Любимая еле слышно ахнула. Но отвлеклась от Хага, чего, собственно, Гаррет и добивался.
— Гаррет, герцог на нас смотрит.
— Отлично, — пробормотал он, поцеловал ее обнаженное плечо и поднял взгляд на Монкрифа.
Тот буквально излучал ненависть и уже не мог насладиться своим триумфом. Тем более, что происходящее заметил не он один.
Гаррет в открытую бросил вызов герцогу, претендуя на его трэль, и все наблюдающие это знали. Еще один штрих к тайне и драме Октавии Морроу. Теперь придется на ней жениться. Ради ее репутации, разумеется.
— Он идет, — прошептал Гаррет. — Оставайся здесь.
— Будь осторожен.
— Как всегда. — Он двинулся навстречу герцогу.
— Можно вас на пару слов? — Улыбкой Монкрифа можно было камень резать.
— Хоть на десять, — ответил Гаррет.
— Пройдемте. — Герцог указал в дальний конец зала, где они могли найти хоть какое-то подобие уединения.
Глава 24
— Должно быть, я проглядел ваше имя в списке гостей, — пробормотал герцог Монкриф, взяв два бокала коньяка с подноса на голове проехавшего мимо дрона-слуги. — Мне казалось, в первый день приглашены лишь благородные господа.
Гаррет улыбнулся и развел руки, демонстрируя свое элегантное пальто.
— Некоторые судят по одежке. Кроме того, что есть аристократия как не возможность безнаказанно творить что душе угодно? — Это он накрепко заучил на улицах, глядя, как принц-консорт подминает под свою пяту простых смертных.
— Что ж, по крайней мере, у вас есть характер. Я почти восхищен вашей смелостью. — Улыбка соскользнула с лица герцога. — Хотя возможно, уместнее тут сказать «глупостью». — Он поставил один бокал на небольшой столик. — Вам как — чистый или с кровью?
Взгляд Гаррета обратился к фляжке в руке герцога. Внутри всколыхнулась тьма, зрение изменилось. Гаррет подавил неуместный позыв. Кровь лишь пошатнет самообладание. Ему уже хотелось убить ублюдка. Разум победил примитивные инстинкты; единственный способ одолеть герцога — перехитрить его.
— Чистый.
— Надеюсь, вы не против, если я сдобрю свой кровью. Предпочитаю так.
— Разумеется.
Герцог протянул ему хрустальный бокал. Гаррет принял его, глядя в янтарную жидкость. Все зависело от следующих нескольких минут.
— Уверяю, яда там нет, — отметил герцог, наливая кровь в свой коньяк. Он глотнул, следя за Гарретом поверх бокала. — Предпочитаю более прямые способы избавления от соперников.
Алкоголь ожидаемо был превосходного качества. Гаррет уставился на огромный экспонат в центре нефа. Если он не ошибся, то был один из подводных скандинавских кракенов. Машина висела на железных цепях, длинные лопасти винтов выглядывали сзади точно паруса.
— Должен признать, ваши «прямые методы» сбивают с толку. К чему было просить меня искать Октавию Морроу, если вы все это время знали, кто она. Боюсь, я не совсем понимаю, зачем вы решили потратить мое время.
— Вы когда-нибудь охотились?
Гаррет покачал головой.
— Лишь на воров и убийц.
— В Шотландии мы любим охотиться на фазанов. Сперва отправляем вперед загонщиков, чтобы спугнуть птиц из вереска. Хитрые существа. Их можно заметить, лишь когда они взлетают. В противном случае фазаны лежат тихо-тихо, и единственное, что шевелится — это их испуганное сердце.
— Значит вы использовали меня, чтобы спугнуть Перри.
— Я знал, где она. Мне просто нужно было ее выманить.
Всю последнюю неделю она была сама не своя. Гаррету оставалось лишь гадать, насколько же Перри испугалась, раз пришла обратно к герцогу. Мысль пробудила неуместное сейчас желание защитить. Только одно могло это пересилить. Гаррет опрокинул в себя остатки коньяка и поставил бокал на поднос дрона.
— Вы обо всем подумали.
— Как всегда.
— Любите азартные игры?
Герцог выгнул бровь.
— Разумеется.
С улыбкой Гаррет перевернул их с герцогом пустые бокалы.
— Вы когда-нибудь видели трюк с тремя чашами? В эту игру играют на улицах, чтобы облапошить проходящих мимо простаков. В детстве я изрядно в ней наловчился.
— Кажется, вы поднялись выше, чем вам было уготовано. — Герцог явно не был впечатлен.
Гаррет достал пенни, затем перевернул еще один бокал и выстроил их в ряд.
— На самом деле все просто. Сначала вы даете простаку шанс. Пусть он выиграет одну или две партии. — Сунув монетку под бокал, он начал двигать их, сначала медленно, затем постепенно ускоряясь. — Как только он расслабится, ты начинаешь играть немного быстрее…
— Есть ли в этом всем смысл?
— Внимательнее, ваша светлость, я пытаюсь объяснить правила игры. — Гаррет остановился. — Монета здесь, разумеется. — Они оба видели ее сквозь хрусталь. — Это называется «отвести глаза». Я хочу, чтобы вы следили за чашками. Не за моими руками. Где теперь монета?
Она пропала. Герцог присмотрелся. Все бокалы были пусты. Гаррет с улыбкой поднял руки.
— Монета — это ерунда, — пожал он плечами. — Зато я украл ваш ключ. Тот, которым вы заводили устройство. Я вынул его у вас из кармана, пока мы шли сквозь толпу. Теперь он у одного из моих друзей.
— Вор — Мастер Ночных ястребов? — фыркнул герцог. — Неважно. Оставьте его себе. У Хага есть дубликат.
Значит, всего ключей два.
— Да, но теперь, когда вы передали устройство принцу-консорту, кому будет принадлежать ключ Хага? Вам? Или принцу?
На этот раз герцог посмотрел Гаррету в глаза. Больше он не фыркал.
— Мелкий ублюдок, думаешь шантажом вынудить меня отдать тебе Октавию? Принц-консорт мой. Если ему нужны мои разработки, он будет у меня в ногах валяться, коли я того пожелаю. Принц у меня в кармане, дурак. Велю ему прыгать — запрыгает как миленький. Я владею им. Всеми ими — они просто еще этого не знают.
— Тогда вы влиятельный человек, — пробормотал Гаррет. Желудок сжался от волнения. Настала пора, условно говоря, задвигать руками побыстрее. — Даже не подозревал, что вы такой амбициозный.
— Десять лет назад этот ублюдок отправил меня в изгнание, — ответил герцог. — Меня! После стольких лет дружбы, после всего, что я для него сделал, он повернулся ко мне спиной ради одобрения толпы.
Время отвлечь герцога от этой темы, убедиться, что он не распознал игру.
— Похоже, лучше не переходить вам дорогу.
— Чтобы ты знал, с чем имеешь дело. — Монкриф стряхнул пылинку с сюртука. — Предупрежу один только раз: Октавия моя. Я заставлю ее страдать за все неприятности, которые она мне причинила. Думаешь, я не знаю ее слабости? Я закрою ее, посажу в спальне, в одиночестве, пока не захочу выставить ее напоказ перед равными мне. Она будет выполнять свои обязанности трэли, давая мне право на плоть и кровь, и я буду напоминать ей твое имя каждый раз, как приду к ней в постель. Иногда я мог бы даже водить ее мимо гильдии, просто чтобы дать ей понять, насколько она близка к свободе — и что лишь стена разделяет вас…
— А я-то думал, вы хотели меня убить.
— Смерть конечна, Рид. Нет, я хочу, чтобы у нее была надежда. Когда Октавия будет близка к тому, чтобы сломаться, я выведу ее и напомню, что ты все еще там. Жив. Свободен. Я заставлю ее тебя ненавидеть.
— Вы действительно злой человек, — ответил
