Извел при этом, правда, полтора десятка колодников из Дуйсбурга, но это и в самом деле не велика потеря. Все равно, им дорога только на виселицу. Но вот уже десяток привитых чувствуют себя прекрасно, даже после контакта с больными оспой. Я тут же насторожился: откуда больные? Но меня успокоили. Парочку больных со всей осторожностью привезли из Брабанта. У нас этой гадости, слава богу, нет. Мэтр с бабкой себе, кстати, тоже прививки сделали, и с этими же больными общались. И ничего, здоровы. А вот больные уже померли, и их сожгли. Вот лекари теперь и интересуются: продолжать опыты или уже достаточно. Если продолжать, то нужны еще больные, а Гюнтер отказывается для их доставки выделять струг.
Ну и правильно. Как они еще этих сюда протащили? Могли ведь в городе эпидемию устроить. Я даже опешил – и что с этими идиотами делать? С одной стороны, молодцы, лекарство для прививок все-таки синтезировали, а с другой – просто мерзавцы, подвергли опасности целый город. Но ладно, сделанного не вернешь. Но нотацию им все-таки прочитал. И обещал, что если они такое без моего разрешения проделают еще раз – повешу. Ну а за открытие и за риск награда – по две сотни любекских гульденов каждому.
Теперь надо думать, как провести грамотно вакцинацию. А то, что это надо делать – это несомненно. Ведь недаром в Германии существует пословица: «Von Pocken und Liebe bleiben nur Wenige frei», то есть «Немногие избегнут оспы и любви». А вот как это сделать? Помнится, в России Екатерина Великая сделала себе прививку от оспы одной из первых, чтобы подтолкнуть остальных к вакцинации. Мне что, тоже себе первому прививку делать? Боязно как-то. А с другой стороны, если не сделаю и заражусь? Это наверняка могила. Так что прививаться все равно придется, так почему бы не первому? Уж я-то знаю, что ничего опасного в этих прививках нет. Потрясет недельку, и все. Екатерине было намного страшнее, но она же сделала! Решено, делаю. Но это надо так обставить, чтобы каждый видел, что их граф ради своих подданных готов на смерть пойти. И обязательно это с церковниками согласовать.
– Вот что, уважаемые, готовьте свое лекарство, и побольше. Будем делать прививки. Сначала мне и нашим морякам. Они больше всех рискуют заразиться. Ведь они поплывут на юг, в Африку. А как известно, оспа к нам как раз оттуда и пришла. Я где-то читал, что ею там верблюды болеют, а от них она и людям передается. А в Северной Африке верблюдов полно. Так что морякам в первую очередь, и бесплатно. Потом всем солдатам и офицерам, и тоже бесплатно. Но вы не волнуйтесь, я вам потом все оплачу. А вот остальным прививки делать за деньги, но очень небольшие. Всем бесплатно нельзя – доверять такому лекарству не будут. И не дай вам бог кому-нибудь ляпнуть, что вы опыты над людьми проводили.
– Ну что вы, ваше сиятельство, мы же не дураки.
– Вот в этом совсем не уверен. Это же надо, заразных больных в город притащить! С ума сойти. И об этом тоже молчите. Не дай бог, кто узнает – вас просто разорвут. И помощникам своим прикажите язык за зубами держать. А то я его оторву вместе с головой. И сделайте прививки своим помощникам и ученикам.
– Так уже сделали.
– И как?
– Все живы-здоровы, слава Господу.
– Отрадно. Да, от подопытных избавьтесь. Запомните, опыты вы ставили на себе и на своих помощниках-добровольцах.
– Понятно, ваше сиятельство.
– То-то же. А я прямо сейчас отправлюсь к отцу Бенедикту и буду с ним разговаривать об этом. Если церковь нас поддержит, то считайте, что оспу мы победили. Да, и держите в секрете технологию изготовления лекарства.
– Но почему, ваше сиятельство? Ведь мы для людей старались.
– Для людей так будет лучше. Дармового не ценят и не доверяют. А вот если лекарство стоит денег, то в него и веры больше. Да и не сможем мы этот секрет надолго сохранить. Никак не получится. Но хоть какие-то деньги заработаем. Половину от продаж берете себе, другая половина пойдет на вашу школу и строительство университета. В равных долях. Все, уважаемые, работайте. И чтоб больше никакой самодеятельности.
С отцом Бенедиктом разговор получился очень непростым. Сначала он прикинулся дурачком и только повторял, что болезни Господь насылает на людей за их грехи. Но потом перестал дурачиться и объяснил, что дело это очень сложное. Поддержать его церковь не может потому, что бороться с божьим наказанием можно только усердными молитвами, а не лекарством. Но и противиться такому благому делу тоже не хочется. Ведь если и в самом деле это лекарство действенное, а не шарлатанство какое, то сколько людей спасти можно! Он этому противиться не будет и в графстве постарается со всеми священнослужителями договориться. А вот как к этому отнесутся за пределами графства, он не знает. Но письма своим знакомым в Рим напишет уже сегодня. Вернее, не сегодня, а после того, как я сделаю себе прививку. Все-таки лучше ссылаться на привитого графа, чем какого-то простолюдина.
Ну что ж, и это уже неплохо. Хоть палки в колеса совать не будут. Я, правда, рассчитывал на большее. Ведь если бы он на службе в соборе отозвался положительно о прививках, то доверия к ним было бы намного больше. А тут ведь главное – хорошо начать. Если бы привилось большинство в городе, то слухи об этом распространились бы быстро, и народ за прививками к нам сначала пошел, а потом и повалил бы. Правда, остановить вакцинацию уже не удастся. Особенно после того, как я себе прививку сделаю. Но если мы будем канителиться, то технология уйдет из-под нашего контроля, и хрен мы что заработаем. Делать добрые дела – это хорошо, а делать высокооплачиваемые добрые дела – еще лучше.
Дома рассказал о прививке Ами. Она категорически заявила, что сделает ее вместе со мной. Отвергла все мои уговоры, ссылаясь на то, что если со мной что случится, то она и месяца не проживет. Найдутся «добрые» люди, что отправят ее на встречу с Господом. Да и Генрих долго не проживет. Без меня он не жилец. На то, что Генриха никто в обиду не даст, и любому агрессору накостыляют как следует, благо есть кому, не обратила внимания. Сколько бы мои люди ни отбивались, все равно растопчут. Никто ни с ней, ни с
