– Это они сами себя жгут.
– Значит, все идет отлично. Только приглядывайте тут.
И я с легкой душой вернулся к радостям разбоя. Что ни говори, а славную занозу в задницу получил наш Могаба. Он этого может и не пережить.
На складе меня разыскал дядюшка Дой:
– Часть таглиосских солдат бросила посты и ушла защищать цитадель. Если не прекратим, нас могут здесь обнаружить.
– Ага. А если не обнаружат, Могаба будет грешить на местных, кому известно об этих подземельях.
То есть набег может лишить нас возможности подсылать лазутчиков на штабные совещания.
Хотя дело того стоит.
Но буду ли я и завтра думать так же? На сытое-то брюхо?
– У нас возникли незначительные затруднения, знаменосец, – сказал дядюшка Дой чуть погодя.
Мы тащили по последнему мешку риса. Все наши успели уйти вперед.
– Что такое?
– Весть о нашем успехе наверняка дойдет до всех ушей.
– Каким образом? Ведь знают лишь несколько человек, им разглашать – никакого интереса.
– Кто-то проболтался о том, что я недавно показал тебе.
– Чего?
– Темный ритуал. Кто-то пустил слух. И этот слух стал причиной сегодняшнего бунта.
– Не может такого быть. Очень уж слаженно действуют горожане.
– Разумеется, подполье не бездействовало, но слух взбудоражил весь город. Теперь бунт неуправляем.
– Ну, раз говоришь, стало быть, знаешь.
Дядюшка провел весь вечер со мной. Не было у него возможности наблюдать за бунтовщиками.
Прежде чем он успел ответить, в тоннеле из темноты возник Тай Дэй. Он что-то тараторил и для такого тесного пространства вел себя уж слишком оживленно. Погасит мне свечку – удавлю. Как только нащупаю.
– Что стряслось?
– Черные люди пытаются взломать северные ворота и затопить город.
– Что?! Ну да, это может положить конец бунту. Но такое даже для Могабы – слишком… Или – как?
Мы с дядюшкой Доем понеслись со всех ног, насколько позволяли мешки с рисом. Уж не сомневайтесь, видок у нас был глупее некуда.
69
– Масло, Крутой, Одноглазый, Гоблин, Ишак, Лошак, Бадья, Свечка, вы идете со мной. Нам поможет Аль-Хульский отряд, Хрипатый отправился его поднимать. Пойдем прямо по стене. Если нары попробуют помешать, расшвыряем. Будут драться – убьем. Всем все ясно?
Даже Гоблин с Одноглазым, против обыкновения, не принялись умничать. На утопление Могаба, наряду с прочими, обрек и нас.
Подошли таглиосцы, все как один веднаитской веры и преданные Отряду. Эти отборные ребята были нам почти друзья. Из шестисот солдат, несколько месяцев назад отправившихся с нами на юг, остались лишь эти шесть десятков.
Я объяснил им, что происходит, что мы намерены предпринять и в чем должна заключаться их помощь. Им надлежало быстро оттаскивать любого, кто попытается открыть ворота, после того как Гоблин с Одноглазым этого любого обработают.
– Только никому не причинять вреда, если не вынудят защищаться.
– Это почему же? – заупрямился Свечка. – Они-то пытаются нам вред причинить.
– Могаба – да. А эти просто выполняют приказ. Могу спорить: возле ворот не увидим ни одного нара. А таглиосцы, открыв ворота, себе тоже окажут медвежью услугу. Могабе они больше не понадобятся.
– Мы пойдем или нет? – проворчал Гоблин. – Или давайте вернемся да пивка выпьем.
Я повел людей к воротам.
Может быть, из-за провалов во тьму у меня появился дар пророка. Наров у северных ворот не оказалось. Стычка вышла столь краткой и беспорядочной, что ее, можно сказать, и вовсе не было. Таглиосцы, разбиравшие баррикаду, бежали. Проклятье! Теперь Могаба узнает, из-за кого провалилась его последняя подлость.
– Это означает, что мы больше не корчим из себя закадычных друзей, – сказал я Одноглазому.
– Ага. Щенок, покажи, как пробраться в цитадель. Я усыплю Могабу, а после раскидаю его куски по всему дерьмовому храму.
Идея мне вовсе не показалась плохой. Но осуществить ее мы не успели.
Снизу кто-то проорал мое имя. Всмотревшись во мрак, я узнал дядюшку Доя. В дело с воротами я не стал втягивать нюень бао. Не было нужды настраивать Могабу еще и против них.
– Что?!
– Это обман! – прокричал дядюшка. – На самом деле потоп начнется…
– Твою же мать! Ну конечно!.. – Могаба достаточно хорошо знает меня, чтобы предвидеть мое вмешательство. – Все за мной!
Мы вихрем понеслись вниз.
– Где? – спросил я Доя.
– Восточные ворота.
Может, Могаба предусмотрел и то, что я смогу пройти через весь город, сквозь толпы восставших джайкури, чтобы помешать его игре?
Вполне. А мог и понадеяться, что мы застрянем надолго и ослабнем, а то и вовсе поляжем. Теперь остается только гадать, что за план родили его безумные мозги.
Одноглазый с Гоблином провели нас и сквозь джайкури, и сквозь таглиосцев. С джайкури мы дважды вступали в бой, но оба раза нас выручали численное превосходство и колдовство.
На улицах танцевали вместе с робкими тенями отсветы полыхавших тут и там пожаров. Подходящее время для Хозяина Теней, чтобы напустить на Дежагор своих чудовищ.
У ворот мы наткнулись на баррикады, предназначенные для защиты солдат, разбиравших завал. Здесь вместе с таглиосцами присутствовали и нары. Поднялся жуткий ор. Кое-кто из гуннитов Могабы попробовал смыться, когда наши веднаиты объяснили им, что Могаба решил утопить всех. Нары прирезали несколько потенциальных дезертиров.
– Вы не дайте им открыть ворота, – сказал я Гоблину с Одноглазым, – а мы будем их отгонять. Начинаем с наров.
Мигом позже стрела нашла глаз нара по имени Эндибо. Другой нар вонзил копье в Ишака, очень красивого юношу, вступившего в Отряд несколько лет назад, когда мы пересекали саванну севернее Гиэ-Ксле. Обидную кличку на него навесил Одноглазый, а парень носил ее с гордостью, отказываясь именоваться как-либо иначе.
Впервые за всю историю, насколько я ее знаю, братья по Отряду и присяге добровольно бились против братьев.
Лошак, кровный брат Ишака, уложил нара, повинного в Ишаковой смерти, но я так и не узнал имени этого нара, поэтому оно и не упомянуто здесь.
После этого большая часть таглиосцев из первого легиона бежала. Многие альхульцы тоже не пожелали драться, хотя противники и были гуннитами. Все же вскоре разгорелся настоящий бой, и бывшие товарищи по оружию рубили, кололи и резали друг дружку.
Случайно оглянувшись, я заметил вооруженных джайкури – они с любопытством смотрели, как чужаки выясняют отношения. Перед ними в причудливой, однако ненапряженной позе одиноко стоял дядюшка Дой, держа длинный меч острием вверх.
– Боги их разрази! – пропищал Гоблин. – Глядите!
– Что?!
– Опоздали! Начинается!
Раздался чудовищный стон и скрежет, словно проворачивались на ржавых петлях врата мира, и камни, которыми были заложены ворота, подались внутрь.
Бой мигом прекратился. Все обернулись к воротам.
Струя воды со свистом пронзила кладку.
Тут уж побежали все. Гунниты, веднаиты, джайкури, нары, Черный Отряд и единственный нюень бао неслись бок о бок, и постепенно наша толпа дробилась – каждый выбирал направление, которое ему казалось спасительным. Но все мы спешили убраться подальше от ворот.
Вода с победным ревом хлынула в город.
70
Вода гремела, проносясь сквозь ворота, но я не обнаружил признаков
