Раздался яростный рык, а затем в зеркало возле уха врезался кулак. Гаррет поймал его и, воспользовавшись инерцией тела противника, изодрал запястье ублюдка в клочья, пока тот вытаскивал руку из зияющей дыры. Рида осыпало тысячами стеклянных осколков, рассекающих кожу лица и рук. Затем Хаг отскочил назад и исчез.
Гаррет мог чувствовать только запах крови, отчего его нервная система была на взводе, а в ушах грохотал стук сердца. Он рванул за угол, но Хаг уже мчался дальше по проходу. Убегая от него.
«Трус». Гаррет пошел следом; вокруг плясали отражения. Десятки образов Хага, но только один из них истекал кровью. Ее капли образовали четкую дорожку на полу. Гаррет прыгнул вперед и пригвоздил Хага к стене. Стекло пошло трещинами, а Гаррет, схватив мерзавца за лацканы пиджака, крутанул его и снова ударил о зеркало, только теперь уже лицом.
Густой бороды стало вполовину меньше, и с холодным серым блеском показалась стальная челюсть Хага. Металлические зубы виднелась за месивом из губ, вернее, того, что от них осталось. Ночной кошмар во плоти. С минуту Гаррет просто стоял, вытаращив глаза.
Затем рука Хага взмыла вверх, и в ней сверкнул пистолет. Когда возле уха прогремел выстрел, Гаррет оттолкнул противника. Стекло посыпалось каскадом сразу из нескольких зеркал, когда пуля попала в стену позади него − и взорвалась.
Рид не в первый раз столкнулся с разрывными пулями. За их распространение среди человеческого населения были ответственны Розалинда и ее группа гуманистов. Когда пуля поражала что-либо, находящиеся внутри нее химические вещества смешивались и запускали взрывную реакцию, способную убить даже голубокровного.
Гаррет схватился за пистолет. Соперники с силой ударились об острые неровные края разбитого зеркала, и Хаг закричал, выронив оружие. Гаррет отшвырнул трофей в сторону и полез за ножом.
Заметив краем глаза какое-то движение, он на мгновение отвлекся, а затем в спину вонзилось что-то горячее и острое. И провернулось. Гаррет со стоном повалился на одно колено, мир побелел от боли. Тело терзали одновременно жар и холод. Затем нож выдернули, и Гаррет почувствовал запах крови.
Рядом резко становился Бирнс, держа в каждой руке по сэй, японскому кинжалу, своему любимому вид оружия.
− Где тебя носило? − огрызнулся Гаррет.
− Где вход, там и выход, − проворчал Бирнс. — Пришлось снова все обойти, чтобы вернуться и последовать за тобой.
Гаррет не успел уклониться от следующего взрыва. Стекло позади усеяло брызгами крови, а острая боль обожгла предплечье. «Становлюсь небрежным».
− Работаем вместе, − рявкнул он Бирнсу.
Они принялись кружить вокруг Хага. От каждого движения по исцеляющейся спине Гаррета пробегала болезненная дрожь. Распознав намек в холодных голубых глазах Бирнса, он сделал ложный выпад, и напарник зеркально повторил его движение. Хаг намеревался держать их обоих в поле зрения, но ему явно становилось не по себе. Гаррет блокировал выпад ножом, нанеся сильный удар противнику ниже плеча. Один раз, второй…третий.
Вскрыв Хагу грудную клетку, Гаррет ощутил на своем лице его хриплое дыхание. Так легко было позволить жажде крови взять верх. Чувствовать, как она захлестывает, превращается в острую потребность. Он утратил контроль над своими действиями, его вели чистые инстинкты. Этот человек причинил боль Перри. С губ Рида сорвалось рычание. Он отразил новый удар, клинок словно стал продолжением руки. Бирнс страховал Гаррета с другой стороны.
Хлынула кровь. «Убить его». Гаррет рубанул Хага под коленом, и ублюдок с криком повалился на пол. Еще удар — и клинок по самую рукоять вошел в грудь противника, оставляя тому силы только, дрыгая ногами, захлебываться и хватать ртом воздух. «Покончить с этим». Гаррет провернул лезвие в груди Хага, и ужасное бульканье оборвалось.
Он медленно поднял глаза, в ушах звенела тишина. Бирнс пялился на Гаррета, слегка разинув рот.
− Мог бы и предупредить, что на такое способен.
− Мне не нравится убивать, − ответил Гаррет странным металлическим голосом. — Но это не означает, что я не могу это сделать.
Жажда отступала, словно мурлыкающая довольная кошка, для насыщения которой необходимы были кровь и смерть. Гаррет сделал шаг, но нога подкосилась. Он покачнулся и, удивленно посмотрев вниз, спланировал прямо в руки Бирнса. Из колотой раны на бедре хлестала кровь. А он даже не чувствовал боли, растворившись в ярости своего первобытного «я».
Сильные руки придержали его и помогли опереться спиной о стену.
− Тихо, не спеши. Вот, выпей крови. — К его губам прижали флягу. — Ты исцелишься.
Процесс заживления уже начался. Гаррет чувствовал, как по телу разливается жар, пока вирус латает раны на спине и бедре. А потом жажда улетучилась, оставив его дрожать от холода и кривиться от буйства цветов вокруг. В основном, красного. Все стекла были окрашены в тысячу его оттенков. Как и руки Гаррета. Он опустил взгляд на подрагивающие ладони. «Я сделал это. Или та часть меня, что может стать монстром».
Бирнс скептически изогнул бровь, глядя на мертвеца у своих ног.
− Ты двигался как…
− Это потому, что мой уровень вируса выше нормы.
Что делало его сильнее и быстрее.
− Я понял. — Их глаза встретились. Бирнс пожал плечами. — Если знать, как, то можно довольно легко получить копию показателей с твоего спектрометра. Фитц попросил за тобой присматривать.
Все это время он знал правду. И хранил секрет Гаррета?
− Почему? — спросил Гаррет, осушая флягу.
Бирнс беззвучно рассмеялся.
− Ты всегда был любимчиком Линча. Мне не следовало… − Он опустил голову. — Я не злился на тебя, что ты меня обошел.
− Ты устроил мне сущий ад.
− Взаимно. — Бирнс окинул Гаррета столь же холодным взглядом. Затем вздохнул. — Он сделал правильный выбор.
− Разве? Я ведь определенно оплошал. Перри сказала, что я слишком гордый.
− Возможно, в этом мы с тобой истинные братья. — Бирнс протянул руку и помог Риду встать на ноги. Это было сродни извинению, которое ни один из них не мог произнести. — Тебе стоит идти. Они все еще сражаются.
− А тело?
− Я о нем позабочусь.
− Попробуй найти его ключ — он нам нужен, чтобы воспользоваться устройством. — Гаррет сделал паузу. — Он нужен мне.
− Желаю удачи, − пробормотал Бирнс, копошась в одежде Хага.
***
Вновь сросшиеся мускулы на бедре Гаррета порвались, когда он наполовину побежал, наполовину поковылял в сторону лестницы, ведущей к залу. Во всех углах выставочного экспоната скопилось множество голубокровных, которые напоминали стервятников, слетевшихся на звон стальных клинков.
Он едва мог ее разглядеть. Только фигуру, что стремительно отскочила в сторону, когда на нее надвинулся плотно сложенный герцог. Было такое чувство, словно минули годы с тех пор, как он отправился вдогонку за Хагом, но циферблат стоящих в
