С этим у меня было попроще:
– Их есть у меня! Во-первых, сам русский мне преподавали очень странный, отличный от всеобщего. Вот так он выглядит в письменном виде, – и я быстро начертал несколько фраз на знакомом мне с детства русском. – Во-вторых, чтобы хранить свои знания от посторонних, мои учителя использовали тайный язык, как разговорный, так и письменный. Назывался он «английский». И вот на нём пишу сейчас те же фразы… И проговариваю…
Михайловские прислушались, присмотрелись, переглянулись, и княжна уверенно заявила:
– Немного похож на иберийский, но явно не он! – рассматривая меня совсем иным взглядом, стала уточнять: – Озвученная тобой легенда – это вымысел или стопроцентная правда?
– Скажем так: я не всё договариваю…
– Однако! – воскликнул Денис Романович и тут же принял решение. – Этого вполне хватит как для составления с тобой договорного ряда, подачи заявки на приоритет в открытии и технических патентах, так и для оформления тебе документов на гражданство второго ранга.
– А почему сразу не первого?
– Увы! Закон обязателен для всех! – нравоучительно поднял вверх указательный палец. – Исключение делается лишь для фикси-прокси, если они перебежчики или попросили политического убежища. Ещё возможен вариант, что руины твоего древнего храма раскопают и отыщут внизу хоть какие-то документы, принадлежащие именно тебе. Вдруг ты и так числишься гражданином первого ранга?
– М-да… Хорошо бы! – я цыкнул с досадой языком. – Только боюсь, что я и сам эти руины не отыщу…
– Тогда давай перейдём к техническим вопросам! – Михайловский взял новый лист бумаги и приготовился записывать. – Говори, какие нужны станки, рабочие помещения, материалы и специалисты?
И я давно ждал, когда такой вопрос последует. Тут было над чем задуматься лишний раз. Кто мне эти люди? Если не считать мимолётного столкновения с Найкиссой два дня назад, её папашу я всего несколько часов назад увидел. И он практически силой заставил меня лететь с ним на край света. Бесцеремонно, даже толком со мной не познакомившись, попрал моё право на свободу. А что случится, если в нашем совместном предприятии запахнет огромными деньжищами? А здесь всё-таки пусть и не совсем мною до конца понятый, но капитализм. Могут и закопать, если не захотят делиться.
И не лучше ли в данном случае укусить меньше, зато проглотить не подавившись? А что для этого надо? Правильно! Устроить совместное предприятие, используя капиталы боярина Градова. Тем более что он настоящим тестем приходится, а не фиктивным. И, как мне кажется, человек более простой, открытый и честный. А все эти князья… мм, они ещё те князья! Лучше от них держаться на дистанции.
К тому же при всей красоте княжны, её непосредственности и образованности я не смог бы утверждать, что готов к продолжению и углублению наших отношений. Конечно, чего кривить душой: как самец я страстно желал эту очаровательную самочку. Будь сейчас иные место, время, обстановка, я бы уже приложил максимум усилий, знаний и опыта для завоевания этого прекрасного цветка. Да и не факт, что откажусь от этого в дальнейшем, коль подвернётся малейшая возможность для фривольной связи.
Но я очень, точнее сказать, очень-очень опасался личного знакомства Николетты и Найкиссы. Если они просто шапочно знакомы, ещё куда ни шло. Но если они хорошие подруги? Это же будет сущий кошмар! Хватит с меня моего родного мира, где все три мои жены (бывшие и настоящая) являлись лучшими подругами и выедали мне плешь вместе со своими многочисленными родственниками! Как вспомню, так и вздрогну, нигде от них нельзя было скрыться и посидеть в гордом одиночестве. Даже удивительно, как это мне удалось провалиться в иной мир и никого за собой «на хвосте» не притащить?
В общем, по зрелом размышлении я решил не торопиться с созданием каких-то списков и с составлением предварительных договоров. Но помня о нашей высоте полёта и об отсутствии у меня парашюта, постарался обломать деловые устремления мягко и неназойливо:
– Денис Романович, а разве мы куда-то торопимся? Думаю, что два дня в нашем великом деле создания самолётостроительной отрасли погоды не сделают. Всё равно мы будем на коне, впереди планеты всей. К тому же было крайне несправедливо с моей стороны не посоветоваться вначале с моим работодателем и тестем, Максимом Фроловичем. Как ко мне станет относиться боярин Градов, если узнает о наших переговорах за его спиной?
Князь нахмурился страшней, чем Иван Грозный, и с рычанием выдохнул. Чтобы не сломать красивую перьевую ручку, он её судорожно отложил в сторону. А вот лист под другой рукой непроизвольно смял. Поэтому я поспешил продолжить увещевание мягким, доверительным тоном:
– Понимаю, что родственные отношения превыше всего, но порядочность и честность – это исконно русские понятия, которые никогда не подвергаются сомнению! – после такого пафосного утверждения Михайловский просто вынужден был кивнуть, немного при этом успокаиваясь. И я продолжил: – А сейчас лучше отдыхать, наслаждаться полётом. Тем более что мне крайне интересно узнать как можно больше о нашем маршруте и о землях, которые видны внизу. Ведь наработаться с вами мы ещё успеем! Ещё и проклянём свою круглосуточную занятость. Ибо не только самолётом единым ограничиваются мои знания. Например, мне легко создать приспособление, которое позволит пилотам, да и любым смелым людям, сигать за борт с любой высоты. После чего приземляться спокойно и безопасно на землю… А-а! Вижу, что заинтересовались!.. Или вот, к примеру, простая ручка, которая заправляется чернилами. А ведь мне известно, как создать иную ручку, пишущую постоянно и не использующую чернил.
Кажется, я переборщил с рекламой себя, такого исключительного и умного. Дочка с папой смотрели на меня как на диво дивное. Или как на явление бога Лжи и Весёлых Розыгрышей. Жаль, мне неизвестно такое божество, хотя в здешнем сонме веротерпимости кому только храм не отыщешь.
Наконец Найкисса не выдержала и осторожно так поинтересовалась:
– Это всё? Больше никаких уникальных знаний у тебя нет?
– Да как сказать… Если на меня не кричать, не давить и не третировать, то память начинает работать на удивление хорошо и продуктивно. Так что я уверен:
О сколько нам открытий чудныхГотовит просвещенья дух,И Опыт, сын ошибок трудных,И Гений, парадоксов друг,И Случай, бог изобретатель,И бог наития Мечтатель —Едины в наш техничный век,Где главный гений – человек!Только я закончил цитировать, как Найкисса выдохнула:
– А дальше? – неужели тут Пушкин никому не известен? Или так и не написал свои известные строки, которые мы, будучи студентами, слегка дополнили тремя строками?
Пришлось признаваться:
– Ничего дальше нет. Но при желании можно дописать как угодно много. И других стихотворений хватает… Только вот я думаю, а не пора ли нам немножко прогуляться? И полюбоваться красотами снизу? Ведь как я понял, скоро мы подлетим к морскому побережью?
