— Да, — Руслан взлохматил волосы, — то есть… Да подарок. Какой?
Над ответом она не раздумывала ни секунды.
— Хочу наблюдаться в Питерской клинике.
Сказала и как в омут с головой. Сколько раз она репетировала эти слова! Пыталась найти предлог, чтобы органично вплести их в кривобокие беседы, происходящие время от времени. Только вот беда — актриса из нее была так себе. Врать Руслану с глазу на глаз она бы не сумела. Но сейчас, пока мягкий сумрак окутывает комнату, а воздух пропитан желанием, и сбивает обоняние волка — лучшего момента и придумать было нельзя.
Мужчина медлил, а она, как приговора, ждала его слов.
— Белова первоклассный специалист, и в Озерках хороший центр.
— Вот и подарок, — горький, нервный смешок вырвался из груди, — Не спрашивай, если не сумеешь это дать. Спокойной ночи.
И она побрела к кровати. Но не прошла и полпути.
— Клиника должна быть на уровне, — глухо проговорил мужчина, — Но роды будут проходить в Стае.
И дверь опять хлопнула.
* * *Руслан
Из комнаты Милолики он буквально выпал и, наплевав на камеры, привалился к стене. Мокрая от пота рубашка липла к телу, и брюки больно давили в паху, но поправлять одежду не оставалось сил.
Руслан застонал, тихонько ударяясь затылком © стену. Зашел, называется, проверить… Мать Волчица, как же это было… на грани! Остро, ярко, сладко!
Словно его зашвырнуло обратно в ту ночь, в зимнем домике. Когда девочка дрожала в его руках. Раскрытая и доверчивая, тянулась за каждой лаской, отдавая себя всю. Тогда, это был больше, чем просто секс, и сейчас он получил большее, чем поцелуй. Кусочек утерянной сказки, где все легко и ясно.
А потом она пропала, ещё острее давая почувствовать грязь реальности. И вопрос из горла вырвался сам. Как отчаянная попытка задержать исчезающее чудо. А она ему про подарок… Ну да, Рождество ведь. Как ещё его слова истолковать можно?
Ладно. Будет ей клиника. Хоть десять.
Затылок холодил камень стены. Прикрыв глаза, он прокручивал в памяти каждое ее движение и вздох. Пах болел от напряжения, хотелось сорваться и бежать обратно, а в голове пошел отматывать счетчик. Месяцы до ее родов, и годы, которые он должен провести с Кристиной…
Руслан содрогнулся, чувствуя, как стремительно исчезает возбуждение. Нет, если с первым он справится, то второе… Отлипнув от стены, он стремительно зашагал в кабинет.
Глава 29
{В это же время. Питер}
— Ну, чем ты меня порадуешь, моя хорошая?
Женщина обпизнул сухие губы, и робко взглянула на сидевшего перед ней мужчину.
Мягкая плетка лениво похлопывала о ладонь. Она знала, как он умеет наказывать.
Безжалостно, больно, сладко…
— Я… Я пока ничего не успела.
Густые, черные брови чуть приподнялись. А у нее сердце рухнуло куда-то ниже подземной парковки.
— Ко мне.
Она даже не подумала ступить на бежевый ворс ковра. Рефлексы сработали быстрее мозга. Коленки стукнулись об дубовый паркет, и она поползла, чувствуя, как натягивается ткань тесного платья от каждого движения. Мужчина ждал, но его молчание не сулило ничего хорошего. Низ живот потяжелел. Даже жестокость стала для нее необходимостью.
— Прошу…
— Ш-ш-ш, я не разрешал тебе говорить.
И все же она не могла не вскрикнуть. когда ее дернули за волосы, запрокидывая голову до хруста в шее. Бездонные глаза мужчины горели желтым огнем.
— Ты меня разочаровала, — жаркое дыхание обожгло губы, а ее затрясло еще сильней. Так он смотрел только, когда она валялась в его ногах, обездвиженная болью и оргазмами. — Дорогая, я тащился сюда ради обычного «Ничего»?
Горло захлестнула тонкая полоска ошейника. Мягкая кожа без шипов на подкладке.
Следы от наказания не должны быть видны. Не в этот раз.
— Про… прости, — прохрипела она, — я… не могу… подобраться… Много охраны.
Он… запретил приближаться. Тревожить. И даже… чтобы она видела — нельзя…
Вся прислуга… проверяется. Эта сучка спутала… планы.
От недостатка воздуха перед глазами вспыхивали и гасли звезды.
— По… пожалуйста…
Мужчина усмехнулся. Рывком перекинул через колено, задрал платье, и грубо сунул пальцы между ног. Пошевелил ими там, глубоко внутри.
— Уже течешь, маленькая шлюха. Соскучилась?
О да, она соскучилась! Это крепче, чем Привязка и злее неразделенной первой любви. Противоположные по своей полярности чувства сплелись в нечто большее, чем просто зависимость. Как она его ненавидела! И любила так же остро и дико. Он превратился в кошмар и смысл ее существования. Этот мужчина с горящими черными глазами и безразличным лицом. Первый и единственный с кем все по-настоящему.
— Ах… — захныкала, когда к двум пальцам присоединился еще один.
— Закрой пасть, — движение вперед-назад, а она задыхалась уже не из-за ошейника на горле. Как же хорошо! — Мне нужны деньги Серова! Сколько раз повторять?!
Деньги! Этот сученыш слишком разжирел. Ему давно пора приносить доход. Не найдешь способ добыть средства, твои дырки опробует каждый желающий.
Пальцы внутри резко согнулись, и она вскрикнула.
— И вот ещё что, — продолжил ее обожаемый мучитель, — говоришь, Серов запал на эту грязную шкурку?
— Да-а-а…То есть… Да! О-о-он всегда там с ней…
— Хорошо. Это очень хорошо. Следи за ними, но не мешай. Альфа пока нужен мне в качестве дойной коровы.
Слова долетали до затуманенного мозга жалкими обрывками. Она сделает. Все, что он прикажет. Каждое слово для нее — закон. Ведь по его воле уже делала вещи намного хуже… Позвоночник выгнуло судорогой подступающего оргазма.
— АЙ! — резкий удар об пол выдернул ее из рая.
Стряхнув ее с колен, как надоевшую зверушку, мужчина встал и направился к двери, вытирая пальцы платком.
— Пожалуйста, не уходи! — между ног горело и пульсировало, требуя продолжения.
Он так давно не был с ней! Слишком долго лишал своей ласки и жестокости. С растрепанной прической. возбужденная и жалкая. она с отчаяньем смотрела на широкую спину возлюбленного.
— Найди способ подобраться к средствам Серова, — бросил через плечо. — Не сумеешь — в следующую нашу встречу тебя пустят по кругу мои ребята.
Она прикусила кулак, глотая рыдания. Все, что он скажет.
* * *(На следующий день)
— Руслан, ты с ума сошел! Это невозможно!
