А для Лютера это и был дом… Но прямо сейчас он готов был с легкостью пожертвовать им ради возвращения собственного спокойствия.
Он шел по следам сбежавшей девушки, пытаясь припомнить направление, куда она скрылась. И на ходу размышляя над тем, куда может пойти аспирантка, которая понятия не имеет, что здесь и где. Это ему, колдуну, проучившемуся в ЦИАНИДе пять лет, территория академии была известна вдоль и поперек. А она наверняка и вовсе могла заблудиться в темноте.
Чем дольше некромант шел, тем спокойнее становилось в голове. Словно свежий ветер и впрямь был способен выветрить оттуда дурацкие мысли.
Сейчас Лютер даже позволил себе усмехнуться, представив, как Диара разозлилась бы, предположи он вслух, что она заблудилась. Ведь настоящий некромант никогда не потеряет дорогу.
Лютер вздрогнул, осознав, что и сейчас, в полном одиночестве, он мысленно разговаривал с ней.
Это в очередной раз дало ему понять, что он принял верное решение. Нужно было съезжать немедленно. Да хоть прямо сейчас, ночью. И к демонам дурацкий праздник со сжиганием формы. Тем более что форма ему всегда нравилась.
С этими мыслями он свернул на одну из тропинок, что вела между кустами. Почему-то казалось, что девушка побежит именно туда. Это был самый первый поворот от болота и самый облагороженный. Остальные давно густо заросли деревьями и кустарником. Вряд ли одинокой девчонке захочется нырять в самую непроглядную глушь, даже если она великолепный некромант.
И через пару шагов Лютер понял, что не ошибся. Вот только его это вовсе не обрадовало. В груди вспыхнула шаровая молния, стремительно выжигающая все внутренности. В желудке будто разлилась кислота, грудь перехватило спазмом ярости.
Диара сидела на лавке рядом с поганцем Лайошем и целовалась с ним. Демонолог придавил ее к спинке, навалившись всем телом, и, казалось, вот-вот собирался сожрать ее своими губищами.
К горлу Лютера подкатила тошнота. Он стоял неподвижно как минимум несколько секунд, чтобы понять…
Он надеялся. Зачем-то из последних сил надеялся, что это насилие. Что мерзкий демонолог принудил ее, а она вот-вот начнет отбиваться.
«Закричи, Диара… Подай хоть один драугров звук…»
Но она молчала. Была почти неподвижна, позволяя этому уроду творить с ней все, что ему вздумается.
На губах мелькнула кривая мрачная усмешка. Что ж…
Мешать он не станет.
Лютер уже почти отвернулся, чтобы уйти, как вдруг Лайош заметил его и оторвался наконец от своей «жертвы».
— Друг, ты любишь подсматривать? — ухмыльнулся демонолог, прижимая к себе девушку. — Как некрасиво! Давай ты уже пойдешь туда, откуда пришел, хорошо? И не будешь мешать нам с Диарочкой?
Лютер побелел от бешенства, но ничего не ответил. Только еще раз посмотрел на молчаливую девушку, которая… выглядела странно.
Впрочем, какая ему разница, как она выглядит? Не кричит, не сопротивляется — значит, все в порядке.
И он тут просто лишний.
— Не переживай. Я оказался здесь случайно, — бросил некромант и отвернулся, зашагав прочь.
Но перед этим все же поймав последний взгляд Диары… которая продолжала молчать.
Шаг. Еще один. Он уже почти скрылся в темноте, оставив несчастную скамейку позади, как в голове что-то лопнуло. Тревожное, нервирующее. Кричащее так, как должна была кричать Диара.
Молчаливое, пустое лицо. Лишенное эмоций и чувств. Бледное в лунном свете, потому что кровь отлила от кожных покровов. Только глаза, ослепительно блестящие, слишком влажные. Да сгусток Тьмы, еле заметно клубящийся возле сердца…
Лютер развернулся невероятно быстро. Буквально через секунду он вновь был около скамейки, но на этот раз Лайош его не заметил.
Однако он почувствовал всю силу удара, который сломал ему челюсть после того, как Лютер резким рывком поднял его на ноги.
Кость треснула с отвратительным хлюпающим звуком так, словно она была чем-то иным, а вовсе не частью человеческого тела. Брызнула кровь, Лайош завизжал, падая на колени и хватаясь за лицо.
И немудрено. Удар был непростым. От ярости Лютер окружил собственный кулак слоем Тьмы, сделав его тверже и тяжелее.
Он не знал, где научился этому. Видимо, там же, где и всему остальному. Но вместо очередных размышлений о собственных странных способностях он одной рукой схватил стонущего демонолога за грудки, поднял его в воздух и со всей силы нанес еще несколько ударов, едва не превратив лицо парня в кашу. Повезло, что со скамейки раздался наконец слабый голос Диары, вырвавший его из багряной пелены ярости.
— Кровь… Боги, сколько крови… Интересно, как он завтра пойдет на лекции? Впрочем, ходит-то он не лицом…
Она рассуждала сама с собой, будто не вполне понимая, что происходит.
Хотя откуда ей понимать, если Лайош опоил ее зачарованным вином, лишающим воли?
Заклятия, воздействующие на разум, были вне закона. Запрещены. Но Лайош не был таким уж дураком и рисковать явно не собирался. А потому он использовал питье, в которое было подмешано особое зелье, вкус которого было почти невозможно различить, а последствия исчезали через несколько часов после употребления.
Лютер никогда не догадался бы о подобном, если бы однажды совершенно случайно сам не создал такое зелье. Причем таким образом, о котором не хотел бы вспоминать.
Лютер не знал, что конкретно сделал Лайош, как добился подобного эффекта, ведь сам он был уверен, что это невозможно. Невозможно повторить ту магию, что однажды вышла у него случайно. Однако внешние признаки действия заклятия совпадали. Особенно мутное темное облако в области сердца, которое просто не появлялось ни в каких иных случаях.
Некромант быстро сложил все детали пазла, стоило вспомнить странный, слишком резкий привкус вина, которое Лайош налил Диаре в бокал. Демонолог был далеко не так глуп, как могло показаться на первый взгляд. Он специально взял кислое пойло, чтобы его натуральный омерзительный вкус маскировал то странное вещество, которое ему вздумалось протестировать на девушке.
— Вставай, — проговорил Лютер, выплевывая слова. — Или
