Разумеется, существует тысяча софизмов, придуманных теми, кто отрицает право индивидуума на выбор. Что, по божественным меркам, является дерзкой самонадеянностью.
Вот что случается, когда стареешь. Начинаешь думать. И что еще хуже, начинаешь всем рассказывать, до чего додумался.
Дрема нервничала, опасаясь, что я выскажу свое дурацкое мнение кому-нибудь из Девяти, после чего оскорбленная сторона отбросит все доводы разума и собственные интересы и навсегда откажет нам в знании, необходимом для починки Врат, ведущих в наш родной мир. Она преувеличивает мою способность возбуждать недружественные чувства.
Пока к нам не заявилась пантера-оборотень, я мог совершить такую глупость – разоткровенничаться с кем-нибудь из Шеренги. Среди этих генералов есть одиознейшие личности: дай такому абсолютную власть – и вряд ли он окажется правителем более просвещенным, чем всеми ненавидимые Хозяева Теней.
Люди – существа загадочные. А Дети Смерти – загадочнее всех.
Я никого не огорчу. Буду смиренно поддерживать любую политику Дремы. Мне хочется покинуть страну Неизвестных Теней. Надо завершить кое-какие дела, прежде чем я передам кому-то эти Анналы в последний раз. Свести счеты с Лизой Бовок – лишь одно из этих дел. Есть еще главнокомандующий Могаба, самый гнусный предатель из тех, кто когда-либо пятнал историю Отряда. Есть Нарайян Сингх. Для Госпожи – Нарайян и Душелов. Для нас обоих – наше дитя. Наше злобное, коварное дитя.
– Мы можем предложить Шеренге Девяти что-нибудь, кроме выдачи Длиннотени? – спросил я. – Подмазать их, чтобы объединились с Хань-Фи и Судьями Времени?
– Не могу такое представить, – пожала плечами моя благоверная и загадочно улыбнулась. – Но может, это и не имеет значения.
Я не уделил достаточного внимания ее словам. Иногда я не замечаю новые сущности. Нынче моим Отрядом командуют хитроумные дети и коварные старухи, а не прямолинейные ветераны вроде меня и моих современников.
11
Воронье Гнездо
Едва окрепнув, я попросил дядюшку Доя возобновить со мной тренировки, которые я забросил много лет назад.
– А почему ты заинтересовался этим сейчас? – спросил он.
Иногда кажется, что дядюшка относится ко мне подозрительнее, чем я к нему.
– Потому что у меня есть время. И необходимость. Я слабый, как щенок. Хочу вернуть прежнюю силу.
– Ты избегал меня, когда я сам тебе это предлагал.
– Тогда у меня не было времени. А ты тогда был куда несносней, чем сейчас.
– Ха! Ты так добр ко мне, Каменный Солдат. – Старый хрыч знал, как меня позлить. – Тебе повезло, – ухмыльнулся он, – несколько твоих сверстников уже обращались недавно ко мне с просьбой о тренировках и тоже мотивировали это предстоящими нам трудностями.
– Хорошо. – Известно ли ему нечто такое, чего не знаю я? Наверняка известно, и немало. – Когда и где?
Его ухмылка стала зловещей и обнажила гнилые зубы. Это зрелище заставило меня задуматься, нашла ли Дрема кого-нибудь на должность зубоврачевателя, ставшую вакантной после кончины Одноглазого. Старый дурак не утруждал себя подготовкой учеников.
«Когда» оказалось на рассвете, а «где» – на немощеной улице возле домика, который Дой делил с Тай Дэем, дядей Тобо, и несколькими местными офицерами-холостяками. Моими товарищами по несчастью оказались Плетеный Лебедь, братья Лофтус и Клетус, наши инженеры и архитекторы, и правящие князь и княжна Таглиоса в изгнании – Прабриндра Дра и его сестра Радиша Дра. Это не имена, а титулы. Даже по прошествии десятков лет я так и не узнал их настоящих имен. А эта парочка не собирается их раскрывать.
– Где твой приятель Нож? – спросил я Лебедя.
Некоторое время Нож пробыл военным представителем Дремы в Шеренге Девяти, но я слышал, что его отозвали после смерти Одноглазого. Однако мне на глаза он не попадался.
– Старина Нож слишком занят, чтобы отвлекаться на пустяки.
Лофтус и Клетус проворчали что-то под нос, но пояснять не стали. В последнее время я и их редко видел. Я полагал, что они пропадают на строительстве города. Суврин, подошедший как раз вовремя, чтобы услышать их бормотание, энергично закивал:
– Она точно решила загнать нас до смерти.
Насчет Суврина я не был уверен. Очень легко представить, как он расхаживает, бесконечно твердя про себя мантру: «Я стану хорошим солдатом, в лепешку расшибусь, а стану».
– Что ж, старина Нож никогда не был по-настоящему целеустремленным, – добавил Лебедь. – Кроме тех случаев, когда ему поручали резать жрецов. – Похоже, он знал, о чем говорит, хотя смысл его слов не был для меня очевидным.
– Если добьемся от Шиветьи прямого ответа, то по возвращении нам предстоит серьезная прополка, – заметил Клетус.
Прабриндра Дра и его сестра подошли ближе, нетерпеливо ожидая новостей с родины. Дрема не считала своим долгом держать их в курсе событий. Все-таки нет у нее дипломатической жилки. Надо будет напомнить, что нам понадобится их дружба, когда пересечем плато.
Эту парочку красивой не назовешь. И Радиша больше похожа на мать князя, чем на его сестру. Но он томился со мной под землей, пока она скакала верхом на таглиосском тигре и пыталась не отдать поводья Душелов. Здесь они стараются не создавать проблем: князь – потому что был нашим активным противником на поле боя, а княжна – потому что перешла на нашу сторону, когда мы уже справились с последним Хозяином Теней.
И Дрема помнит об этом.
Номинально Радиша наша пленница. Ее похитила Дрема. Князья станут орудиями Отряда, если нам удастся вернуться. Они не спорят с этим, но, подозреваю, у них есть свое мнение на сей счет.
– Раджахарма, – произнес я с легким поклоном.
Не удержался от соблазна напомнить, куда их привел путь измены: здесь они не могут исполнять свои обязанности перед подданными.
– Освободитель. – Радиша слегка поклонилась в ответ. Клянусь, она с каждым месяцем становится все скромнее. – Вижу, ты быстро поправляешься.
– Мне не привыкать. Правда, прыгаю я уже не так далеко и высоко, как прежде. Наверное, старость подкрадывается. Вы и сами хорошо выглядите, – солгал я. – Вы оба. Чем занимаетесь? Я давно вас не видел.
Прабриндра Дра не ответил. Он так и остался для меня загадкой, молчаливый и невозмутимый со дня нашего воскрешения. Когда-то мы неплохо ладили. Но времена меняются. Никто из нас не остался таким, каким был в годы войн с Хозяевами Теней.
– Твоя ложь низка, как брюхо змеи, – сказала мне Радиша. – Я старая, уродливая и все еще стыжусь себя… Но ты говоришь то, что моя душа желает услышать. Однако забудь о раджахарме. Этим меня уже не уязвить. Я сама себя казню. Ибо понимаю, что сделала. В то время я полагала, что поступаю правильно. Протектор манипулировала мной, пользуясь моим отношением к раджахарме. Когда мы вернемся, ты увидишь нас совсем иными.
Раджахарма – обязанность правителя служить своим подданным. Когда это слово произносят государю в лицо или используют
