Нуар засмеялся.
— Представляешь, как здорово? Ведь ни один вампир никогда не смог бы победить бога в его истинном обличье! С телом и памятью дракона Лютер Рейвел был неуязвим! Не то что сейчас.
Он ухмыльнулся и щелкнул пальцами. В тот же миг десять низших вампиров начали подходить к нему, разрезать вены на запястьях и сцеживать собственную кровь в чашу, что стояла в ногах мертвой богини.
Диара прикусила губу. Лютер взглянул на нее, подсознательно желая хоть чем-нибудь помочь, утешить. И наткнулся на хищный, улыбающийся взгляд блондина за ее спиной. Тот снова склонился к ней и плотоядно втягивал воздух возле ее уха.
Некромант сжал руки в кулаки, почувствовав, как скрипит металл наручников.
Признаться, этот вампир сильно отвлекал его от попыток преодолеть колдовство, запрещающее использовать магию.
— А зачем вам я? — выдохнула Диара, будто не замечая действий держащего ее вампира.
— Ну, это совсем очевидно. Ты ведь, милая, — Нуар посмотрел на девушку и любезно кивнул, — дочь самого Эншаррата, принца Смерти.
— Чего?.. — озадаченно пробормотала некромантка и скривилась так, словно решила, будто старик двинулся умом.
— Принца Смерти, — пожал плечами ректор. — Поверь, мы прекрасно это чувствуем. В тебе кровь темного бога, я ощущаю ее запах. Да и в твой анарель с рождения вписана одна из старших рун эшгенрейского. Буква, означающая личный знак Эншаррата. Если уметь смотреть — то увидеть несложно. Ты — потомок самой Тьмы, в тебе ее часть. Да и магия Ишхары ожила после твоего прикосновения, а это кое-что да значит. — Он кивнул на сухой труп в саркофаге. — Да-да, я знаю, что ты была здесь.
Диара дернулась и повернула голову, явно пытаясь взглянуть на блондина за своей спиной. А ректор продолжал:
— Элиас был моим хранителем, которого я поставил следить за телом Ишхары. И он очень вовремя сообщил мне, что артефакт очнулся, потому что любопытная Диара Бриан Торре-Леонд пробудила его своим прикосновением.
— Ты! — воскликнула некромантка, снова бесполезно дернувшись в руках блондина.
— Не стоит так переживать, малышка, — проговорил тот с мягкой улыбкой, почти промурлыкав это обращение к ней.
Лютер злился все сильнее, и легче не становилось.
А еще он отчаянно прокручивал в голове слова ректора о рунах, пытаясь уложить их в голове. Казалось, все, что говорил старый кровосос, совершенно не удивляло. При этом некромант понятия не имел обо всем этом раньше. Становилось ясно: это именно та информация, которую он заблокировал вместе с памятью Бьельндевира.
«Не страшно. Стоит только понять смысл, и все встанет на свои места», — подумал он.
Нуар говорил о старшей руне «Смерть», которая означает, что Диара — дочь Эншаррата, темного принца. Но сам Лютер никогда не замечал этого знака на девушке. А ведь, выходит, на нем самом должен быть похожий символ.
Каждый темный бог, как и каждый иллишарин, был отмечен одной старшей руной. Этот знак усиливал и направлял их магию, а колдуны с помощью него могли обращаться к своим покровителям.
Некромант прищурился, старательно вглядываясь сумеречным зрением в Диару, но поначалу, как и прежде, ничего не замечал. Однако стоило ему разозлиться и совершенно случайно от разочарования прокусить губу до крови, как что-то изменилось. На языке появился солоноватый привкус, а способности парня к магии резко и неожиданно усилились.
Некроманты редко прибегали к силе крови, и Лютер, как правило, не пользовался подобными методами. Однако прямо сейчас эта случайность оказалась как нельзя кстати. Парень напрягся, пытаясь проникнуть взглядом как можно глубже в анарель Диары, и наконец увидел то, о чем говорил Шерриун.
Старшая руна, которую принято называть «Смерть», хотя у нее есть и иное название — «Принц Смерти». Выходит, Диара и впрямь родня темному богу? И если в остальном ректор также им не солгал, то по всему выходило, что их отец, Тайрел Бриан Торре-Леонд, и есть Эншаррат! Принц Смерти!
— Ну и семейка подобралась, — тихо хмыкнул Лютер, покачав головой, но на него никто не обратил внимания.
Вот только в следующий миг, продолжая разглядывать Диару более глубоким и сильным сумеречным зрением, некромант вдруг заметил кое-что странное. На ее левой ладони зиял и пульсировал Тьмой еще один символ. Это был круг с вписанными в него причудливым образом крыльями летучей мыши.
Дыхание Лютера перехватило. Он мгновенно понял, что это была магическая печать договора. Вот только с кем же Диара могла заключить сделку, в случае невыполнения которой ее ждала смерть?
Взгляд сам собой упал на беловолосого вампира, а перед глазами всколыхнулась кровавая пелена бешенства.
— Не пора ли нам начинать? — в это время вдруг проговорил старик-упырь, потерев ладони.
— Нет! — воскликнула Диара и тут же тише добавила: — Вы еще не рассказали, как вы хотите… использовать нас с Лютером?
Она словно понимала, что им нужно время. Вот только казалось, что ректор ЦИАНИДа тоже об этом догадался. Он снисходительно улыбнулся, склонив голову, и махнул рукой остальным вампирам, давая знак приступать к делу.
А сам в этот момент продолжал говорить:
— С удовольствием расскажу, милая, — кивнул он, растянув губы и обнажив клыки. — Для ритуала мне нужно три темных божества. Неплохо, правда? Когда-то сложно было представить, что однажды у меня появится подобная мощь. Вот только я всегда говорил, что терпение окупается. Обязательно окупается. И когда я вступил на должность ректора этой замечательной академии, у меня появилась темная богиня безумия. Ишхара.
Вампир ласково погладил омерзительные останки женского тела в саркофаге и снова заговорил:
— Я продолжал ждать. Затем однажды на пороге
