И вот теперь откуда ни возьмись появляется колдунья, чья сила, вполне возможно, превышает…
«Да нет, это бред», — едва не фыркнул вслух некромант и повернул голову к девушке, которая держала его под руку.
Его все еще колотило от ее наглости. Но загадка этой странной новенькой начала слишком сильно привлекать его.
Как ей все это удалось? Каким образом она использовала зов короля мертвых? Неужели ее анарель столь велик?
Взглянув на распущенные черные волосы, в которых будто запуталось солнце, Лютер невольно… стал рассматривать девчонку дальше.
Узкое лицо с приподнятым подбородком, маленький, чуть вздернутый нос, ярко-алые губы, которые были сейчас напряженно сжаты.
Она боялась. И это отражалось в огромных глазах цвета темного осеннего золота, застывало между ее сдвинутых бровей.
Она боялась ту нежить, что собственноручно удерживала. Это было почти комически смешно, но Лютер не улыбался.
Он собирался проучить нахалку, раз и навсегда дав понять, что не стоит выставлять его на посмешище перед всем курсом.
Собирался проучить ее, даже если это будет дорого ему стоить.
Лютер тихо хмыкнул, неосознанно концентрируясь на тонкой, чуть прохладной ладони, которую силой держал в своей руке.
Странное чувство родилось прямо под ребрами. Неприятно шевельнулось чем-то острым и горячим.
Некромант сжал челюсти, отгоняя наваждение. А затем остановился в двадцати метрах перед линией отвратительных членистоногих мертвецов.
Здесь, в непосредственной близости от некромантулов, в воздухе разносился ни с чем не сравнимый запах старой гнили. Это была не вонь свежих трупов, но тонкие, сладковато-пепельные миазмы, которые бывают лишь от тел, что уже давно и прочно изменены Тьмой.
В такой концентрации Лютер не вдыхал их ни разу. И будь здесь с ними рядом остальные магиане с потока, половина бы как пить дать свалилась бы в обмороке или приступе острой рвоты.
Диара сморщилась, но присутствия духа не потеряла.
Но этого было недостаточно для того, чтобы Лютер почувствовал к ней хоть каплю уважения.
— Пришли, новенькая, — бросил он слегка презрительно.
— Ты первый начнешь их упокаивать? — нарочито бодро спросила Диара, сложив руки на груди, как только он ее отпустил.
Некромант поймал этот защитный жест и подавил усмешку.
«Бойся, цветочек, — мысленно проговорил он. — Но не слишком — я все-таки не чудовище. Если только самую малость».
— Я первый… применю аркан по площади, — ответил он с легкой улыбкой. — Скажем, аркан Даркера. Как думаешь, это достаточно зрелищно?
— Аркан Даркера на всех тридцати пауках? — приподняла брови Диара, но тут же поправилась: — Делай, что считаешь нужным. Я подожду.
— Хорошо, — кивнул Лютер невозмутимо. — Спрячься вот за этим деревом, если боишься отдачи, — проговорил он обманчиво заботливо, указывая на пушистый соннолистник, раскинувшийся в метре от девушки.
Та, само собой, фыркнула в ответ и не подумала прятаться.
Лютер отодвинулся от новенькой на метр в сторону и приготовился колдовать, в то же время ни на секунду не прекращая наблюдать за ней.
Аркан Даркера — это довольно простое заклятие, которому учат магиан еще на третьем курсе. Оно окружает некроманта непроницаемым барьером магии, сквозь который не может пройти ни одна нежить. Конечно же защита действует ровно до тех пор, пока силы колдуна не иссякнут. Чтобы выстроить необходимую последовательность символов, требуется не меньше шестидесяти секунд. Довольно долго. В реальном бою за это время можно оказаться сожранным заживо. Однако, если все же успеть сплести магическую формулу, в итоге оказываешься не только закрытым от всех опасностей щитом Тьмы, но и в эпицентре ограниченного по мощности взрыва. Барьер магии, окружающий колдующего, выстреливает вокруг поражающей волной, что сметает с ног и выводит из равновесия всех мертвецов в небольшом радиусе. Нежить при этом не погибает, но на некоторое время теряет ориентацию и способность нападать.
Минусом заклинания остаются довольно длительное время на активацию и малый радиус поражения. По-хорошему, тридцать высших мертвецов, стоящих в двадцати метрах впереди, арканом Даркера обезвредить никак не удалось бы.
И все же Лютер начал выстраивать необходимую последовательность символов именно для этого заклятия. Зачем он это делал?
Диару ждал сюрприз.
В процессе работы над магической цепью Лютер скосил взгляд на девушку, незаметно наблюдая за ее реакцией. Она надула губы, не замечая его взгляда. Смотрела перед собой, то и дело неосознанно сжимая кулаки или шевеля пальцами, с которых вперед, к паукам, устремлялись черные нити Тьмы. Словно проверяя, что ее магия прочно удерживает некромантулов.
Словно удостоверяясь, что все еще управляет ситуацией…
Лютер покачал головой.
Со стороны девчонки это была неуверенность в собственных силах.
Некромант слишком хорошо знал, что именно это качество хороший маг должен вытравливать из себя, как побеги борщевика. Иначе рано или поздно и, как правило, в самый ненужный момент это чувство превратится в страх, способный полностью обезоружить. И не приведи темные боги, чтобы это случилось, когда его со всех сторон окружит стена дикой, стихийной нежити. Спастись будет практически невозможно.
Как однажды было невозможно спастись ему самому.
Лютер хищно улыбнулся и начал незаметно вплетать в магическую последовательность аркана Даркера совсем иные символы. Сейчас неопытность новенькой была ему на руку.
Буквы эшгенрейского алфавита вспыхивали одна за другой, а Диара будто вовсе не замечала, что происходит. Настолько сильно она была занята удерживанием высших мертвецов.
Аркан Даркера превращался в нечто новое, хотя структура заклинания сохранялась прежней.
В какой-то момент все было закончено. Лютер готовился произнести последнее слово-ключ, что активировало бы магию.
Он медленно повернул голову к Диаре. Девушка внезапно посмотрела на него в ответ и нахмурилась. Очевидно, наконец заметила что-то необычное.
Некромант подмигнул ей, с мрачным удовлетворением замечая, как стремительно бледнеет его оппонентка, а затем громко скомандовал:
— Hestiare![1]
Одновременно с ним Диара закричала:
— Нет!!!
И ринулась к нему, надеясь то ли закрыть ему рот, то ли сделать чего похуже. Лишь бы он не
