пеламиды» и делать горизонтальную проводку. При этом он использовал приемы, схожие с манипулированием снастью Полеттой, и диапазон его возможностей соблазнить рыбу на поклевку становился гораздо больше.
Помогать ему было интереснее: после быстрого обследования акватории вокруг остановившейся яхты Ихтиандр подсказывал Персивалю, в каком направлении лучше забрасывать приманку и в каком подводном горизонте делать проводку. Персиваль ловил не на пилькеры, а на колеблющиеся и вращающиеся блесны, а также на воблеры, сделанные его собственными руками. Некоторые приманки никуда не годились, зато другие настолько хорошо имитировали поведение живой рыбки, что неотразимо действовали на подводных хищников.
Очень ценными были наблюдения Ихтиандра и за поведением рыбок,
