Ей было всего восемь, когда на Рождество мама подарила ей «Сокола». Продавцы в магазине считали, что для такого возраста оборудование слишком сложное, однако мама с ними не согласилась. В то время Роуз пользовалась простенькой старой машинкой и мечтала о более современной модели, которая умела бы делать обметку, зигзаг и декоративные швы, необходимые для отделки и при работе с аппликацией. В «Соколе» имелся сенсорный дисплей для выбора новых швов, опция сканирования схем, а также программа, при помощи которой Роуз могла создавать собственные эскизы. Развернув подарок тем рождественским утром, она ахнула от изумления. Девочка и мечтать не смела, что мама разорится на такой дорогой прибор. «Мамочка! Это же… это просто «Тысячелетний сокол» от мира швейных машин!» – взвизгнула она. Первой вещью, пошитой на «Тысячелетнем соколе», стало платье принцессы Леи – и Роуз, и ее мама были горячими поклонницами «Звездных войн».
В ожидании доставки Роуз подготовила для швейной машинки место на столе перед окном, выходившим на северо-восточный купол оранжереи, а кроме того, освободила одну из книжных полок, куда планировала складывать ткани. Шкатулку с пуговицами она убрала в ящик письменного стола.
Прикосновение к содержимому каждой из коробок вызывало у нее приступ одновременно радости и острой тоски. Все вещи внутри были ниточками, которые тянулись в ту прошлую, прекрасную жизнь с мамой. Чудесное время… Роуз выудила из коробки обрезки бледно-голубого шелка в белый цветочек – именно он пошел на галстук-бабочку, который она надела в свой первый день в новой школе. В коробке также обнаружилось с полметра шамбре, идеальной ткани для мягких, свободных юбок. Как раз такую юбку приятного персикового оттенка девочка сшила для мамы – самое то для приема на открытом воздухе, куда была приглашена Розмари. Из глаз брызнули слезы: Роуз вспомнила, как мама собиралась на эту вечеринку. «Пожелай мне удачи. Там соберется много потенциальных покупателей, и я обязательно расскажу им, что эту юбку сшила моя доченька по собственным эскизам». Мама даже заказала специальные ярлычки с надписью: «Разработано Роуз».
В дверь негромко постучали.
– Кто там?
– Роуз, это я, – проскрипел старческий голос.
– Ба? – Роуз вскочила. Спрятав медальон под рубашку, она подошла к двери. За все время, пока девочка жила в этом доме, бабушка ни разу не заходила к ней в комнату.
– Привет, – сказала Роуз, распахивая дверь. На пороге стояла хрупкая фигурка, опиравшаяся на ходунки. Позади маячила Бетти. – Ба?
– Так ты решила меня называть?
– Ой, прости. Я хотела сказать «бабушка».
– Не извиняйся, дитя. «Ба» отлично звучит. Чем короче, тем лучше. К чему лишние слоги? Я Розалинда, твоя мама Розмари, ну а ты Роуз. Коротко и просто, согласна?
– Хм, да.
– Как покаталась?
– Хорошо. – Помолчав, Роуз прибавила: – Даже отлично. Питер назвал меня прирожденной наездницей.
– В самом деле?
– Да. – Сказал, у меня сработали гены.
– Питер? Питер Элкинс у нас теперь ученый-генетик? – фыркнула бабушка. – В лошадях он, пожалуй, разбирается, но ты ведь не лошадь? – Она засмеялась кудахчущим смехом. – Спускайся, нужно проредить кое-какую рассаду. Ужин подадут в оранжерею, как обычно.
– Хорошо, Ба.
Роуз задержалась у двери, наблюдая, как Бетти сопровождает старую леди к лестничному лифту.
– Все на борт! – скомандовала Бетти, усаживая Розалинду в кресло.
– Стеклышки, Бетти, где мои стеклышки?
– Вот они, на ленточке, миссис Э. Давайте, я помогу вам их надеть. – Бетти водрузила на нос Розалинды огромные очки в овальной оправе, отчего выцветшие голубые глаза сразу стали казаться больше. Старушка устремила чуть подрагивающий взгляд на Роуз и воскликнула:
– Мой скакун! – Она опять засмеялась, только на этот раз не кудахтала, а всхрапывала, как настоящая лошадь.
Бетти устало закатила глаза.
– Посадка окончена! Поехали! Но! – Розалинда весело помахала рукой; мягко урча мотором, лифт повез ее вниз вдоль плавно изгибавшихся перил.
– Я сейчас, ба! – крикнула Роуз.
В этот момент бабушка что-то неразборчиво сказала Бетти.
– Это ваша внучка, миссис Э. Ее зовут Роуз.
– Ах, да! Просто Роуз.
* * *Несколько минут спустя девочка присоединилась к Розалинде в оранжерее.
– Ужин на столе возле лотков с зимними травами. Второй стол слева, рядом с листовым салатом. Этот салат я посадила две недели назад. Будь добра, проверь, взошел ли он.
Странно, что бабушка помнит, где, что и когда посадила, и при этом частенько забывает, что вместе с ней живет родная внучка!
– О, посмотри-ка сюда.
– Что у тебя тут, ба?
– Новый бутон. Это дамасская роза, настоящая дамасская роза. Она сильно отличается от новомодных гибридов. К Рождеству зацветет. Не по сезону, конечно, но в оранжерее же вечное лето. Хотя зачем вообще ограничивать ее цветение летними месяцами? Кстати, эта роза – символ королевской династии.
– Правда?
– Да. Полагаю, именно поэтому твоя мама решила назвать тебя Роуз, просто Роуз.
– Правда?
– Голубушка, почему ты все время спрашиваешь: «Правда?» Как будто во всем сомневаешься. Кроме того, тебе следует пополнить словарный запас. К примеру, ты могла ответить: «Невероятно!» или «Потрясающе!». Ну, ступай, займись травами.
Роуз осмотрела лоток. В темной, плодородной почве не было и намека на «проклюнцы» – так бабушка называла сеянцы до той поры, когда они превращались в полноценные всходы. За лотком с «проклюнцами» располагались яркие настурции, чьи побеги уже ползли вверх, обвиваясь вокруг дюжины тонких колышков.
– Есть что-нибудь?
– Нет… Хотя, стоп! – Роуз пригляделась повнимательнее. Это действительно капелька зелени, или ей показалось? – Вообще-то кое-что есть.
– Похоже на маленький зеленый пятачок вроде мордочки эльфа?
– Точно, – хихикнула Роуз. У нее возникла идея. – Ба, ты не могла бы подойти сюда?
– Зачем?
– Хочу сфотографировать нас вместе на фоне проростков и цветов; вьющиеся настурции будут красивым фоном.
– Хочешь совместное фото? Тогда нужно позвать Бетти.
– Нет, Ба, мы сделаем селфи.
– Селфи? Это еще что такое?
– Я покажу, только сбегаю за штативом. Ты потихонечку иди к «пятачкам», а я сейчас вернусь.
По возвращении Роуз, бабушка застыла рядом с лотками в напряженной позе. Когда девочка выдвинула телескопическую трубку монопода и вставила в него смартфон, Розалинда покосилась на конструкцию с большим подозрением.
– Бог мой, какое странное приспособление! – воскликнула она
Роуз встала подле нее.
– А теперь посмотри в камеру и скажи «сыр».
– Настурции! – выпалила бабушка.
Чуть розже Бетти подала ужин.
– Бетти, Роуз заметила первые «проклюнцы», – сообщила Розалинда. – Ко дню весеннего равноденствия у нас будут свои пряности и молодой салат. В будущем году равноденствие случится во вторник, двадцатого марта, в шесть тридцать утра.
Ужинали они молча. За едой Роуз мысленно восхищалась бабушкой: до чего хорошо та помнит, где именно посажено каждое семечко и когда произойдет равноденствие.
– Ба, как ты умудряешься помнить точную дату и время весеннего равноденствия?
Розалинда подняла взгляд и наклонила голову набок.
– Сама не знаю. Я занимаюсь растениями уже много лет, так что определенные вещи автоматически откладываются в голове. А другие… – Бабушка умолкла. – Другие… – Едва слышно произнесла она, –
