– Зараза! – выругался я и кинулся в обход прилавка, но переписчик неуловимо змеиным движением выскользнул из-за конторки, в руке его блеснул длинный узкий нож. Этот маневр застал меня врасплох, я попросту не успевал дотянуться до оружия и парировал выпад, подставив под удар фолиант. Острие клюнуло кожаную обложку, тогда ничуть не смущенный неудачей переписчик скользнул в сторону столь быстро, что на какую-то долю мгновения выпал из моего поля зрения. И вот уже новый укол, на этот раз в бок!
Спасла кольчуга. Клинок бессильно лязгнул о стальные кольца, и я наотмашь приложил паренька тяжеленной книгой по лицу, да еще довернул при замахе корпус, что сделало удар совсем уж убойным. Голова мотнулась, из расквашенного носа брызнули две струйки крови. Боль ошеломила моего несостоявшегося убийцу, и я тут же добавил ему переплетом в лоб. Медная накладка рассекла кожу, переписчик отшатнулся и угодил в объятия Микаэля. Тот без затей полоснул паренька дагой по горлу и небрежно отпихнул в сторону.
Юнец забился в агонии на полу; я мельком глянул на заколотого охранника, отбросил фолиант и рванул к двери, за которой скрылся мэтр Геббен. Удар плечом выломал хлипкий засов; мы с Микаэлем ворвались в темный коридор, заглядывая во все помещения подряд, пробежали его и заскочили в последнюю комнату, где и застали почтенного мэтра взгромоздившимся на подоконник распахнутого окна.
Святые небеса! Только не это! Книжник не просто видел наши лица, ему доподлинно известно, кто я такой! А мы мало того что вломились в лавку добропорядочного горожанина и прикончили двух его слуг, так перед тем еще скрутили и побили смотрителя библиотеки кафедрального собора! Подняли руку на духовное лицо! Если прежде епископ еще мог закрыть на подобное самоуправство глаза, то теперь на снисхождение со стороны местных властей мне рассчитывать не приходилось.
Ладно хоть еще прыжок с немалой высоты на мостовую представлялся пожилому книжнику нешуточным испытанием, он замешкался, и этой его заминки хватило, чтобы сунуть руку под плащ и ухватить пистоль.
– Стоять! – крикнул я, рывком высвобождая оружие.
Пустое! Книжник качнулся вперед, начал неловко валиться на улицу и заблажил:
– Грабят!
Микаэль шумно выдохнул и на шаге вперед резко махнул рукой. Брошенная им дага угодила книжнику точно меж лопаток, клинок вошел в тело едва ли не по рукоять. Хозяин лавки пропал из виду, тут же послышался глухой отзвук падения тела на мостовую, и кто-то истошно заголосил:
– Убивают! Стража! Стража!
Маэстро Салазар развернулся на пятке и ринулся прочь. Я бросился следом. Мы выскочили в торговый зал, прошлепали по луже крови и заскочили в противоположный коридор, который, к нашей превеликой удаче, выходил на задний двор. Там обнаружилась одна-единственная калитка, за ней тянулся узкий проход, стиснутый стенами соседних домов. Как назло, стоило нам вылететь в него, из-за угла тут же высунулась чья-то раскрасневшаяся рожа и раздался азартный крик:
– Тута они! Сюда, народ! Держи татей!
Я вскинул пистоль и пальнул, целясь чуть выше кликуши. Грохнуло, затянула проход пелена сизого дыма, пуля с явственным щелчком угодила в каменную стену и срикошетила куда-то в сторону. Крик оборвался, наш преследователь отпрянул назад и скрылся из виду.
Мы бросились в противоположную сторону, повернули в соседний переулок, и Микаэль ударом кулака сбил с ног попавшегося навстречу зеваку; тот даже пискнуть не успел. Пробежав два дома, маэстро Салазар указал на темную арку и хрипло выдохнул:
– Туда! Быстрее!
Пришлось поднажать. Мы повернули раз, другой, проскочили помойку и какие-то задворки, пронеслись по луже, снова повернули, затем еще и еще. На какое-то время я потерялся в лабиринте закутков, лестниц и переулков. Где-то неподалеку раздавались крики взбудораженной толпы, а затем по округе и вовсе начал разноситься колокольный звон, но маэстро Салазар ориентировался на местности куда лучше моего, мы не заплутали и не попали в облаву. Удрали.
Минут через десять вышли к рынку и затерялись среди спешивших по делам прохожих. Плащ Микаэля оказался изрядно перепачкан кровью охранника, он без какой-либо брезгливости зачерпнул пригоршню дорожной грязи и затер ею алые потеки. В глаза мы теперь никому не бросались.
– Книжник знал тебя в лицо, Филипп! – прорычал бретер после этого. – Книжник знал тебя!
– Да уж понятно! – фыркнул я и сплюнул на землю. – Кто-то ему меня показал. Нервный какой…
Микаэль скривился, будто от зубной боли.
– По твоей милости я лишился отличной даги!
– У тебя есть запасная.
– Она потому и запасная, что та была лучше! И даже не в деньгах дело, она приметная, понимаешь? – раздраженно выдал маэстро Салазар и зашагал по улице, разбрызгивая сапогами воду из луж.
Первым делом мы добрались до закутка, где бросили отца Маркуса, но того уже и след простыл. Как видно, за прошедшее время смотритель библиотеки достаточно протрезвел, чтобы убраться оттуда восвояси.
– Дрянь дело, – сказал Микаэль, словно я и сам не понимал всю опасность сложившегося положения. – Мы засветились, и в теле осталась моя дага!
Святые небеса! Пусть отец Маркус и не видел наших лиц, зато он знает наверняка, что убийство почтенного книжника неким образом связано с магистром вон Череном. Если священник заговорит, неприятных расспросов будет не избежать. Более того – нас могут опознать. Шансы на это невелики, и все же исключать такой возможности было никак нельзя.
– Надо убираться из города, – решил я. – Сегодня же! Немедленно!
Так мы и поступили.
Глава 3
1Из гостиницы съехали без скандала. Требовать возврата уже уплаченных денег я не стал, взамен хозяин выделил припасы для нас и фураж для лошадей. Расстались мы вполне довольные друг другом. Кларн покинули уже в глубоких сумерках, чем безмерно расстроили обескураженного столь кардинальным изменением планов Уве. Маэстро Салазар и вовсе был мрачнее тучи. Вопреки обыкновению, он не отпускал язвительных замечаний и не сыпал дурными рифмами, лишь злобно поглядывал по сторонам и беспрестанно подкручивал отросшие усы, а на его резко очерченных скулах так и ходили желваки.
После недолгих раздумий я решил не вести свой небольшой отряд к Староимперскому тракту, а вместо этого обогнуть Нарский хребет с севера. Если все пойдет по наихудшему сценарию и вслед нам отрядят погоню, то никто и не подумает прочесывать захолустье, где и дорог-то нормальных зачастую нет.
Первый раз остановились на постой мы уже ближе к рассвету, тогда нам выпало дремать на лавках в общем зале постоялого двора. Выспаться толком не получилось, голову словно залили свинцом, и нестерпимо ломило поясницу. Следующую ночь я во что бы то ни стало решил провести в нормальной постели и потому велел сворачивать
