Разумеется он там был.
— Кто-нибудь из них проявлял особый интерес?
— Вовсе нет, их это вообще не впечатлило. Графиня Орлова все время зевала. Они не понимают, зачем нам хранить кровь, а не пить прямо из вены. Различие культур. У них нет наших рамок.
— То есть, нет людей, не желающих быть скотом? — спросила Роза с угрожающей улыбкой.
— Точно. Если они хотят крови, то берут ее, невзирая на последствия. У них множество крепостных и, к сожалению, им не ведомы понятия о ценности человеческой жизни. Думаешь, они связаны с убийствами?
— Мы разрабатываем эту теорию наравне с другими. Пытаемся связать двух дебютанток и слив-завод.
— Да, необычное дело, — нахмурился Линч.
— Пойдем, мы уже опаздываем. И опять у тебя этот взгляд, — усмехнулась Роза.
— Не хочешь поздороваться с ребятами до того, как уйдешь? — спросила Перри.
Линч как раз натягивал камзол. Розалинда спокойно поправила его одежду на плечах.
— Это неразумно. Я больше не их глава. Моему преемнику надо удержаться на посту.
— Было бы проще, если бы ты с ним поговорил, — осмелилась предложить Перри. — Они знают, что ты с ним месяц не разговариваешь, поэтому Гаррету непросто установить свое главенство, ведь остальные считают, что он сместил тебя силой. Ходят такие слухи…
— Так ему надо научиться с ними справляться, — парировал Линч.
Розалинда разгладила лацканы его камзола, поглядывая на Перри:
— Если бы ты поздоровался с ним при них….
— Довольно. — Линч сжал руки Розы и сердито зыркнул на нее. — Я просил его лишь об одном. Об одном. Я ему доверял.
— И если бы он послушался, ты бы умер, — возразила Роза, высвободилась и пригладила темно-рыжие волосы. — Гаррет нарушил слово и рассказал, что ты собрался принести себя в жертву ради меня. Промолчи он, и тебя бы казнили. Все сработало. Мы притворились, что я вовсе не та скандальная революционерка, и выжили.
Принц-консорт потребовал голову главы движения гуманистов. В ином случае на плаху отправлялся Линч. И когда он понял, что его милая секретарша была тем самым «Меркурием», то не смог обречь ее на смерть. И только благодаря нарушенному слову Гаррета им удалось обмануть принца-консорта и спасти Линча.
Линч сознавал, как им повезло, ведь Розалинду могли казнить.
— Он рисковал твоей жизнью, зная о последствиях, — пояснил Линч супруге и кивнул Перри. — Я понимаю, что ты предана ему. Это бесценно. Но я его не прощу. И вряд ли в будущем ситуация изменится.
— Так нечестно! Я знала, что Гаррет собирается сделать с Розалиндой, и помогла ему. Однако со мной ты разговариваешь.
— Я не просил тебя скрывать мои тайны. Ты поступила так, как должно, ведь была близка к Гаррету. — Взяв цилиндр, Линч пожал руку Финчу и пошел к выходу. — Увидимся на следующей неделе.
И захлопнул дверь. Роза вздохнула.
— Да уж, оглушительный провал.
— Мне не следовало давить.
— А вот я думаю, что мужу не повредит время от времени напоминать о здравом смысле. Хотелось бы, чтобы он перестал чувствовать себя преданным. Ему не хватает своих друзей.
— И им его не хватает, — ответила Перри, укладывая шпагу на подставку резче, чем следовало. Зачем только она завела этот разговор?
«Затем, что, возможно, придется снова бежать, а оставлять Гаррета одного не хочется».
— Как Гаррет справляется? — спросила Розалинда.
— Он прекрасно ладит с окружающими. Но меня волнует Бирнс. — Перри посмотрела на Финча. Он не болтун, но кое-что можно обсуждать лишь с глазу на глаз.
Роза взяла Перри под руку и провела в дальний угол оранжереи. Бесполезно: Финч обладал острым слухом голубокровного.
Будто догадавшись о намерении девушек поговорить наедине, мастер крикнул:
— Я за чаем, а вы пока побудьте вдвоем.
Как только дверь закрылась, Роза улыбнулась.
— Проницательный мужчина.
— Весьма редкое явление, — сухо подтвердила Перри.
Роза присмотрелась к ней.
— Как ты себя чувствуешь на самом деле?
Перри удивилась, ведь прежде никто и никогда ее об этом не спрашивал.
— Я в порядке.
— В окружении всех этих мужчин… сомневаюсь, что тебе есть, с кем обсудить… некоторые проблемы.
— Вообще-то мы с Гарретом часто… — Она запнулась. Вот уже месяц, как он отдалился от нее. Столько всего осталось в прошлом.
Роза погладила ее по руке. Она никогда не была чувствительной женщиной. Впрочем они обе не вписывались в представление общества о приличных дамах. Розалинда выросла, презирая голубокровных и принца-консорта. Линч изменил ее мнение. И вместо того, чтобы убивать голубокровных, Роза теперь старалась заставить их вернуть людям права через Парламент.
— Многое меняется. Очень часто мужчине и женщине сложно дружить. Всегда возникают какие-то проблемы.
Перри покраснела.
— Мне не нужны перемены.
Ей просто хотелось снова оказаться той ночью в опере и вернуть друга. Вернуть их спокойные, необременяющие отношения. Снова свободно задышать в его присутствии.
— Неужели? — Роза смерила ее до ужаса проницательным взглядом. — Я ведь была там и видела выражение твоего лица, когда ты вышла в платье, а Гаррет осознал, что у тебя есть грудь. Ты хотела продемонстрировать ему свое тело.
— Я была дурой.
— Лучше уж так, чем поддаваться трусости.
Перри прижала руку к стеклу, наслаждаясь холодом. Она ни с кем об этом не говорила и чувствовала себя неловко.
— Роза, прошу, не надо.
— Ты же знаешь, мы с тобой похожи. Мне не нравится ощущать себя уязвимой, поэтому я так долго сопротивлялась Линчу и своим чувствам. Ужасно оказаться во власти эмоций, когда столько времени их в себе подавляешь.
— Вовсе нет…
— Разве? — Розалинда обернулась. — Знаешь, когда я передумала? Как только поняла, что могу его потерять — на самом деле потерять. Больше ничто не имело значения.
— Гаррет не отвечает мне взаимностью, — выпалила Перри и тут же укорила себя. «Ну вот к чему ты это ляпнула?» Сжав руку в кулак, она отвернулась к стойке с оружием. — Забудь.
В молчании она прошла в другой конец комнаты. Лишь дождь стучал по стеклу. Перри вытащила шпагу, присмотрелась к клинку, провела по нему пальцами, выискивая малейшую неровность. Взяла тряпочку и баночку с маслом, которым Финч нежно смазывал шпаги.
Позади раздался шелест тафты.
— Я считаю, что ты слишком старалась заставить его не относиться к тебе как к существу женского пола. А теперь боишься, ведь если он видит в тебе женщину, то и о чувствах догадается.
Боится? Перри сжала губы, чтобы не возразить. Она пыталась не испортить дружбу, а страх тут ни при чем.
— Не стоит об этом, ваша светлость.
— Еще раз так меня назовешь, и я надеру тебе уши. Я считала нас подругами. По крайней мере, надеялась на это.
— Хотела бы я посмотреть, как ты попытаешься надрать мне уши, — пробурчала Перри, проводя маслянистой тряпочкой по клинку. Она оглядела сияющую сталь и положила оружие на место.
— Не искушай меня, — сухо проворчала Роза. — Хочешь знать, что я обо все этом думаю?
— Не очень-то.
Розалинда усмехнулась.
— Я считаю, что стоит тебе однажды ночью постучать в дверь мастера Рида, и вы бы решили все проблемы
