Но так ли уж это хорошо? Мое исчезновение может вызвать любопытство у Душелов – конечно, если у нее, вечно плетущей интриги, находится время для слежки за мной.
Вспомнив о Душелов, я невольно задумался: будет ли Копченый и здесь относиться к ней так же, как и во дворце. Там его дух наотрез отказывался сотрудничать всякий раз, когда я пытался пошпионить за безумной сестрицей Госпожи.
Забравшись в фургон, я устроился поудобнее. Было у меня подозрение, что Одноглазый и сам погуливает с духом. Он основательно запасся едой и питьем, – помнится, мне после долгих путешествий приходилось отъедаться и отпиваться. Блуждание с духом быстро вытягивает из тебя жидкость и энергию.
Мир, где витает душа Копченого, настолько уютен, что запросто можно угодить в его сети. Просто-напросто забываешь о том, что время от времени надо возвращаться и восстанавливать силы. Если не соблюдать осторожность, можно закончить точно так же, как Копченый.
Вволю напившись и съев плюшку, я улегся на вонючую циновку, закрыл глаза и дотянулся до Копченого. Похоже, в этот раз он ощущал смутное беспокойство. Прежде я всегда попадал в блаженную пустоту.
Чем вызвано неудовольствие? Я не обнаружил причину. Может, Одноглазый плохо заботился о его теле? Надо будет выяснить, когда вернусь.
Слившись с духом Копченого, я понаблюдал, как таглиосцы то здесь, то там прорывают слабую оборону тенеземцев. Южане еще толком не оправились от землетрясения. Бедствие обрушилось на них столь неожиданно и разрушения были столь велики, что у них не было возможности собраться с силами.
Однако засевший на Чарандапраше Могаба уже получал сумбурные донесения и передавал их Длиннотени. Тот не верил, что зимой мы пойдем в наступление, и все перемещения наших войск считал отвлекающим маневром, очередной уловкой Костоправа.
Донесения Длиннотень получал, минуя Ревуна, без всякого его участия. Похоже, уродливый колдун получил отпуск. Во всяком случае, обнаружить его я не смог.
Нарайян Сингх и Дщерь Ночи находились в стане душил, на Чарандапраше, возле основных сил Могабы. Уж не знаю чем, но девчонка заинтересовала меня не на шутку. Я носился во времени взад и вперед, присматривался к ней – и обнаружил-таки нечто тревожное. То, о чем следует знать Старику.
Его дочь умела видеть будущее. Правда, видела она лишь отдаленные события, не то что Копченый. Пока еще никто, даже Сингх, не придавал этому значения. Но рано или поздно Нарайян обязательно заметит, что все ее предсказания, даже самые туманные, попадают в точку.
Похоже, прорицая, она непременно впадала в транс. Хотелось изучить феномен получше, но Копченый воспротивился, и вряд ли можно было его винить. У ребенка была такая аура, что меня бросало в дрожь, воображение рисовало гробы и тому подобные вещи, которые лучше бы оставить погребенными. И это в безмятежном, свободном от эмоций пространстве, где путешествовала душа Копченого.
Госпожу я обнаружил дальше к югу от Дежагора. Она упорно продвигалась вперед, не давая передышки ни себе, ни своим войскам. Несмотря на крайнюю усталость, выглядела она для своего возраста совсем неплохо, ведь в сравнении с ней даже Одноглазого можно считать молокососом. Ее сопровождали Плетеный Лебедь с княжеской гвардией и Прабриндра Дра, утверждавший, что должен находиться рядом и согласовывать с ней свои действия. Но сдается, обманывал он этим только себя.
Госпожа пребывала в скверном расположении духа и спуску не давала никому. Лебедь был обеспокоен, князь озадачен. Правда, ничего вразумительного ни тот ни другой сказать не могли: своей тревогой и болью Госпожа ни с кем не делилась.
Наверное, ей, прожившей столь долгую и нелегкую жизнь и даже побывавшей когда-то замужем за Властелином, представлялась нелепой сама мысль о том, чтобы обратиться за помощью к простым смертным. Пусть даже судьба низвергла ее с небес к нам, жалким червям, – это ничего не меняло, Госпожа осталась Госпожой.
Вопреки всему, что утверждали как дилетанты, так и знатоки, ее утраченные способности постепенно восстанавливались. Конечно, ей еще далеко до той владычицы, что правила некогда великой северной империей, а Десять Взятых, в том числе Ревуна, держала на своре, точно борзых. Но уже сейчас она набрала достаточно сил, чтобы это страшило и Ревуна, и Длиннотень, и, не сомневаюсь, ее сестру Душелов.
Между ней и Костоправом судьба вбила клин. Старик не доверял Госпоже – той ее части, которая тяготела ко Тьме. Слишком долго эта женщина была близка с самим воплощением мрака. Костоправ боялся потерять ее и, как мне думается, держал на расстоянии именно потому, что не слишком хорошо справлялся со своим страхом.
Я убедился, что любые попытки оказать Госпоже сопротивление для ее недругов заканчивались плачевно. Ее наступление выглядело катастрофой похуже любого землетрясения.
Всюду, где действовали таглиосские отряды, во главе их стояли братья нашего Отряда. Они находились в самой гуще событий, и их телохранители из числа нюень бао тоже не сидели сложа руки. Конечно, годы преследований со стороны Костоправа и Госпожи изрядно ослабили обманников, но они не зря получили свое прозвание. В живых сумели остаться самые изворотливые и хитрые, самые опасные – и ни один из них не упустил бы возможности нанести удар во славу своей богини.
Хотя Могаба двинул на север несколько тысяч всадников, они еще не втянулись в бои. Из всех тенеземских войск на затопленных землях лишь отряд Ножа не был застигнут врасплох. Но и Нож, даже после пары вполне удачных для него стычек с таглиосскими полками, не попытался удержать за собой какой-нибудь плацдарм. Он отступил к равнине Чарандапраш достаточно быстро, чтобы за ним не успел увязаться противник.
На том направлении с нашей стороны действовали исключительно отряды, набранные и возглавленные религиозными лидерами. Костоправ предоставил им разбираться с Ножом фактически независимо от остальных войск. Нож ненавидел жрецов и никогда этого не скрывал. Служба у Хозяина Теней позволила ему дать этой ненависти выход. Жрецы, в свою очередь, были решительно настроены расправиться с ним. Что же до Старика, то он, похоже, с немалым удовольствием позволял поднаторевшему в интригах и привыкшему вмешиваться в мирские дела духовенству тратить энергию, деньги и самых фанатичных приверженцев в попытках уничтожить человека, которого он сам глубоко презирал.
Отступая, Нож тащил за собой жреческие войска. Преследуя его, они вроде бы побеждали, но постоянно несли потери. Для генерала-самоучки он действовал безупречно, используя каждую промашку противника.
Через все южные земли двигались армии обеих сторон, направляясь к равнине Чарандапраш. Cледовало ожидать, что именно там все окончательно решится, и наверняка до исхода зимы.
Я вновь и вновь блуждал с Копченым. Время шло, но почти ничего не
