Всю взрослую жизнь Ножом двигала ненависть к религии. И особое отвращение он испытывал к ее распространителям. Но, учитывая нынешнее местонахождение и род занятий, он был вынужден держать свое мнение при себе.
Он мог поклясться, что по губам демона скользнула улыбка.
Нож решил промолчать.
Он вообще отличался немногословием, полагая, что от болтовни толку не бывает. И верил, что голем подслушивает его мысли. Если только смертные однодневки не наскучили Шиветье до такой степени, что он перестал обращать на них внимание.
Снова намек на удивление. Нож ошибается – Шиветью интересует каждый шаг любого из братьев Отряда. Шиветья отвел им роль дарителей его смерти.
– Тебе нужно что-нибудь? – спрашивает Нож старика, касаясь ладонью его плеча. – Пока я не ушел вниз. – Он намеренно идет на контакт, но Баладиту прикосновения не волнуют, что ласковые, что грубые.
Баладита берет перо в левую руку, разминает пальцы правой.
– Пожалуй, нужно поесть. Даже не помню, когда в последний раз подбрасывал хворост в костер.
– Велю принести тебе чего-нибудь.
Это «что-нибудь» наверняка окажется рисом со специями и големовой манной. Если Нож о чем и сожалел, так это о том, что прожил немалую часть своего века в мире, где большинство населения соединяет с религией вегетарианскую диету, а те, кто этого не делает, обходятся рыбой и курятиной. Нож готов вцепиться зубами в любой конец зажаренной на вертеле свиньи и не останавливаться, пока не дойдет до другого конца.
Команда Ножа – воры, они же следопыты Отряда – состоит из двадцати шести самых надежных юношей из числа Детей Смерти. Им необходимо быть умными и пользоваться доверием, потому что Дрема желает забрать побольше ценностей из этих пещер и потому что плато не простит ошибок. Шиветья оделил Отряд своей благосклонностью. Шиветья все видит и все знает внутри своей ограниченной Вратами вселенной. Шиветья – душа плато. Никто не может прийти сюда или уйти без его разрешения или как минимум его безразличия. И даже если случится маловероятное и Шиветья не отреагирует на кражу, вору некуда будет бежать, кроме как к Вратам, ведущим в страну Неизвестных Теней. Сейчас это единственные Врата, находящиеся под контролем и нормально работающие. И единственные, которые не убьют вора наверняка.
Прогулка по большому кругу вокруг грубого трона отнимет немало времени. Зато пол далеко не грубый. Это точная копия плато в масштабе один к восьмидесяти – за исключением столпов памяти, которые были добавлены гораздо позднее людьми, утратившими даже мифологические представления о создателях плато. Сотни человеко-часов ушли на уборку с поверхности круга накопившейся пыли, чтобы Шиветья мог четко видеть каждую деталь своего царства. Трон Шиветьи установлен на приподнятом диске, чей диаметр составляет одну восьмидесятую от диаметра большого круга.
Десятилетия назад неумелые действия Душелов вызвали землетрясение, повредившее крепость и обезобразившее пол жуткой трещиной. За пределами равнины катастрофа уничтожила города и погубила тысячи людей. Теперь единственным напоминанием о том, что здесь когда-то был провал глубиной в тысячи футов и шириной в десяток ярдов, осталась красная полоса, змеящаяся возле трона. Она ежедневно сужается. Как и Шиветья, механизм, управляющий плато, способен к саморемонту.
Огромная круглая модель плато приподнята примерно на половину ярда над полом, переходящим в само плато.
Нож спрыгнул с края диска и подошел к отверстию в полу, где начиналась лестница.
Эти ступени спускались на многие мили, проходя через естественные и искусственные пещеры. В самом низу лежала спящая богиня Кина, терпеливо дожидаясь наступления Года Черепов и начала цикла Кади – уничтожения мира. Раненая богиня Кина…
У ближайшей стены зашевелились тени. Нож замер. Кто? Это никак не мог быть кто-то из его людей.
Или что?
Ножа пробрал страх. Движущиеся Тени часто предвещали жестокую смерть. Неужели они отыскали лазейку в крепость? Он вовсе не желал однажды вновь стать свидетелем их безжалостного пиршества. И уж точно не хотел оказаться на нем главным блюдом.
– Нефы, – пробормотал Нож, когда из темноты выскользнули три человекообразные фигуры.
Он сразу узнал их, хотя никогда прежде не видел. Их вообще почти никто не видел, разве что во сне. Причем в кошмарном. Нефы были поразительно уродливы. Впрочем, они могли носить маску. Несколько описаний совпадали только в одном – в уродливости.
Нож назвал их вслух:
– Вашан. Вашен. Вашон.
Имена, которые Шиветья сообщил Дреме несколько лет назад. Что они означают? И означают ли вообще что-нибудь?
– Как они сюда попали?
Крайне важный вопрос. Через эту же лазейку могут пробраться Тени-убийцы.
Как обычно, нефы попытались что-то сообщить. В прошлом эти попытки неизменно терпели неудачу, но на сей раз послание оказалось вполне ясным. Они не хотели, чтобы Нож спускался по лестнице.
Дрема, шри Сантараксита и другие, входившие в контакт с Шиветьей, считали, что нефы – искусственные копии существ, создавших плато. Дело рук Шиветьи, уставшего от одиночества и пожелавшего общаться хотя бы с подобиями искусников, сотворивших гигантский механизм плато и проходы между мирами.
Шиветья утратил желание жить. А в случае его смерти все созданное им тоже исчезнет. И нефы еще не готовы к уходу в небытие, несмотря на бесконечный ужас и тоску существования на равнине.
Нож беспомощно развел руками:
– Вам, ребята, нужно тренировать навыки общения.
Нефы не издали ни звука, но их нарастающее отчаяние стало физически ощутимым. Что вошло в обычай с того раза, когда они впервые привиделись кому-то во сне.
Нож не сводил с них взгляда. Пытался понять. И задумался над иронией судьбы. Сам он неверующий. Но путь бродяги привел его в мир, полный сверхъестественных существ. И Тобо с Дремой, которых он во всех иных случаях считал надежными свидетелями, утверждают, что собственными глазами видели богиню Кину, которая, согласно мифу, заточена всего в миле у него под ногами.
Дрема, разумеется, пережила кризис веры. Убежденная веднаитка-монотеистка, она никогда не получала подтверждений, которые эту веру превратили бы в рациональное знание. А гуннитская религия, несмотря на хлипкость косвенных доказательств, лишь сильно затрещала под тяжестью сделанных нами открытий. Гунниты – политеисты, привычные к тому, что их боги существуют в бесчисленных аспектах и воплощениях, формах и обличьях. Более того, в некоторых мифах эти боги даже убивали ближнего или наставляли ему рога. Поэтому гунниты, подобно шри Сантараксите, имеют достаточный запас гибкости для объяснения любого открытия и могут объявлять новую информацию все той же древней божественной истиной, только иначе выраженной.
Бог есть бог, как ты его ни называй. В Хань-Фи
