Она заставила себя обнять отца в ответ и через его плечо встретилась взглядом с Уинтоном. Брат опустил глаза.
Констанция аккуратно отпрянула от герцога и обратилась к брату.
– Уинтон, где твоя мать? – тихо спросила она.
Юноша покачал головой, и тогда Констанция впервые заметила, что он одет во все черное.
– Она… умерла. Еще и двух недель не прошло.
– Все… ясно…
Несмотря на потрясение, Констанция не показала Уинтону наигранной скорби. Герцогиня не слишком любила Констанцию, дочь первой жены герцога. Его вторая жена была гордой уроженкой Княжеского леса, в то время как мать Констанции, Пейшенс, была чужеземкой. Покойная герцогиня родилась в семье мелкого дворянина, а Пейшенс принадлежала к знатному валорианскому роду. Мать Уинтона первой заметила странность Констанции и постаралась, чтобы та никогда об этом не забывала. Тем не менее сердце ее болело за брата, ведь ей хорошо известно, что значит потерять мать.
– Мне очень жаль, – искренне соболезновала она, сжимая плечо Уинтона.
Собравшаяся во дворе толпа, окутанная до колен густым туманом, с любопытством и надеждой наблюдала за воссоединением семьи. Стоя в облаке, они напоминали парящих в воздухе призраков.
– Те, кто не знает меня, я – Констанция Рэтбоун. Первый ребенок герцога и наследница Княжеского леса, – отчетливо и властно заявила она.
Это была уловка. На самом деле ее одолевала слабость. Сердце быстро стучало в груди. Но Констанция все это время продолжала взглядом следить за мужчиной в коричневом плаще, который, проталкиваясь через толпу с решительным выражением лица, скользнул в открытую дверь неподалеку.
Словно напуганный ребенок, герцог стоял рядом с дочерью, держа ее за правую руку. Пока она говорила, отец не сводил с нее глаз. На лице его сияла широкая улыбка, и он не обращал внимания на ее состояние.
Констанция обеими руками опиралась на трость, чтобы не упасть. Пальцы в перчатках сводило от напряжения.
Двор по-прежнему оставался тихим и мрачным.
Девушка постаралась взбодриться:
– Неужели это все приветствие? Меня не было дома целых шесть лет! Нужно вечером устроить пир!
Кое-где раздался шепот и взволнованный шум. Констанцию била легкая дрожь.
– А завтра в полдень мы созовем Витенагемот…[1]
Внезапно раздался щелчок боковой двери. В открывшемся проеме, словно взволнованный зверь, клубился туман. Все тот же лекарь в коричневом плаще придерживал дверь для высокого и крепкого мужчины. Вошедший был облачен в черную королевскую военную форму и носил пышные усы, а его прямые седые волосы были аккуратно завязаны на шее. Это был королевский судья. Непроизвольно девушка крепче сжала кулаки.
Вместе с судьей во двор проследовала огромная гончая, рыча на собравшуюся толпу. Констанция узнала породу: она идентична охотничьим собакам в питомниках отца. Однако вместо привычного коричневого или черного окраса невероятных размеров собака отличалась белой шерстью. Ее тело было поджарым и мускулистым, а голова почти достигала талии Констанции. На правом глазу виднелся шрам – пятно поразительно розового цвета на фоне бледной короткой шерсти. При этом левый глаз оставался ярко-желтым и злобным.
Констанция бросила беглый взгляд на брата и заметила хмурое выражение его лица. Судья же шагнул в ее сторону, сверкая золотыми пуговицами на черной шинели. Его лицо неодобрительно скривилось. Толпа смолкла. Все любопытные взоры потупились, не слышались взволнованные разговоры о празднике. Словно под действием магнита, взгляды горожан притянулись к земле. Люди отшатнулись от собаки и убрали руки, как будто боясь нападения. Шесть лет назад, когда Констанция покинула стены города, судья выполнял исключительно административную роль: он являлся представителем короля и следил за налогами и толкованием законов в Княжеском лесу. Кроме того, он служил в роли посла. Констанция вспомнила предыдущего королевского судью – доброго и очень пожилого мужчину, питающего слабость к кремовым пирожным. Он умер от старости около десяти лет назад, и вместо него назначили другого. По сравнению с предыдущим новый судья всем казался строгим. Вот только глядя на отца, судью, Уинтона и толпу, стало ясно, что одной лишь строгостью дело не обошлось: теперь он обладал реальными полномочиями.
Вслед за судьей последовала свита в черной форме, окружив Констанцию, словно рябь на воде. Гончая трижды гавкнула, и против своей воли девушка вздрогнула, сердито глядя на пса.
– Сидеть, Барбарус, – резко скомандовал судья.
Гончая повиновалась. Констанция заметила на теле собаки еще не заживший след от кнута.
Высокий, крепко сложенный лекарь в коричневом плаще был мужчиной с худым красивым лицом. Его короткие каштановые волосы были подстрижены в военном стиле, а острые скулы и подбородок выказывали некую жестокость. Он протянул герцогу руку:
– Идемте, милорд. Позвольте, я провожу вас в покои. Пора принимать лекарства.
Герцог испуганно съежился, и Констанция незамедлительно положила руку на его плечо.
– Отойдите от него, – отрезала она. – Вы кто?
– Доктор Джонас Торн, миледи, – ответил мужчина сухим, но воодушевленным голосом. – Лекарь герцога. Я полагаю, вы знакомы с нашим регентом – королевским судьей?
Регент? Значит, он действительно правил вместо отца. Девушка выпрямилась и встретилась взглядом с судьей. Хотя Констанция была высокой, а возраст судьи подходил к семидесятилетию, он все еще обладал преимуществом в росте.
– Шесть лет прошло, – напомнил судья низким, непререкаемым голосом. – Мы думали, вас нет в живых.
– Что ж, значит, неправильно думали, – насмешливо ответила Констанция.
– Вы ведь понимаете, что город на карантине? – пренебрежительно спросил судья, игнорируя ее слова. – Разве вы не заметили табличку и запертые ворота? Как вообще вы попали внутрь?
Белая гончая зарычала на Констанцию, но стоило судье слегка приподнять руку, как собака замолчала, съежившись у его ног.
– Мне известно о карантине и о вашей охоте на магов, – заявила она, с ужасом вспомнив разбросанные у ворот кости.
Будучи уроженцем Княжеского леса, судья двадцать лет прослужил в армии короля, после чего вернулся домой с недоверием к чужеземцам и решимостью вновь заявить о Предках. Он всегда был известен своей ненавистью к магии, но Констанция не могла понять, что оказало настолько сильное влияние на его убеждения.
– Как представитель короля, я обязан приложить все усилия, чтобы грозовое облако и вызванная им эпидемия не проникли за пределы Княжеского леса. Поиск и истребление магов, ответственных за появление облака, – это мой долг как регента и стража Предков, – пояснил судья, глядя на Констанцию яростными голубыми глазами.
– Почему вы так уверены, что облако имеет волшебное происхождение? И даже если это так, с чего вы взяли, что создавший заклятье маг до сих пор находится в стенах города? – поинтересовалась Констанция. – Ваши действия
