Прохожих вначале было совсем мало, всё-таки ночь на дворе. Проехало всего несколько авто, да с присущим цокотом копыт прошелестела парочка пролёток. Ещё какая-то парочка влюблённых прошла навстречу, потом женщины стали всё чаще и чаще попадаться небольшими группками. Что меня немного смутило, даже при свете фонарей видно было, как они завистливо (или озлобленно?) посматривали в нашу с Летой сторону.
А когда вышли на площадь перед храмом, меня поразило немалое столпотворение. Около двух сотен женщин с редким вкраплением особей мужского пола прохаживались в разные стороны, сидели на лавочках и бортиках бассейнов, и такое впечатление, что спать не собирались.
– Чего это они? – не удержался я от вопроса.
– Паломницы. – Последовал совсем неполный ответ.
– И чего им надо?
– У каждой женщины свои просьбы к богине, и только сама Макошь знает, кому и как помочь.
– И помогает?
– Ну, наверное… Раз сюда ежедневно стекаются тысячи паломниц.
Только вот прозвучало это как-то неуверенно и скомканно. После чего ухватившая меня за локоть девушка ускорила наше продвижение внутрь храма. А там действительно было чему поражаться. Наверное, час я ходил с отвисшей челюстью, дико сожалея об отсутствии камеры или того же мобильного телефона. Порой даже не прислушивался к словам моей спутницы, отвечал невпопад, не смотрел себе под ноги и натыкался то на лавки, то на замерших как истуканы паломниц. Почему-то считалось, что воззвание богиней будет услышано, если просительница недвижимо простоит на месте и в одной позе два часа.
Но эти все религиозные предрассудки меня не трогали. Я просто упивался внутренним убранством храма, великолепными картинами на стенах и сводах, совершенством скульптур и барельефов. Всё-таки недаром здешние красоты признаны одними из лучших в мире.
«Ну почему таких зданий нет на нашей Земле? – пытался я рассуждать время от времени. – Что у нас пошло не так? Где случилась основная точка бифуркации развития цивилизаций? И как это служители разных совершенно конфессий уживаются в одном городе? Как бы рассказ Николетты перевести именно на эту тему?… Или найти книгу по всеобщей истории да спокойно её прочитать от корки до корки…»
Но и так всё шло интригующе и крайне интересно. Мы подходили к каким-то алтарям, трогали их или поглаживали какие-то выступающие детали. Пару раз прикасались к бронзовым скульптурам, отполированным до блеска руками многотысячных паломниц. Замирали коротко в определённых местах. Даже коротко переговорили с несколькими жрицами Макоши. При этом жрицы называли свою богиню Матерью всего живого, повелительницей судеб, богиней плодородия и благоденствия, покровительницей домашнего очага, детей и в особенности младенцев.
Ну и напоследок мы прошли по широкому проходу за главным нефом храма, где удостоились чести лицезреть серебряную статую самой богини. Удивительное произведение искусства. Метра четыре высотой, изваяние красивой женщины, в одной руке держащей хрустальную чашу, а второй рукой словно благословляющей всех своих поклонниц.
Останавливаться перед изваянием сурово запрещалось, о чём настоятельно твердили находящиеся рядом жрицы. Зато они не возражали против пожертвований богине, которые бросались паломницами к подножию статуи. В основном это были изделия или поделки из серебра, гора которого возвышалась примерно нам по пояс.
По поводу этой горы, ещё на подходе к ней моя очаровательная экскурсовод прошептала с придыханием:
– Никто и никогда не видел, чтобы кто-то посмел прикоснуться к этим дарам. Даже жрицы не приближаются ближе чем на метр. Но высота этой горы всегда остаётся неизменной! Представляешь?
Ещё бы! Не только представлял, но и прекрасно знал о массе ухищрений, которые ушлые священники используют при торговле «опиумом» для народа. И сразу догадался, что пол перед статуей постоянно проседает вниз, и уже там, в подвальном помещении, полученное от народа добро пакуется, распределяется и грамотно используется. Подобных технологий «великого чуда» хватало даже в глубокой древности. И какие только затейники с изобретателями не работали на благо хитроумных священнослужителей!
– Это ещё хорошо, что ночь, не пятница и тем более не месячный праздник богини, – продолжала шептать Лета. – Иначе надо двигаться в очереди многие часы, чтобы лицезреть лик покровительницы. Кстати, ты тоже что-то принеси ей в дар…
И стала демонстративно снимать серёжку из своего левого уха.
– Но у меня ничего нет! – запаниковал я. – Разве что доли?
– Не смей! Только металл. Желательно благородный.
Ну и где возьму нечто подобное? Если даже обручальное кольцо никогда особо в жизни не носил. Только и мелькнула глупая мысль:
– Пистолет у меня явно не из золота…
– Но ты ведь, как и любой мужчина, в первую очередь воин и защитник, – продолжал звучать шёпот из желанных уст. – Поэтому можешь принести в дар… несколько патронов. Богиня снисходительна и добра, она всё понимает.
Конечно, я сомневался. И присматривался к куче, в которой ничего подобного не просматривалось. Но раз моя девушка так утверждает, зачем с ней спорить? Вот я и достал горсть патронов из кармана и бросил, но не поверх всей кучи, а с самого края, чуть ли не нам под ноги. Поэтому очёнь чётко и с нарастающим изумлением рассмотрел, как патроны неожиданно провалились сквозь груды благородного металла и исчезли в течение нескольких секунд.
«Как же так?! – поразился до глубины души, останавливаясь на месте. – Что за фокус?»
И вот тут меня накрыло какой-то странной волной беспамятства, бессознательности и даже какого-то омертвения. Показалось в какой-то момент, что из моей головы напрочь выветривается всё сознание вместе с памятью прожитых лет. Испугаться толком не успел, потому что меня изо всей силы дёрнула за собой Николетта и одновременно с ней, но уже в другой бок подтолкнула подскочившая жрица. Она же и зашипела, словно рассерженная кобра:
– Не останавливаться! Тебя же предупреждали!
Омертвение прошло, сознание вернулось, хотя в глазах всё как-то странно смещалось, клубилось и темнело. Показалось, что серебряное изваяние Макоши шевельнулось мне вслед, хрустальная чаша в руке у неё качнулась, словно выплёскивая на меня содержимое, а взгляд божества прогрел, словно молнией, от самого затылка до пяток. Не смертельной молнией и не болезненной, но явно ощутимой и вещественной.
Меня сотрясло солидно, я весь передёрнулся, словно мурашки пробежались по всему телу. Следующие несколько шагов я мотал и тряс головой, пытаясь прийти в себя да сообразить что случилось. В глазах туман, перед глазами разноцветные круги, да и люди стали похожи на полупрозрачные тени. Потом попытался оглянуться, но получил от жрицы, которая от меня не отставала, ещё более строгое внушение.
Пришлось покорно плестись за своей девушкой, которая, уже выйдя из прохода, набросилась на меня со слёзными укорами:
– Слав, милый, ну что же ты творишь?! Нельзя останавливаться ни в коем случае! Иначе человек падает без сознания, и если его не успевают вынести наружу, теряет память. Иначе говоря, становится
