– Так точно.
– А чем писать, тоже принес?
Как-то раз, запасшись бумагой и чернилами, я забыл перо. Старик не упускал возможности об этом напомнить.
– Я готов, командир. Только бы меня не сдуло этим ветром.
– Все еще боишься?
– В смысле?
– Ну, сам же говорил после возвращения, что страх тебя не отпускает.
Я прислушался к ощущениям. Никакого страха.
– Там – да, было, а здесь нет.
Я огляделся. С того места, где мы стояли, можно было увидеть лишь макушки гор за широкой долиной, где находились Кьяулун и Вершина. Казалось, что от этих гор нас отделяет не только дрожащий воздух, но и пелена легкого тумана. Такое впечатление, будто внешний мир очень далек от нас.
Я обратил на это внимание Костоправа.
– Не вижу ничего особенного, – проворчал тот. – Летом над лесом всегда дымка. Если не идет дождь.
Я пожал плечами. В последнее время на мою долю выпало столько странного, дивного и невероятного – поневоле поверишь, что ты не такой, как все.
– Так мы пойдем по этой дороге?
Она лежала перед нами и как будто звала вперед.
– Не сегодня… А это что такое?
– Ты о чем?
Я не видел ничего, кроме колонн. Создавалось впечатление, будто они расставлены в каком-то определенном порядке.
– Там, за столбами, – указал Костоправ. – Пройдись взглядом вдоль дороги, пока можно хоть что-нибудь различить, а потом подними его до верха колонн. Ты увидишь, твои глаза моложе моих.
Я увидел. Правда, лишь смутные очертания.
– Похоже на крепость, – сказал Тай Дэй.
Мы со Стариком не сочли нужным прибегнуть к какому-либо тайному языку. Соплеменники Тай Дэя неохотно кивнули. Рыжий и Бадья выглядели встревоженными.
– Верю тебе на слово, – сказал я, припомнив виденное на одной из прогулок с духом. – Думаешь, это Хатовар?
– Трудно судить с такого расстояния. Но это крепость. И я опасаюсь, что кое-кого ждет изрядное разочарование.
Ну, это разве что тех, подумал я, кто рассчитывал в конце дороги оказаться в раю. Мне таких наивных не попадалось. Кроме, может быть, самого Костоправа.
– Тай Дэй, – спросил Старик, – как по-твоему, далеко до нее?
Нюень бао пожал плечами:
– Много миль. И наверное, не один день пути.
Это заставило меня подумать о том, каково будет провести ночку за Вратами Теней, на той самой земле, откуда смертельно опасные любимцы Хозяев Теней прорываются в наш мир.
– На сегодня хватит, – решил Старик. – Возвращаемся. Будем готовиться к выступлению.
Невеселые мысли о Тенях помогали мне противостоять зову черной дороги. Но прежде, чем направиться вниз, я бросил еще один взгляд на мерцающие колонны.
Это своего рода бессмертие.
– Ты что-то сказал? – спросил Костоправ, отошедший уже футов на пятьдесят.
– Нет, ничего. Наверное, просто размышлял вслух.
100
Старик поднялся рано, если вообще спал. К тому времени, когда я протер глаза и вылез из своей норы, и он, и Госпожа, и Лебедь, и Мэзер, и Нож, и нары, Клетус с Лонго и Лофтусом, все парни из Старой Команды со своими телохранителями, а также некоторые из давних сподвижников Госпожи уже подтягивались к Вратам Теней. Было еще темно, так что сопровождающие Костоправа несли зажженные факелы.
– Этот сукин сын не хочет терять ни минуты.
Тай Дэй был уже на ногах и кипятил воду, чтобы приготовить кашу на завтрак. Он глянул вниз по склону холма и хмыкнул. Появился Бадья, отчаянно зевая и протирая глаза тыльной стороной кисти.
– Старик уже?..
– Бьет копытом. У тебя все готово?
– Полный порядок. Пойду вытряхну из мешка Ваше Сиятельство и Хрипатого.
– Хрипатого?! Этот-то откуда взялся? И какого черта ему надо?
– Приперся сегодня ночью. Бежал всю дорогу, боялся не успеть на сегодняшнюю прогулку со Стариком.
– Во дает!
Уже в который раз я недооценил этого старикашку. Мне-то казалось, что он не дотянет до конца лета. Хотя, по правде сказать, удивляться было нечему. Хрипатый казался без пяти минут покойником еще при вступлении в Отряд. Все эти годы он упорно выхаркивал последнее легкое, но какая-то мистическая сила удерживала его на этом свете.
– А где Руди?
– Я его отправил проверить периметр.
– Да сколько ж можно, а?
С тех пор как мне доверили этот чертов периметр, его проверяли и перепроверяли раз пятьсот. Таков уж военный тип мышления: всегда следует знать обстановку на настоящий момент и действовать, исходя из нее.
– Помощники собрались? – спросил я.
– Сказано тебе, все готово. – Бадья заглянул в горшок Тай Дэя. – Ого, приятель, да ты что-то готовишь. На вид – так пальчики оближешь.
Тай Дэй совершенно не обладал чувством юмора, ему было трудно распознать сарказм. Он кивнул:
– Немного соли, немного сахара. А для вкуса – горсть личинок тулока или вяленого мяса обезьяны.
– Что за тулок такой?
Я бы ни за что не стал спрашивать.
– Жук. Его личинки селятся в гнилой древесине. У себя в дельте мы специально валим деревья, чтобы вырастить их побольше.
– Нервничаешь? – спросил я.
Тай Дэй бросил на меня такой взгляд, словно это предположение являлось величайшей нелепостью на свете.
– Ты разболтался, как целая воронья стая.
Нюень бао хмыкнул, признавая мою правоту, и вновь стал самим собой.
– Личинки жуков, – пробормотал я. – Только нюень бао могли до такого додуматься.
– А что тут плохого? – спросил Бадья. – Если поджарить их с маслицем да грибочков добавить… Ну, игра начинается.
Костоправ и Госпожа поднимались на гору. Видимость была неплохая, и я сразу узнал искрящуюся магией броню Вдоводела и Жизнедава. Они восседали на гигантских скакунах. Из-под копыт черных чудовищ вылетали искры, из раздутых ноздрей валил пар, очень похожий на дым. Не хватало только труб, цимбал и барабанов, но это было бы не в стиле Госпожи и Старика. И они сами, и все их сопровождающие, кроме пленников, были вооружены связками бамбука.
Ревун сидел в деревянной клетушке на колесах, запряженной парой черных козлов. Должно быть, они с Госпожой достигли какой-то договоренности, поскольку на нем не было ни пут, ни оков. Правда, за клеткой наблюдало с полдюжины солдат, которые мигом искупали бы Ревуна в огне, вздумай он открыть рот и произнести какое-нибудь мерзкое заклинание.
Длиннотень тоже сидел в клетке, но он ни о чем не договорился с Госпожой. Его рот был плотно зашит, пальцы стянуты вместе. Чтобы творить чары, ему бы пришлось совершать пассы ушами, но делать этого не стоило. Солдаты нервничали и готовы были изжарить его при первом подозрительном движении.
Нервничали они отчасти потому, что сам Длиннотень вел себя беспокойно. Прижавшись к прутьям, он упорно пытался что-то выкрикнуть сквозь стянутые губы.
Этот гад не хотел подниматься в гору.
С Прабриндра Дра обошлись лучше. По обе стороны от него, как почетный эскорт, держались Плетеный Лебедь и Корди Мэзер. Правда, вокруг этой троицы большим ромбом выстроились Масло, Крутой и братья-механики со своими телохранителями – нюень бао. При этом Лофтус и Лонгинус беседовали с князем так, будто вся компания отправлялась на обычную прогулку.
Прабриндра Дра нравился мне все больше. Он был хорошим, здравомыслящим человеком. Жаль, что мы
