А к нам целеустремленно восемь рыл. И все как один в блестящих на зимнем солнце серебряных кольчугах. Верги. Тут две группы, судя по их движениям. И все их ошибки сразу на виду – я мигом вычислил лидеров, опознал и бета-самцов. Увидел и открыто несомые ловчие сети. Наших знакомцев не видать – либо группа Мнута на больничном, либо подоспеют позже.
Чуть повернув голову, жуя студень, смерил взглядом еще двоих – тоже в кольчугах, тоже шагающих целеустремленно, но при этом выглядящих посерьезней. И в боевом плане посерьезней и в социальном. Не иначе командиры пожаловали. Но Кормчего среди нет – это я понял сразу по поведению окружающих. Лидера поселения так не встречают. А вот злорадности на искореженных лицах пострадавших хватало – многие даже забыли про терзающую их боль и липкое дерьмо в штанах. Остановились и приготовились лицезреть…
Со стуком положив поверх двух кувшинов игстрел – а «свинка» под столом на колене и все еще закутана – я, прожевав осведомился:
– На кой хер с сетями, мужики? Тут рыбы нет.
Остановившись, верги переглянулись. Со стороны раздался раздраженный крик:
– Дритт! Я же говорил! Они вооружены дальнострелом! Куда претесь с сетками?!
– Не ори, Мнут! Я тебе не боец поджопный! – сиплым ревом ответил лидер одной из групп.
Я с интересом наблюдал. Нанна попыталась еще раз, тихо и заботливо проскулив:
– Джоранн… тебе хватит самогона.
– Да – согласилась красавица-прелестница, даже и не думая отлипать от ошарашенного призма – Плесни мне бренневина. Большой бокал.
Крепышка, опустив голову, схватила за горлышко бутылку с морошковым ликером. И явно с трудом удержала себя от того, чтобы не врезать бутылкой по голове призму. Или мне. Но все же удержалась.
С хрустом разжевав птичью кость, я еще раз глянул на полусферу наблюдения, бросил пару взглядов на потенциальных врагов. Перевел глаза на подошедшего Мнута с висящей на перевязи рукой:
– Как копыто? – спросил я – Подлатали?
– Мать добра – коротко ответил старший верг и, чуть помедлив, опустился на лавку напротив – Расскажешь что тут приключилось?
– Мы сыроеды мирные и законопослушные – ответил я – Всегда готовы помочь следствию. Ты ведь следствие, Мнут?
– Хватит шутковать – скривившийся верг сцапал стопку орка и махом выпил – Можем и завалить.
– За что? – поразился я.
– За это – указал он на ожидающее кровавого зрелища подраненное стадо.
– Они напали – развел я руками с усмешкой и потянулся к бутылке, чтобы налить нам еще по одной – На нас бедолаг. Зашли островитяне выпить огненной воды… а тут местные проявили ничем не объяснимую расистскую агрессивность. Что-то имеете против моих раскосых глаз?
– У тебя не раскосые глаза.
– А так? – спросил я, растягивая пальцами уголки глаз.
– Эй! Хватит! Расскажи, как дело было!
– Да рассказывать нечего, верг. Мы сидели с подругами. Отмечали знакомство. Вошедший хреносос с фигурой трахнутого тунца – вон тот – я указал на «нулевого пациента» – оскорбил нашу подругу и получил заслуженное наказание. После чего на нас набросился еще один. А затем и остальные почти в полном составе. Есть еще один мудак. Он их подзуживал. И если бы не он – такого побоища бы не произошло.
– Кто он? Имя?
– На кой черт мне его кличка? Но вон он улыбается гадко – обличающе указал я.
Держащие на весу «нечто» с болтающимся на шее тем, что некогда было лицом – и даже в чем-то волевым – глянула на кровавую дрожащую массу и едва не сблевнули. Удержались и попытались потащить детину дальше, но тот дернулся, замычал с брызгами, уперся ногами в землю. Он хотел видеть… хотел видеть расправу над гребаными суками сыроедами! Хотел видеть это сейчас! Лучшее обезболивающее!
– Ты же хочешь мира? – спросил я Мнута.
– Кто не хочет жить спокойно? – легко ответил тот.
– Тогда на брудершафт! – расцвел я в улыбке – Такой обычай наш островной! Первый шаг к вдумчивому доверительному разговору!
– Э…
– Давай, давай – подбодрил я верга, наклоняясь со стопкой к нему через стол – Срать!
– Что?
– Срать! – поддержал меня орк, поднимая свою дозу.
– Срать! – отмер призм и в его голосе звучало удовольствие хищного сытого насекомого.
– Дритт – проскулила крепышка Нанна.
– Срать! – уверенно заявила Джоранн, со звоном ударяя бокалом о стопку призма и добавляя – И со мной на брудершафт. Доверия ради…
И ведь добилась своего, сумев обвить рукой лезвие призма спрятанное в рваных кровавых ножнах рукава. Рыжуха набухалась…
Выпил и я с Мнутом. И глянул в сторону, где бессильно обвис на чужих руках изуродованный детина. Он уже не сопротивлялся, когда его потащили к медблоку. А я спросил:
– А чего Кормчий не захотел?
– Чего?
– Ее – кивнул я на рыжую красотку – Кормчий мужик?
– Мужик.
– Властный?
– Ну.
– Баб любит? Или… а… теперь понял…
– Да баб, баб он любит! Вернее – бабу! Одну! Валькирию свою. Волшебницу нашу.
– Оппа… – буркнул я – Волшебницу, говоришь?
– Волшебницу – подтвердил верг, не моргнув и глазом.
– Да что ж за хрень то вокруг творится? – развел лапами орк Рэк – А? Что за дерьмо такое происходит?!
– Язык болтливый придержи – мрачно посоветовал Мнут, полоснув по возмущенному орку суровым взглядом.
– А то что случится? – с готовностью встал толком не оттершийся от крови орк, ухмыляясь так многообещающе, что к оружию невольно потянулись все десять вставших вокруг нас полукругом вергов.
– А то прокляну тебя нахрен и молчать будешь пока не сдохнешь!
Это грозное обещание прилетело из-за спин подошедших последними пары вергов, которых я подсознательно оценил как «более весомых». Вышедшая из-за них женщина в синем длинном платьем с белым кружевным воротником, выглядела и ощущалась как самая опасная из всех добросов, что я видел до этого.
Ухоженная. Это первое что бросается в глаза. Золотистые волосы распущены по плечам, волевое породистое лицо, чересчур тонкие плотно сжатые губы, зеленые глаза. Ей на вид лет тридцать с чем-то. Стало быть она старше – подобная женщина не станет мириться с подступающей старостью и даст ей яростный бой, отсрочив появления первых признаков увядания лет на десять, а то и больше.
– Волшебница? – поинтересовался я мирно.
– Она самая – строго кивнула златоволосая, уперев руки в бедра и внимательно оглядываясь – Мать
