— Ты не рехнулась, — тычок в плечо заставил очнуться. Майся хохотала: — Я сама чуть с ума не сошла, когда поняла, что все это правда! Неделю ходила, как оглоушенная. Вон, Дашка подтвердит!
Даша только кивнула. И заметила:
— Нас зовут!
Парная обняла теплым жаром и квасным духом. Заведующая крякнула:
— Ох, друже банник, постарался, благодарствую!
И разложила на полке сначала Дашу, потом Майю. а напоследок и меня.
И как же это отличалось от того махания вениками, что я знала до сих пор.
Сначала тело превратилось в квашню, расплылось по полку, а после словно переродилось. Я не сразу поняла, что, охаживая меня вениками, заведующая что- то бормочет себе под нос.
— Что? — не расслышала.
— Заговор это, на здоровье. Ну, девушки-красавицы, давайте-ка мойтесь поскорее, красу наводите да к столу, а то мужчины ждут, тоже умаялись, бедные.
— Погодите! — окликнула я ее. — Так почему вас Бабой Ягой называют?
— Так сказала уже — потому что Баба Яга и есть.
— Страж она между мирами, — прошептала Майя и плеснула на каменку воды, отчего помещение наполнилось паром. — Эта ее изба, она в нескольких мирах одновременно стоит, в каждом в своем виде.
— Общежитие? — ахнула я, уж очень не вязалось кирпичное здание с добротным домом.
— Оно самое. И попасть из мира в мир можно только если баба Яга проходы откроет, а делать она этого очень не любит, мало ли какая пакость проберется. Кстати, ты здесь без разрешения двери не открывай, занесет к черту на кулички, не найдем.
— А где мы сейчас?
— На Кромке, — Майя сказала это так, словно я должна была понять и проникнуться. — Ну, место такое, между мирами. Павел Семенович потом объяснит.
— А чего ждать-то? — заведующая, снующая вдоль стола, словно продолжала наш разговор. — Приволок девчонку, бросил в пекло и думает, что та все сама поймет! Сейчас объясняй!
Я не слушала. Смотрела, как на небольшом столике появлялись блюда с пирогами, тарелки с кашей, горшки с ароматно пахнущим варевом… Такого я не видела!
— Скатерть-самобранка! — шепнула Майя и скользнула на лавку в самом конце стола, к остальным спецкурсникам.
— Я тоже думаю, что зря Антонину сюда взяли. Не готова оказалась, растерялась…
Вот от Кирилла я такого не ожидала! Сама знаю, что не справилась, но зачем лежачего-то бить? Тем более что в медицине разбираюсь пока что, как свинья в апельсинах.
— Но дело себе нашла быстро! — встряла заведующая. — Больно ее берегиня хвалила.
— Дело-то дело, да не того от нее ждали!
— А ну тихо! Салажатам права голоса не давали! — не желала отступать Баба Яга.
— О Даре ее хоть кто-то поинтересовался? Или так и будете из пустого в порожнее?
3.5
Когда в тишине все взгляды устремлены на тебя, а ты сидишь в одной махровой простыне, становится очень неуютно. Врачи, только что кидавшиеся в пекло, ждали ответа. А что я им скажу? Сама ничего не знаю! И о чем, вообще, речь?
— Дар Антонины — удача! — сообщил Павел Семнович.
И тут я не выдержала. Расхохоталась. Да так, что задыхаться начала.
Скажет тоже! Это у меня-то удача? У меня? Да точно я сейчас в дурке! А все вокруг
— галлюцинации. Правда, очень качественные.
Смех ободрал горло и превратился в слезы. Заведующая отставила очередное блюд, которое тащила на стол, и крепко меня обняла, позволив спрятать лицо.
— Довел девчонку, и рад? Как гадом ты был, Павел-свет-Семенович, так им и остался.
И, подняв меня из-за стола, увела в другую комнату:
— Здесь отдохни. Завтра разбужу, да в училище твое честь по чести снаряжу. А пока спи. С утра поговорим, и злыдень этот от извинений не отвертится.
Кого она так назвала — куратора или Кирилла, я не поняла. Но послушно улеглась и даже глаза закрыла. Только не шел сон. Кусок пирога, который успела проглотить, вызвал жажду. Но искать воду не решилась, помнила слова Майи о дверях, которые нельзя открывать.
И все-таки пить хотелось неимоверно. И я решилась. Можно ведь не заходить, а приоткрывать, заглядывать, и если за дверью ничего не окажется просто захлопнуть! Да и вряд ли в этом доме так много дверей.
Я ошиблась. Они здесь были повсюду. Одни вели в пустые комнаты, другие — в кладовки, за третьими скрывались спальни…
Но существовали и иные, на вид ничем не отличающиеся от обычных.
Пустота. Это первое, что я почувствовала, открыв низкую даже не дверь — дверцу. Не увидела, а именно почувствовала. И эта пустота тянула ко мне невесомые щупальца, затягивала, звала сделать шаг вперед…
За другой колосились хлеба. Над полем плыла огромная полная луна и вдалеке ухал филин. Мне было туда не надо, поэтому я просто прикрыла дверь.
А вот за очередной появился знакомый коридор. Крашеные стены, коричневые ступеньки, тусклые лампы под потолком. И старые парты, сложенные одинаковыми штабелями. Общежитие! Может, вернуться? Все же в своем мире спокойнее, тем более что остальные уже дома — вон, переговариваются. Уж равнодушно- снисходительный голос Кирилла я везде узнаю. И Дашин. Вялый и очень тихий, так что слов не разобрать.
— Куда, чокнутая? — сильные пальцы обхватили запястье и выдернули обратно в избу. — Разве можно вот так, без проводника, самой?
Рядом стояла разъяренная Баба Яга.
— Так я же… домой! Там и Даша, и…
— Это не Даша, — глухо ответила Баба Яга. — И это не твой мир. Одевайся — кивнула на стул с чистой и сухой одеждой, — да пойдем почаевничаем. Чую, беседа долгой будет.
Скатерти-самобранки не было, но на столе стояли и пироги, и кувшин с квасом, и разные варенья, а рядом пыхтел самовар.
Баба Яга налила чай, протянула мне чашку:
— С ромашкой. Самое то сейчас. Ну чего тебя в тот коридор-то потянуло, болезная?
— Домой захотела!
— К дому твоему иная дверь ведет, после ее открою, сама и провожу. А на будущее: не могло там твоих друзей быть, никак не могло. Ибо нет у них двойников ни в одном из ведомых мне миров. Да и твоего — нет.
Почему-то это показалось неприятным. И ведь слышала, что видеть своего двойника не к добру, а все равно стало обидно! А Баба Яга продолжала:
— Сколько говорила Павлу, чтобы сразу все как есть рассказывал, так нет, темнит…
— Баба Яга перехватила мой взгляд, — Да человек он, человек, из вашего мира. Врач хороший, да вот только суров не по чину. Но тем и ценен.
Я хотела уточнить, но получила предостерегающий взгляд, словно она читала мысли.
— Знаешь уже, что на Кромке оказалась, а теперь поведаю зачем. Все эти миры — она оглянулась на двери, — отражение друг друга. Но живые люди есть только в вашем, и здесь, на Кромке. Мало того, почти все они двойники. И, случись что с одним, другой тоже пострадает.
— А как же я…
