Аридата ушел, гадая, что на самом деле задумал Могаба.
Главнокомандующий вызвал остальных офицеров штаба и соединений. И особенно долго под ярким полуденным солнцем он разговаривал с кавалеристами.
84
Возле кладбища. Переполох
Плетеный Лебедь сунул голову в хижину Дремы, построенную для нее из отборных бревен, позаимствованных в роще Предначертания.
– Очередной контакт с кавалерией Могабы. Три мили западнее Каменной дороги.
Такое случалось регулярно. Один из способов, которыми Могаба проверял боеготовность противника. Когда такие проверки учащались, это означало, что Могаба хочет спровоцировать ответные действия.
Дрема хмыкнула, но не встревожилась.
– Я немного озабочен, – сообщил Лебедь. – В этот раз они давят сильнее. А поскольку мы ничего не можем узнать от Теней, которые не увязались следом за Тобо, то не знаем, чем сейчас дышит Могаба. Мы так же слепы, как и он.
– Его главные силы маневрируют под прикрытием кавалерии?
– У меня создалось такое впечатление.
– Значит, он снова пытается нагнать на нас панику.
Таглиосские войска уже дважды выступали на юг и дразнили противника, пока Дрема не контратаковала, после чего поспешно отступали. Таким способом, доводя обстановку почти до боевой, Могаба прививал рекрутам уверенность в своих силах. А сейчас он, несомненно, захочет еще больше сблизить их с противником.
– Отправь одну бригаду за линию пикетов, пусть наведет там шороху. Вторую бригаду оставь в лагере. Все остальные пусть занимаются обычными делами. Думаю, мы очень скоро дождемся реакции Дщери Ночи.
Кампания Дремы против мессии обманников и лже-Гоблина очень напоминала ту, которую главнокомандующий вел против нее самой.
– Мы теперь знаем официальные титулы, которые обманники присвоили этой парочке, – напомнил Лебедь. Эти сведения кто-то из призрачного народца разведал в далеком Ашаране, как раз перед отлетом Тобо. Ашаран, городок на юго-западе, вряд ли мог хоть как-то повлиять на события, разве что через живущую там группу обманников. – Кадидас. Кадидаса.
Раб Кади. Или Кины.
– Это одно имя или два?
– Это женская и мужская формы.
– Плетеный, эту девушку никто не посмеет назвать рабыней. В ней течет та же кровь, что и в ее матери и тетке. И имя Дщерь Ночи прекрасно ей подходит.
Лебедь пожал плечами и вышел. По словам Тобо, девушка и Кадидас, мягко говоря, недолюбливают друг друга. И постоянно ссорятся. Более того – кажется, девушка почти рассталась с иллюзиями.
Кавалерия Могабы продолжала тревожить разведчиков и пикеты Дремы. Повсюду вспыхивали стычки. Торговое движение по Каменной дороге практически прекратилось. Крупные отряды кавалерии испытывали стойкость бригады, выдвинутой для прикрытия Отряда. В кавалерии преобладали веднаиты, которые традиционно считались превосходными всадниками. И эти всадники хорошо показали себя в действиях против профессиональной хсиенской пехоты.
Дрема вывела из лагеря вторую бригаду, оставив в резерве местных рекрутов.
– Я начинаю беспокоиться, – признался Лебедь Дреме.
– Это идет по нарастающей. Прежде ты был лишь озабочен.
– И я о том же. Почему Могаба так упорно заставляет нас поверить, будто готовит прямую атаку? Зачем добивается ответных действий?
– Хочет увидеть, как мы поступим. Если только не пытается отвлечь от чего-то другого. Существует ли вероятность, что он мог заключить сделку с обманниками?
– Один из его приспешников – сын Нарайяна Сингха.
– Аридата Сингх не обманник! – вспыхнула Дрема. – И не сторонник душил.
– Ладно-ладно, не кипятись.
Однако уже через несколько секунд стало ясно, что спокойствие сохранить никому не удастся. Неожиданное и смертельно опасное все же произошло.
Кавалерия Могабы отошла. Ее сменила пехота второй дивизии, по численности равная всей армии Дремы. Таглиосцы двинулись прямо на обороняющихся, тесня их назад. По флангам наступающей линии просачивалась кавалерия.
Дрема успела разослать гонцов и отдать приказы горнистам еще до того, как стало совершенно ясно, что Могаба ее не просто дразнит.
– Мы не должны пустить их в лагерь. Любой ценой остановить! – скомандовала она, обращаясь к Лебедю.
– Я с этим справлюсь, – ответил тот, хотя он и не состоял официально в отрядной иерархии. – Обойдусь рекрутами. А ты хватай всех остальных, кого найдешь.
И он умчался. Если Могаба захватит лагерь, то завладеет и сокровищами, привезенными с плато. А это будет означать его победу в войне.
Разыскав хсиенских сержантов, муштровавших рекрутов, Лебедь принялся ликвидировать уже поднявшийся в лагере переполох. Он объявил, что противник начал разведку боем и его солдаты могут попытаться проникнуть в лагерь.
Собрав новобранцев и выстроив их лицом к врагу, Лебедь послал надежных людей перевезти сокровища в тайник, подготовленный на старом тенеземском воинском кладбище. И еле успел. Атака Могабы оказалась гораздо энергичнее, чем ожидалось. Когда она достигла лагеря, новобранцы долго не продержались. Солдаты Могабы все же пробились в лагерь.
Однако это не принесло решающего успеха главнокомандующему. Вскоре после того, как его дивизия отвлекла противника на себя, вторая дивизия, выполняя полученный заранее приказ, должна была быстро переместиться восточнее Каменной дороги и перехватить разрозненные части, бросившиеся из рощи Предначертания на помощь Дреме. Но командир этой дивизии, не уверенный в том, что его самого не заманивают в хитроумную ловушку, медлил до тех пор, пока его атака не потеряла все шансы на успех. Вскоре ему придется начинать военную карьеру заново. В компании с многими младшими офицерами.
На крайнем левом фланге Аридата Сингх начал атаку точно в намеченный срок. Ее первоначальной целью был захват рощи Предначертания. Затем Аридате предстояло наступать на юго-восток, отрезая противнику путь к отступлению. Но не успела дивизия продвинуться далеко вперед, как ее командир получил от Могабы депешу с приказом отойти. Противник уже собрался с силами, ожидалась контратака. И Могаба опасался, что если Дрема обнаружит дивизию Аридаты, то отрежет и уничтожит ее. Ведь Аридата на поле боя еще новичок.
85
Роща Предначертания. Большой сюрприз
Дщерь Ночи была готова выть от скуки – роща Предначертания действовала ей на нервы. Да, жизнь с Нарайяном Сингхом не была идеальной, зато девушка ее понимала. Жизнь с Кадидасом оказалась невыносимой, а сам одержимый коротышка – страшным занудой. От зари до зари мучил ее уроками, почти всегда твердил то, что она уже знала. Лишь изредка он перемежал свои назидания философской чепухой о том, что ей необходимо упорно избавляться от самых цепких клочков своей личности и превращаться в сосуд для Кины, из Дщери Ночи – в Кадидасу.
Она сидела на ступенях храма обманников, обняв колени и положив на них голову, а Кадидас бубнил свои доводы. Приходили паломники, прибирались в храме и уходили. Девушка не обращала на них внимания. Вспоминала другие времена, когда сидела здесь с папой Нарайяном. Сейчас эти дни казались почти нормальной семейной жизнью.
Она начала перебирать свои мысли из прошлого, тотчас поймала себя на волнении и удивилась: в чем дело? Она не думала о мужчинах в этом смысле с того дня, как узнала о смерти Нарайяна.
Кто-то вышел из
