— Руслан, — она все-таки отлипла от окна. Схватила его за руку. и заглянула в потемневшие серьезные глаза. Он снова был в костюме. И на лице знакомая ей жесткость. — Только один раз! Один! А потом я… Я не появлюсь здесь больше, без твоей просьбы!
Хмурая морщинка между бровей стала еще глубже. И губы сжались плотнее, будто бы удерживая так нужное ей согласие.
— Только один раз! — продолжила гнуть свое. — И больше никаких поездок, пока ты не решишь.
Мужчина вздохнул и с сомнением покачал головой.
— Близко подходить не будем. Они и так слишком взволнованы после полнолуния.
Дверь отъехала в сторону, и на нее обрушилась давящая атмосфера этого места.
Схватившись за мужскую руку, она прижалась ближе, стараясь абстрагироваться от звенящих вокруг них боли и безумия. Господи, как охранники здесь выдерживают?
Как вообще им удается чистить клетки, давать еду и воду?
Мужчины в черных костюмах ходили рядом. Часть из них находилась в небольшом бревенчатом домике, где распределялись медикаменты, готовилась пища и под анестезией проводились различные процедуры.
Оборотни приветствовали их традиционно склоненными головами, но Милолика едва ли обращала на это внимание. Шаг за шагом она приближалась к потеряшкам. А те, казалось и вовсе не замечали ее, не чувствовали, продолжая свои безумные метания или неестественную неподвижность.
Артем, оборотень из шестой клетки, приковывал к себе особое внимание.
Совершенно изможденный, он лежал далеко откинув голову, и смотрел на нее мутным, практически неживым взглядом. Темная, свалявшаяся шерсть торчала неровными клочьями, пасть была приоткрыта.
— Не жилец, — тихо буркнул стоящий рядом с ними охранник, — Альфа, он отказывается даже от воды.
— Почему? — Милолика прикусила щеку, пытаясь болью отогнать слезы.
— Слишком активный был, — еще тише ответил охранник. Близость альфы его нервировала, — и родственники не навещают. С близкими им легчает…
Ее дерганье в сторону клетки было пресечено уверенным сжатием руки в районе локтя.
— Нет.
— Но, Руслан, — всхлипнула, — может…
— Нет Милолика, ему не станет лучше, — сухой холодный голос резал сердце без ножа. — Пойдем, ты видишь — он не реагирует на наше присутствие. Добавьте еще капельницу, — проговорил, обращаясь к охраннику, — и следите…
Голос Руслана, ответы охранника и шум вокруг постепенно сливались в один общий фон. Из всех сил Милолика искала в себе хоть крупицу того, что было раньше.
Всматривалась в лежащего перед ней юного оборотня и, как могла, пыталась выдавить из себя не пойми что! Жалости и желания — через край, а итог нулевой!
Она не знала, как это! Все равно, что ловить руками воздух!
Словно чувствуя ее горечь и бессилие, оборотень чуть вздохнул, прикрывая глаза.
И опять застыл.
Подвеска больно колола ладонь. Наверное, даже ее расцарапала. Руслан увел ее практически насильно, под непонимающие взгляды охраны. Стая не знала о том, кем она была. К счастью.
Весь вечер, как и после остальных посещений, Милолика промаялась, не зная, чем себя отвлечь. По десять раз заглядывала в зеркало, стараясь увидеть более весомый признак будущего оборота — желтые всполохи в глазах. Но только зря тревожила себя и Руслана, пытающегося забыться при помощи своего излюбленного способа — работы. Теперь кабинетов в доме стало два. Альфа порой работал тут поднимаясь среди ночи. Один Олежка вел себя спокойно, милой детской непосредственностью согревая сердце.
И все равно ей было горько! Там в клетках тоже сидели чьи-то дети, мужья и жены, друзья. А она тут в окружении близких, и собственное счастье казалось ей совершенно не заслуженным.
* * *{несколько часов спустя. у вольеров с потеряшками)
— Давно ему нужно было дозу увеличивать, — проворчал один из охранников, разглядывая лакающего воду оборотня, над клеткой которого висела цифра шесть.
— Гляди — пить начал.
— Все они начинают, — ответил второй, — перед самым концом. Нет, лекарство тут ни при чем. Отмучается скоро. Две недели, не больше.
— Ну-у-у. — с сомнением протянул первый, — месяц. Вон, почти весь поильник выдул.
— Тогда неделя. А капельницы продолжай ставить. И альфу пока не тревожь. Он своей парой занят.
Первый мужчина цыкнул.
— Не кривись, это его выбор. Да и Дмитрий говорит — нормальная. Лучше, чем та.
— Сравнил чистокровную с помеском, — едва слышно прошипел второй, — почти человек.
— Зато щенок сильный. Крепкий. Да ты сам видел. Подфартило альфе. _ Послышалось сопение, но возражений не последовало.
— Да пусть хоть трижды человечку ведет, — продолжил первый, — я с такого теплого места хрен жопу сдвину.
— Договор разорван, может скоро и сдвинешь. Вся Стая в тихом кипише.
— Тугой ты на уши, Василий. Не слыхал, что ли? Договор-то разорван, но Жаров неплохие деньги Стае отвалил. Да и с альфой нашим уже раз третий встречаются.
Опять мутят что-то…
— Да ну?! Нет, пустое.
— Я тебе говорю…
Негромко переговариваясь, они направились к домику.
Оборотень в клетке вяло куснул поильник. Обнюхал и лакнул еще несколько раз. А потом посмотрел в сторону удаляющихся мужчин. Глаза зверя едва заметно сверкнули желтым, живым светом.
* * *— Я вернусь вечером, малышка, — ее сгребали в охапку вместе с одеялом и поцеловали. Не открывая глаз, Милолика потянулась за ускользающим теплом.
Руслан был настоящим жаворонком. И совой одновременно. В час лег, в пять встал.
С такой дикой энергией немудрено успевать везде и всюду.
— Не приедешь на обед? — пробормотал, пытаясь разлепить глаза.
— Сегодня не смогу. Поедем осматривать новый участок. Слишком его нахваливают.
Лучше взглянуть самому.
Милолика вздохнула и потерялась носом об его шею, стараясь не задеть жёсткую стойку воротника. Руслан, как и многие оборотни, почти не пользовался парфюмом.
Только в исключительных случаях и для людей. И сейчас, судя по отсутствию запаха, встреча будет проходить в кругу своих.
— Приезжай скорее, — попросила шепотом, — мы будем тебя ждать. И кекс тоже.
— Рискую никуда не уехать. Ты очень аппетитно выглядишь в муке
