Гаррет снова обеспокоенно глянул на Перри. Она танцевала как грациозная тень, турнюр подчеркивал изгиб ее ягодиц, мышцы длинных ног играли, когда она чуть оскальзывалась на паркете. Рид повернул голову. Хаг, заложив руки за спину, медленно крался в толпе, так жадно смотря на Перри, что это нервировало. Ублюдок снова пытался попасть ей на глаза.
− Возьми Бирнса, − сказал Линч. — Пусть прикроет тебе спину.
Бирнс и Гаррет уставились друг на друга. Рид коротко кивнул.
− Мне действительно понадобиться помощь. Это уже не первая ловушка герцога.
На большее извинение он пока не был способен.
Плечи Бирнса расслабились.
− Наконец. Хоть какое-то развлечение.
− Он нужен мне живым, − прорычал Гаррет.
***
Гаррет исчез. Так же, как и Хаг.
Перри увернулась от сильного удара, чуть не разрезавшего ей лицо. На последней минуте она стала кое-что замечать. Грудная клетка герцога приподнималась и опадала с поразительной скоростью. Монкриф не предполагал, что соперница продержится так долго, и, судя по тому, что его удары становились все более размашистыми и агрессивными, надеялся поскорее закончить дуэль. Перри уступала ему в силе и дистанции удара, но была быстрее и выносливее.
− Рискну предположить, − задыхаясь, произнесла она, − что Шотландия печально известна отсутствием мастеров фехтования. Или вообще приличных соперников.
Герцог оскалился и ринулся в бой. Клинки взвизгнули, сцепившись вместе.
− А где сейчас твой мужчина? — выплюнул Монкриф.
− Решает старые дела, − ответила Перри, отстраняясь и встречая его следующий выпад изящным при-де-фер.
− Хаг. — Монкриф по-настоящему улыбнулся. — Надеюсь, для твоего дружка все закончится хорошо.
Перри протанцевала прочь. Было что-то в его тоне, от чего по ее телу побежала дрожь.
− Что ты задумал?
− Ничего особенного, моя дорогая. — Голос герцога практически сочился заботой, а его клинок вспорол ей рукав. Острие меча впилось в бицепс, Перри вскрикнула, а Монкриф, гадко улыбаясь, выдернул клинок. — Ты хоть представляешь, как это все предсказуемо? Его появление здесь с целью испортить мою выставку? Я бы сам его лучше не заманил.
Зрители ахнули, а Перри, покачнувшись, врезалась в дебютантку, завернутую в гектары розовых юбок пастельных тонов. Нога поскользнулась на шелке, а Монкриф сделал выпад. Перри нырнула вниз, перекатилась, выпрямилась, а оставшаяся на месте девушка закричала.
Герцог, выдернув клинок из плеча дебютантки, оттолкнул ту в сторону.
− Разойдитесь, черт бы вас побрал! — взорвался он, когда матрона, которая подхватила потерявшую сознание девушку, истошно заверещала.
Перри пыталась нанести удар, но рука словно налилась свинцом. Густая, вязкая кровь стекала вниз по рукаву, кружева манжет прилипли к коже. Кровотечение скоро прекратится, но из-за глубоких повреждений мышц движения стали скованными. Своим следующим выпадом герцог выбил шпагу из рук противницы. Оружие проехало по паркету и зависло на верхней ступеньке лестницы.
Перри не успевала его подобрать. Монкриф наступал, целясь в сердце.
Все, что ей оставалось — упасть вниз. Перри резко опустилась на полированный деревянный пол, шлепнув по нему руками, как раз в тот момент, когда рапира со свистом пролетела над головой. В таком уязвимом положении реагировать необходимо было молниеносно.
Зацепив ногой ногу герцога, она дернула его и откатилась. Монкриф, выкрикивая проклятия, повалился на землю, но Перри уже встала, метнулась в сторону и, упав на колени, левой рукой схватила свою рапиру.
Позади нее раздался топот сапог. Она поднялась и замахнулась как раз вовремя, чтобы отразить новый удар.
− Смотрю, − тяжело дыша, произнесла Перри, − твои выпады столь же неэффективны, как и твои попытки обольщения.
Ярость вспыхнула в глазах герцога, и он в бешенстве нанес в ответ удар такой силы, что она едва устояла.
− Скажи-ка, − спросил Монкриф, — после того, как Хаг покончит с твоим любовником, ты предпочтешь получить его сердце на блюдце? Или в коробке?
Он врезался в нее плечом, Перри покачнулась и широко распахнула глаза, когда нога не нашла под собой опоры.
Она стояла на краю лестницы.
***
— Чертовы отражения, — пробормотал Бирнс, глядя на зеркальный лабиринт выставки. — Ну разумеется он пошел туда.
Гаррет обернулся, еще секунду прислушиваясь к шуму дуэли. Раз сталь еще звенит, Перри до сих пор жива.
Бирнс что-то пробормотал себе под нос, глядя на свое искаженное отражение с огромным лбом. Доска гласила: «Есть только один выход из лабиринта, но чтобы найти его, надо сначала войти».
— Раз есть только один выход, нам придется расстаться. Я обойду зеркала, зайду оттуда и встречу тебя на середине, — сказал Бирнс.
— Поймаем его в ловушку, — ответил Гаррет и шагнул в лабиринт.
Глава 26
Впереди он слышал шаги и тяжелое дыхание. Гаррет опрометью бросился к зеркальному проходу, где его окружили тысячи собственных искаженных отражений. На редкость дурацкий экспонат. Его придумал какой-то немецкий философ, якобы так можно лучше познать свое «я». Гаррет взглянул на пучеглазое отражение и усомнился, что это способно помочь ему лучше понять себя.
Добыча с топотом металась по лабиринту. Хаг даже не пытался таиться, хотя, быть может, не понимал, кто за ним охотился.
«Ему нравилось резать…»
Шепот Перри не давал Риду покоя. Годы, полные страха и ночных кошмаров, оставили вечный рваный след в ее душе. Внутри Гаррета в восхитительном предвкушении клубилась тьма. Ему был нужен Хаг — вернее, информация о том, как работает устройство — но влияние менее рациональной стороны, той, что жаждала мести, грозило перевесить.
Перед глазами постоянно всплывал образ запертых в тех ужасных аквариумах Авы, Элис и других девушек. Там же могла оказаться и Перри. Или того хуже. Ее могла постичь та же участь, что мисс Келлер или мисс Фортескью. Руки Гаррета затряслись. Так легко положить всему этому конец. Так легко обрести уверенность в том, что Хаг больше никогда не причинит боль ни одной женщине.
Впереди виднелся поворот. Заметив искаженный образ темной фигуры, Гаррет прижался спиной к зеркальной стене, потянулся к пистолету на боку… но передумал. В данном случае он решил использовать ножи. То, чем можно пустить кровь.
− Только ты и я, мистер. — Голос Хага был глубже, чем Гаррет себе представлял. Практически гортанный и с тяжелым акцентом. — Ты умеешь обращаешься с ножами? Так же хорошо, как я? А я ножи люблю. Ты наверняка знаешь. Как и она. Она точно знает, какой я мастер с ножами.
Обнажившиеся в ярости клыки Гаррета сверкнули в отражении. Его поглотила тьма. Осталось только желание разорвать этого ублюдка на части голыми руками.
− Думаю, ты осведомлен о них куда больше моего, − ответил Гаррет. − Например, что чувствуешь, когда лезвие сносит половину твоего лица. Тебе это понравилось? Знаешь, на ее теле не осталось ни одной отметины, которая бы напоминала, что ты с ней сделал, но вот ты… Ты никогда не сможешь забыть того, что сделала с тобой она, не так ли? Ты
