Такой всеобъемлющей, проникающей внутрь, успокаивающей…
Женщина упала на бок, от этого и проснулась. В голове пульсировала боль, которую умножало отрывистое щебетание пташки. Глаза обожгли бело-золотые лучики, разогнавшие темноту и показав каждое дерево, их изогнутые ветки и узоры коры. При свете лес выглядел еще ужаснее, и Арелла никак не могла поверить, что уже не спит.
Отдыхала она недолго, судя по усталости и звону в ушах. Чувство голода притупилось, и женщина встала на ноги, собираясь найти еду раньше, чем оно вернется. Ее руки тряслись от слабости, а мысли ускользали, будто туман. Но Арелла старательно цеплялась за них и щурилась, рассматривая траву, мох, шишки, камни и веточки, лежавшие на земле. Вдруг она почувствовала едва уловимый сладкий запах, и желудок мучительно сдавило.
Над головой снова запела птица. Возможно, здесь ее гнездо с яйцами? Женщину приободрила эта догадка, но она быстро поняла, что на дерево ей не залезть. Не в таком состоянии. Пришлось идти дальше, снова и снова вдыхая чарующий аромат. Он усиливался, и сквозь медовую сладость проступил запах абрикоса и, кажется, корицы. Забыв обо всем, Арелла крутила головой, пока не нашла источник: ярко-оранжевую ягоду, размером и формой похожую на грушу. Она лежала на земле, окруженная веером остроконечных листьев и связанная с ними паутиной.
Женщина кинулась вперед, упала на колени и прикоснулась к ягоде, любуясь искрящимся нектаром на ее поверхности…
— Не трогай, она ядовитая! — Голос прозвучал так неожиданно, что Арелла не сразу обратила на него внимание.
Подняв голову, она увидела Велора, стоящего неподалеку. Все так же обнажённого и пугающего.
— Убери руку, — велел он и шагнул вперед.
В следующий миг женщина почувствовала тепло на ладони. Оно быстро росло, начиная жечь. Все больнее, все сильнее… Арелла отшатнулась и взглянула на свою руку — кожа на ней стала алой, покрылась мелкими язвами, а оранжевый нектар смешивался с кровью. А что, если он прожжет плоть до кости?! Она завизжала и упала на спину, махая рукой, обтирая ее об одежду и причиняя себе еще больше страданий. Но ничего не помогало, кожа горела, а в ушах стоял собственный крик.
Перед глазами мелькали то раны, то ветки деревьев. Неожиданно показалось лицо Велора: он схватил Ареллу и рывком дернул в сторону, к выступающим корням и мху на них, покрытому росой. Но усталость и мучения ослепили ее, заставили дергаться, болтать ногами и отбиваться свободной рукой. Яд, боль, прикосновения оборотня — остальное исчезло.
Велор отпустил ее, когда смыл нектар. Женщина отползла и вскочила на ноги:
— Не трогай меня! — закричала она и шагнула назад, ударившись обо что-то пяткой и едва не упав.
— Я не причиню тебе вреда, — заверил оборотень и тоже встал.
— Откуда мне знать? — Перешагнув через препятствие, Арелла вновь споткнулась и замахала руками. — Ты — зверь!
— Зверь? — Брови Велора поползли вверх.
— Зверь! Животное! Все знают, за что изгнали твое племя! За жестокость! Людям пришлось спасать себя!
Оборотень слушал молча, хмурясь и не отводя от нее глаз. Они вновь стали ярче и злее. Он будто готовился к смертельному удару, но медлил, выжидая:
— Что ты знаешь о моем племени, человек? — Во рту блеснули зубы, и Велор стал приближаться.
— Не подходи! — Крик Ареллы стал надрывным, ее обуял ужас. В отчаянии замотав головой, она увидела на земле толстую ветку, о которую и споткнулась. — Убирайся!
Подняв ее, женщина замахнулась, готовясь защищать себя любой ценой. Но оборотень этого словно не заметил и подходил все ближе. Медленно, не отводя пронзительного взгляда.
— Отстань от меня! — Когда крепкая фигура оказалась рядом, она попыталась ударить, но Велор легко выхватил палку одной рукой и бросил в сторону.
— Твои соплеменники зарезали бы тебя на том поле. — Арелла попятилась назад, готовясь к страшному, но оборотень замер. Он говорил спокойно, не скрывая отвращения. — Если бы волков не отпугивал мой запах, то они давно бы тебя разорвали. А что было бы, окажись та ягода у тебя во рту? Возможно, я и зверь, но я могу помочь тебе выжить. Можешь уйти со мной. А хочешь, оставайся здесь. Днем волки спят, но ночью лучше залезь на дерево, если не умрешь раньше от какой-нибудь лесной отравы.
Давящий взгляд мешал женщине понять сказанное. Оно вливалось в ее голову тонкой струйкой и расставляло все по местам: лес кишел хищниками, но она их не видела. Велор пощадил ее, открылся. Он ее не отпускал, а всего лишь дал понять, что жизненно необходим.
* * *Видимо, Арелла ходила кругами — обратный путь занял мало времени, и скоро она увидела небольшой холм. У его подножия зияла черная дырка, оказавшаяся входом в пещеру. Настил из веток все так же лежал в углу, рядом с камнем и веревкой. Женщина подумала, что оборотень снова захочет связать ее, но сопротивляться не было не сил, ни желания. Казалось, что усталость высосала ее, оставив под кожей лишь воздух. Голова болела, и Арелла почти упала на настил, чувствуя себя маленькой и уязвимой. Но это было не важно, только бы отдохнуть.
Она почти заснула, как вдруг услышала шаги рядом. Открыв глаза, она увидела ноги Велора и инстинктивно дернулась, села и вжалась в стену.
— Перевяжи рану, — сказал он, протягивая длинный лоскуток ткани. Серый и местами рваный, но чистый.
Он был пропитан какой-то жидкостью, источающей травянисто-цветочный запах. В другой ситуации Арелла непременно насторожилась бы, но сейчас безвольно протянула руку и взяла лоскут. Дождавшись, пока она сделала веленное, оборотень отошел и взял котелок, чтобы разогреть еду.
Скоро пещеру заполнил аромат готового мяса, от которого у женщины потекли слюнки. Ждать не хотелось, хотелось попросить Велора накормить ее прямо сейчас, но этого не позволила гордость. Сил на борьбу не осталось, пришлось стиснуть зубы и мучительно ждать. Ища избавления от томления, Арелла снова легла и уткнулась носом в настил. Листья на нем еще хранили свежесть, но помочь не могли. Они лишь утащили ее в глубокий сон, подаривший спокойствие.
Глава 3. Соглашение
Арелла почувствовала, как настил колет ее щеку, и открыла глаза.
