— Скажем так, у меня есть планы на Совет. — Монкриф выпрямился. — Советую немедленно покинуть дом и вернуться в гильдию. Я обещал Октавии, что не трону тебя, если не станешь совать нос в мои дела, но я не настолько благороден, чтобы давать второй шанс. У тебя пять минут, чтобы убраться.
— А если не уйду?
— Тогда я тебя вышвырну.
— Ясно. — Гаррет выпрямился. — Вы опасный враг, ваша светлость. Слишком могущественный, чтобы простой ястреб мог надеяться вас победить. Я не могу вызвать вас на дуэль, не могу убить, и не сомневаюсь, что если бы я решил пойти к принцу-консорту и рассказать, что вы надеетесь им манипулировать, то вряд ли пережил бы встречу.
— Именно. Твое слово против моего. — Герцог огляделся. — И мне нравится проводить такие людные собрания. Никто не может подойти достаточно близко, чтобы подслушать. — Он сверкнул улыбкой. — Теперь убирайся с глаз долой, пока я добрый. Я с тобой покончил.
Теперь пора раскрыть карты. «Где пенни, ваша светлость?» Гаррет улыбнулся и полез в свое пальто.
— А вот я с вами нет. Видите это? — Он поднял маленький медный круг с заводным механизмом. — Оно называется записывающим устройством. — Гаррет прокрутил обратно на начало и вставил маленький граммофон в паз в верхней части. Раздался неприятный скрежет.
Тишину нарушили слова герцога.
— …принц-консорт. Если ему нужны мои разработки, он будет у меня в ногах валяться, коли я того пожелаю…
Гаррет остановил запись.
— Мне кажется, я знаю нескольких людей, которым может быть очень интересно услышать ваши слова.
Герцог так стиснул зубы, что желваки побелели; глаза залила чернота, ноздри раздулись.
— Думаешь победить меня детскими уловками?
Один взмах трости, и устройство полетело на пол. Герцог наступил на него, раздавил каблуком, затем упер кончик трости в грудь Гаррета, вынуждая отступить. Монкриф оскалил зубы в ухмылке.
— Жалкий червяк. — Он толкнул Гаррета, и Рид сделал шаг назад, бросив взгляд на сломанное устройство. Монкриф медленно опустил трость-шпагу. — Я бы мог убить тебя сейчас. Но это не совсем то, что нужно делать, если проводишь выставку. А теперь вон, — прорычал он. — Мне пора вернуться к гостям.
Повернувшись к Гаррету спиной, он шагнул к толпе. Рид последовал за ним: он еще не закончил с герцогом.
Дюжина голов повернулась в их сторону. Гаррет увидел в толпе Линча, тот вел герцога Мэллорина и герцогиню Казавиан на место у лестницы. С другой стороны, у египетской выставки, Бэрронс залпом опрокинул бладвейн и увидел его поверх бокала. Наследник Кейна улыбнулся тому, что сказал его собеседник, и извинился, указывая на пожилого джентльмена, который стоял рядом с Бирнсом.
Монкриф шел сквозь толпу. Гаррет изо всех сил старался не отставать, задевая плечами богатых лордов. Он не обращал внимания на их протесты. Добыча уже поднималась по лестнице туда, где стоял принц-консорт со своей нервной королевой.
На самой вершине маячила Перри между миссис Карвер и ее сестрой. Гаррет поймал взгляд любимой и улыбнулся ей. В тот момент мир для него исчез. Осталась только она. «Еще немного».
Линч остановил Монкрифа на середине пути.
— Ты получил то, что нам было нужно?
Гаррет кивнул и сунул руку в карман жилета. Монкриф оглянулся и нахмурился.
— Что, черт возьми, происходит?
— Я пытался объяснить, — объявил Гаррет, медленно поднимаясь по ступеням. Герцогиня заинтересовалась происходящим и повернулась посмотреть, что же привлекло внимание Линча. Герцог Мэллорин последовал ее примеру. — Как легко обмануть простака. Видите ли, я говорил вам следить за чашей с монетой. А в это время мои руки работали за сценой. — Он вытащил второе устройство и быстро перемотал запись.
Оно звякнуло, и по залу эхом разнесся голос герцога.
— …Принц у меня в кармане, дурак. Велю ему прыгать — запрыгает как миленький. Я владею им. Всеми ими — они просто еще этого не знают…
Лицо Монкрифа побелело.
Шах. Мат. Гаррет с мстительным удовлетворением встретил взгляд герцога.
Герцогиня Казавиан сделала несколько шагов вниз и потянулась к устройству, ее расшитые кремовые юбки шелестели по лестнице. Герцогиня подняла голову, довольная улыбка изогнула ее накрашенные алые губы.
— О, Монкриф. Тебя обвел вокруг пальца юнец. Вдобавок грязнокровка. — Она засмеялась.
Рука герцога метнулась к рукояти шпаги. Гаррет прошел мимо него, бросив еще один угрожающий взгляд.
— Я пытался предупредить вас о правилах игры. Вы не уделяли достаточного внимания, ваша светлость.
Перри смотрела на него сверху вниз широко раскрытыми глазами. Для Гаррета никого другого не существовало. Он поднялся к ней и обхватил ладонью ее лицо.
— Ты свободна. Я загнал его в угол.
Губы Перри задрожали, ее взгляд скользнул мимо него к герцогу.
— Пока не поворачивайся к нему спиной, Гаррет.
Монкриф был в ярости. Его черные глаза метались по толпе, тщетно ища хоть одного потенциального союзника.
— Полагаю, принцу-консорту будет весьма интересно послушать запись, — сказала герцогиня, постукивая устройством себя по щеке. Она повернулась к Бирнсу и паре ночных ястребов, которые материализовались рядом с Монкрифом. — Арестуйте его. За заговор против короны.
Они шагнули к нему, и герцог ощетинился.
— Только троньте, и я поотрубаю вам руки, — прорычал он, затем обратился к герцогине. — Вы об этом пожалеете.
— Вряд ли, — сказала леди Арамина, держа в руках ключ, который Гаррет передал Бирнсу.
— Тот, кто владеет лекарством, владеет Эшелоном, — произнес Гаррет. — Разве не так, ваша светлость?
Все члены Совета неловко замялись.
Черные глаза Монкрифа остановились на Гаррете.
— Ах ты наглый мелкий ублюдок. — Клинок с шипением выскользнул из ножен, но Бэрронс шагнул вперед.
— Вы бросаете вызов, Монкриф? — спросил наследник Кейна. — Мастеру Ночных ястребов?
Гарретт посмотрел на герцога. «Ну же, давай». Он сдерживал себя, но внезапное желание пролить кровь герцога стало почти невыносимым.
Перри предупреждающе сжала его руку.
— Не смей, — прошептала она.
— Мастер Рид не из Эшелона, — заявила леди Арамина. — Герцог не может его вызвать.
Монкрифа смотрел на них блестящими глазами. Наконец его взгляд остановился на чем-то — или на ком-то — за плечом Гаррета.
Шаги эхом отразились от мрамора, и все обернулись к стареющему графу Лэнгфорду. Перри крепче сжала руку Гаррета, и ее лицо стало совершенно белым.
— Я бросаю вызов, — сказал граф, кладя руку на эфес шпаги. Он не сводил взгляд с герцога. — Ты дал слово, что будешь заботиться о моей дочери. — Его ноздри раздулись. — Я подвел ее однажды. Но никогда не позволю тебе снова прикоснуться к ней.
Перри ахнула. Гаррет стиснул ее пальцы, но сам смотрел на герцога.
— Отец, — прошептала Перри. — Я не позволю тебе это сделать.
Отец посмотрел на нее грустными голубыми глазами.
— Прости, Октавия. Мне так жаль, что я тебе не поверил. — Его ладонь сжала рукоять меча. — Я должен все исправить.
Перри бросилась к
