Она исчезла. Снова.
– Что она сделала? – непонимающе спросила Даари, но Риган лишь пожал плечами не переставая изучать комнату.
– Она что-то сделала со мной, – задумчиво произнес Калам.
Он осматривал свои руки, пытаясь найти хоть какие-то изменения. Внутренне он их чувствовал, но не мог объяснить.
Риган тоже пристально всматривался в лицо брата, но ничего не видел.
– Как ты себя чувствуешь? – настороженно спросила Даари.
– Вы заключили Союз? – проигнорировал он ее вопрос.
Настороженный кивок от обоих был ответом на его вопрос.
Калам рассматривал их руки. Он видел платиновое кольцо брата с семейным гербом на пальце Даари. И кольцо с черным алмазом и трехглавой тварью на пальце Ригана.
– А как же траур? – немного расстроено спросил он. – Ты не чтишь традиции или смерть матери для тебя не показатель?
– Калам, брат мой, это было необходимо. Я не хотел заключать Союз сейчас, но этого затребовала Хранительница. Откуда, по-твоему, у нас зелье, которое спасло твою жизнь от ее яда? – Риган махнул рукой в сторону Киры. – Это была необходимая мера. Поверь мне.
– О каком долге говорила та девушка? – спросил Калам у Даари.
– Это была Хранительница. Истинный ее лик. Она богиня и затребовала мой дар взамен на помощь.
– Какую?
– У нас нет дара поиска, – пожала плечами принцесса. – Чтобы узнать твое местоположение пришлось обратиться к Хранительнице.
– И ты согласилась? Ради меня?
– Как видишь, – невесело улыбнулась она. – Правда, не только ради тебя. Без дара Риган проживет, а вот без брата… Он уже потерял мать, потеря брата добила бы его.
Риган подошел к жене и обнял ее.
– Ты спросила, что я чувствую… – тихо проговорил Калам, спустя пару мгновений. – Я чувствовал жгучую злость, когда Хранительница сказала о вашем Союзе, а после щелчка злость исчезла. И ненависть тоже. Я не испытываю к тебе призрения и это странно, – признался он.
– Я, наверное, должна быть счастлива? – скептически спросила Даари.
– Она забрала свое внушение и, скорей всего, внушение Кирайи исчезло, – задумчиво произнес Риган.
– Да, ты, наверное, прав. Давай вернемся домой, и проводим матушку в последний путь? – печально отозвался Калам.
– Что делать с ней? – спросила Даари, глядя на приходящую в себя монху.
Она тоже была другой. От уверенности и дерзости не осталось и следа. Кирайя была напугана и потеряна.
– Я передам ее суду. Пусть они решают, что с ней делать и какое наказание равно ее деяниям, – мудро изрек Калам. – Боюсь, смерть слишком легкое наказание.
– Ваше Величество, прошу простить меня, – девушка рухнула на колени, припадая лбом к грязному полу. – Я не ведала что творила.
Ее речи казались искренними, но доверие было уже подорвано.
– Молчи, – приказал Калам, и она тут же умолкла.
Теперь, когда в ней не осталось малейшей ниточки дара, она не могла противиться приказам дарованных.
– Давайте уберемся из этого проклятого места? – предложил Риган.
Присутствующие с ним согласились.
Подхватив шпионку под руки, они покинули постоялый двор и, найдя своих питомцев, покинули Забытые земли.
* * *По прибытии в замок Белого государства, принцы тут же сдали Кирайю страже и поспешили в зал, где уже все было готово к прощанию.
Через несколько миргов, на закате двух светил, Белую королеву отправят в последний путь.
Многие правители уже прибыли. Среди них были Риезия и Виктольд.
– Милая, мы так рады, что с тобой все в порядке, – мама заключила в объятия Даари. – Тина привезла тебе целый сундук вещей. Кстати, тебе не помешало бы привести себя в надлежащий вид.
– Знаю. Выдались очень тяжелые сутки. Тина здесь?
– Да. Наверху. В спальне, отведенной тебе принцами. Иди.
– Спасибо, – Даари еще раз обняла родителей и пошла наверх.
Принцесса очень надеялась, что ее не заметят. Вид у нее был потрепанный и не очень чистый. Несколько миргов сна ей бы пошли на пользу.
– Даари! – Тина с порога обняла подругу.
– Я рада, что ты здесь, мне столько нужно тебе рассказать!
– Сначала в ванную! – с напускной строгостью проговорила Тина, и подтолкнула принцессу к двери.
Ванная придала Даари сил, а аромамасла взбодрили. Тина потрясающе подбирала их под настроение и общее состояние. Только она знала, что и в каких пропорциях нужно смешивать, чтобы это возымело нужный эффект.
– Твоя ванная чудесна. Этого мне давно не хватало! – восхищенно проговорила принцесса, с удивлением отмечая бодрость духа и тела.
– Скажи, – приводя в порядок волосы, задумчиво продолжила разговор по душам Тина, – ты счастлива? Не подумай неправильно, просто ты так бежала от союза с Белым, а в итоге к нему же и прибежала.
– Ну-у, я бежала не от Ригана, а от Калама, который меня хотел убить. Но да, я счастлива. Правда, какое-то время мы должны держать это в тайне. Сама понимаешь, скорбь и Союз не совместимы.
– Понимаю. А еще понимаю, что не зря взяла целый сундук вещей, – Тина отбежала к нему и достала оттуда пару черных перчаток. – Вот. Теперь ты готова к церемонии скорби и о Союзе никто не узнает.
– Спасибо, – искренне поблагодарила Даари. – Идем. Нельзя опаздывать.
Прощание проходило на площади перед замком. От траурной музыки и скорбных речей, по телу пробегали мурашки, а из глаз, против воли, текли слезы.
После предания тела огню, всех пригласили к столу с закусками. Для правителей и высшей знати это был лишний повод посплетничать. Тем более, любви к Белой королеве никто не питал. Не тот характер.
Даари приглашение к столу проигнорировала и незаметно ушла на задний двор подальше от чужих глаз.
Тут никого не было, все придворные и гости были на главной площади, и оттого Даари было хорошо на душе.
Легкий ветерок оставлял на коже невесомые поцелуи и легкий озноб. Она поежилась и обняла себя руками.
– Замерзла? – раздался за спиной низкий голос с хрипотцой, а плечи укрыл белый камзол.
– Что ты здесь делаешь? – Калам поднял бровь в немом вопросе. – Ну, разве ты не должен быть там?
– Столько лицемерия я не выдержу. Каждый считает нужным подойти и сказать что-то хорошее и конечно же лизнуть мою задницу. Мерзко, – скривившись, проговорил он.
– Раньше тебе это нравилось, – подметила принцесса, косясь на Калама. Она не узнавала его.
– Ты права. Мне нужно идти туда и выслушивать все, что мне посчитают нужным сказать. Риган не должен отдуваться за двоих, – кронпринц ушел, оставив принцессу одну и в недоумении.
– Калам не эгоист? – тихо спросила Даари. – К этому будет нелегко
