Хуже всего приходилось тем солдатам, которым религия запрещала есть мясо.
Утренний ветер пронизывал насквозь. Это время года явно не годилось для долгого марша. Если Могаба сумеет потянуть время, дело может обернуться для нас настоящей бедой.
Возможно, его стратегия сулит успех. Ему нужно лишь дождаться, когда наши войска с фургонами и всей обозной швалью соберутся на равнине Чарандапраш, да продержать нас там, покуда не иссякнут запасы. Когда изголодавшаяся армия начнет разбегаться, головорезы Могабы устроят оставшимся настоящую бойню.
Впрочем, Костоправ, хотя он и предпочитал не распространяться о своих планах, явно намеревался пополнить наши припасы, наложив руку на обозы Могабы. Капитан твердо рассчитывал на победу, хотя говорил об этом с осторожностью. Он поставил нас в положение, из которого не было другого выхода.
Земля вокруг Тенесвета осталась обильной даже после землетрясения, однако по мере продвижения мы съедали не меньше половины того, что собирали наши фуражиры. Длиннотень никак не соглашался поверить, что наше наступление не является отвлекающим маневром. Он просто не мог представить себе ум, работающий иначе, чем его собственный. Могаба и то испытывал сомнения, хотя и обманники, и собственные лазутчики информировали его обо всех невзгодах, обрушившихся на владения Хозяина Теней. Пострадавшие от землетрясения города, и большие и малые, фактически не оказывали нам сопротивления.
Да, Капитан руководствовался эмоциями, однако время для начала боевых действий он выбрал верно.
На южном горизонте высились мрачные серо-фиолетовые горы. До Чарандапраша оставалось не больше двух дней пути. Капитан намеренно замедлял продвижение армии, чтобы пополнить запасы съестного с помощью охоты и фуражировки. Подтягивались все новые и новые силы – численность наших войск неуклонно возрастала. Кавалерия Могабы не выказывала желания завязывать с нами стычки. То и дело впереди вырастали столбы дыма. Это происходило там, где обозам неприятеля не удавалось оторваться от высланных нами вперед конных отрядов.
Наша штабная колонна держалась дороги. На ее обочинах теперь я часто видел трупы. Кого здесь только не было, но наших попадалось немного.
Костоправ вытряхнул меня из фургона и приказал, пока мы на марше, не совать туда нос. Поэтому я, как и подобает знаменосцу Черного Отряда, ехал впереди штабной колонны верхом на огромном черном жеребце – в сопровождении вороньей стаи. Полагаю, что приносимые пташками сведения изрядно забавляли Душелов. Так, например, наше знамя было точной копией того, которое десятки лет назад Отряд получил из ее рук. На нем красовалась ее собственная эмблема – изрыгающий пламя череп нерпы.
Дядюшка Дой с пикой и Бледным Жезлом – своим священным мечом – вышагивал подле меня. Он взял на себя обязанности телохранителя, поскольку Тай Дэй не отходил от своей матери. А так как мы возглавляли колонну, то и трупы первыми видели мы.
– Вот еще один малый, похожий на обманника, – указал я на искромсанное тело.
Хотя стояла зима, на покойнике не было ничего, кроме ветхой набедренной повязки.
– И это хорошо, – отозвался дядюшка Дой и перевернул труп.
Этот парень явно попался какому-то ненавистнику его секты. Судя по характеру ранений, убивали обманника с особой жестокостью.
Это не пробудило во мне ни крупицы жалости. Такие, как он, расправились с моей Сари.
Мы пока не наблюдали никаких признаков, кроме тех, что свидетельствовали о наших выдающихся успехах. Но эти свидетельства почему-то не внушали уверенности. Дороги сходятся. Силы накапливаются. С каждым часом мы все ближе к Чарандапрашу, а стало быть, и к Могабе с его четырьмя прекрасно обученными дивизиями, состоящими из ветеранов, готовых сражаться до последней капли крови. Свои лучшие войска он годами готовил к этой встрече. Нас ждут настоящие солдаты, а не бестолковые ополченцы, с которыми мы обычно имели дело до сих пор.
В присутствии таглиосцев, не знающих, что их ждет, Старик держался бодро, однако я знал, что и он не свободен от сомнений.
Мы имели численное превосходство, но наши солдаты не были вымуштрованы до автоматизма. И смерти они боялись больше, чем своих командиров. Ибо, в отличие от защитников Чарандапраша, не ведали, какую цену платит тот, кто прогневал Хозяина Теней.
И наши солдаты не проводили время в бесконечных учениях, запоминая каждый валун на земле, где им предстояло сражаться.
13
Ветер, дувший прямо в лицо, доносил запахи дыма и смерти. Какой-то солдат выкрикнул мое имя, и я обернулся. Ко мне направлялся Капитан в устрашающих черных доспехах Вдоводела, изготовленных для него Госпожой. Его сопровождали вороны. В тысячный раз я призадумался об отношениях Костоправа с Душелов.
– Ты посылал за мной?
– Похоже, есть кое-что, о чем тебе следует знать.
Сам я этого «кое-чего» пока не видел, но о чем речь – догадывался.
Он махнул рукой:
– Поехали.
Мы поднялись по пологому склону и остановились у шести мертвых тел. Все эти низкорослые темнокожие люди были слишком стары для того, чтобы служить в армии. Они валялись вокруг выкопанной в твердой земле круглой яме, где еще дымился пепел костра.
– Где люди, которые их убили?
– Уж точно не отираются поблизости. Имея дело с этой породой, лучше поостеречься.
Костоправ недовольно хмыкнул, однако ход мысли простого солдата был ему понятен. Он снял свой уродливый крылатый шлем, и вороны, словно только того и ждали, уселись ему на плечи. Старик как будто не заметил их.
– Кажется, мы привлекаем чье-то внимание.
Мне уже доводилось видеть таких же смуглых карликов – и давно, когда мы только пришли на юг, и позднее, в священной роще Предначертания обманников, где я подловил многих их вожаков. Тенеплеты, их еще называют скринса, имели несчастье оказаться там по милости Хозяина Теней.
Эти карлики занимались тем же, что и те, в роще, – шпионили и отправляли сообщения с помощью стаи мелких Теней.
Костоправ указал на раны – у многих тенеплетов были вырваны куски плоти – и заметил:
– Госпожа предупреждала, что лучше держаться подальше от ее бамбуковых игрушек.
Госпожу мы уже почти догнали. Она наступала в том же направлении, на несколько миль левее нас. Но если они с Костоправом и обменивались украдкой поцелуями, то разве что с помощью магии. Костоправ торопился и не желал замедлять продвижение даже ради того, чтобы объединять свою и ее дивизии в единый корпус.
За спиной у него висел бамбуковый шест – как и у меня. Как и у всех прочих в ядре войска. Некоторые таскали шесты целыми связками.
– Она закатит истерику, если это превратится в привычку, – весело добавил Костоправ.
– Она никогда не служила в
