Арелла представила удар о мостовую, и у нее заломило все тело. Преодолевая страх, она сняла мешавшийся плащ, и тут супруг заговорил:
— Я знаю, что заслужил твою ненависть. — Он грустно усмехнулся и помолчал. — Но когда Эвальт сообщил мне о том, что ты у Гильема, я решил, что он все равно тебя не отпустит. Не знаю, верно ли поступил, но я решил не вмешиваться, ведь ссориться с твоим братом опасно.
— Опасно?
Муж вздохнул.
— Я давно подозревал, что он что-то задумал, но ничего не знал наверняка. Лаэрн вряд ли стал бы с ним связываться, тем более, влезать в убийство такой знатной дамы, как ты. После разговора с Эвальтом я сразу подумал, что Гильем подкупил моих людей. Так и оказалось. Вот негодяй, не подослал к тебе никого из своих, чтобы свалить вину на меня, в случае чего.
Арелла еще не пришла в себя и не чувствовала горя. Чистый разум подсказывал, что услышанное было правдой, однако ее куда больше интересовала ручка на дверце. Женщина старалась незаметно придвинуться к ней, но кожей чувствовала пристальный взгляд.
— И что будет дальше? — спросила она. — Расстанешься со своими драгоценными крепостями или сделаешь за Гильема грязную работу?
* * *Солнце еще не село, а в таверне уже стоял шум и ползали пьяницы. Велор даже сидел с трудом. Голова была тяжелой, а руки и ноги висели, как плети. Их неприятно кололо, и становилось еще гаже от человеческих голосов и запахов. В городе оказалось целых два постоялых двора, и пришлось потратить время на оба. Оборотень отыскал дом, в котором обитал местный маг, но отложил визит ради того, чтобы осмотреться. Он до сих пор надеялся на удачу, ведь связываться с колдуном представлялось скверной затеей. В глубине души было ясно, что Боги не ответят на молитвы, но не хотелось рисковать без необходимости.
Стражи у ворот города забрали последние деньги, и у Велора осталась лишь одна монета. Он собирался сберечь ее, но от голода и усталости путались мысли, пришлось купить в таверне кружку с горьким напитком. Оборотень внимательно разглядывал толпу, поэтому не сразу заметил, что какой-то нахал взял ее со стола. Внутри будто что-то треснуло, и скопившийся гнев вылился наружу. Велор вскочил на ноги и сжал кулак, чтобы ударить негодяя, но вдруг увидел знакомые острые уши и глупый узор на лице. Он опешил, рассматривая кожаный нагрудник с металлическими вставками и огромные глаза, закрытые от наслаждения.
Это ведь эльф, тот самый, который поймал их с Арель! Руки тряслись от нетерпения, оборотень много раз представлял, как швырнет этого гада об пол, но сейчас остроухий невозмутимо стоял рядом и громко глотал его напиток — что-то здесь было не так.
— Фуф. — Эльф оторвался от кружки и радостно взглянул на Велора. — Хорошо. Ты мне должен лошадь — я чуть не загнал свою, пока искал тебя.
Оборотня колотило, в голове пульсировало желание схватить, выдрать уши, заставить отвести к Арель. Как же хотелось всыпать этому выскочке, но нужно было сперва разобраться, зачем он явился.
— Где она? — прошипел Велор, едва сдерживая ругань.
— С твоей чародейкой все хорошо, это она меня и прислала к тебе.
— Прислала?
Из горло все-таки вырвался крик. Прислала Арель? Что за бред! Ярость заволокла разум, и оборотень кинулся на эльфа. Он хотел вцепиться руками в его горло, но остроухий отпрянул, и пальцы сжали нагрудник.
— Прислала? — гаркнул Велор, тряся эльфа.
Остроухий дохляк держал его за запястья и не сопротивлялся. Во взгляде читалось безразличие — думает задобрить? Нет уж, теперь он не спрячется за толпой соплеменников.
— Отвечай, где она? Что вы с ней сделали?
— С ней все хорошо, Арелла в безопасности.
— Как ты смеешь произносить ее имя?!
Сразу вспомнились взгляды, которыми остроухие окидывали Арель. Похотливые ублюдки! Оборотень скрипел зубами и кипел от злости, но колотить эльфа не стал — видел, что на них многие смотрели. Встряхнув негодяя еще раз, Велор швырнул его на стул, который пронзительно заскрипел; жаль, что не развалился и не воткнулся ему в задницу.
— Друг, тебе бы поспать, а то чуть глаза не лопнули, — улыбнулся остроухий.
— Отвечай на мои вопросы.
Оборотень возвышался над ним, готовясь в любой момент стереть с его лица мерзкую ухмылку.
— Может, сперва выслушаешь меня? — спросил эльф.
Глава 10. Кровавая башня
Стоял ясный день, но окна в комнате закрывали плотные шторы. Во мраке, среди неясных силуэтов мебели, было проще сосредоточиться и ощутить скрытое. Калсан свободно откинулся в большом кресле, мягкая обивка из темно-красного бархата ласкала ладони и затылок, а огонь в камине расслаблял. Пламя извивалось медленно, испуская белое свечение — магический огонь, призванный лишь согреть. Несмотря на жару за окном, у Калсана окоченели пальцы, и он подался ближе к камину. Все из-за гостя, от которого веяло холодом. Он сидел напротив; любой вошедший заметил бы только пустое кресло и тени, игравшие на бархатной обивке, чародей же видел на нем белый туман. Он словно клубился внутри стеклянного сосуда в форме человека.
Округлая голова, широкая грудь, руки на подлокотниках и длинные ноги — когда-то дух был рослым мужчиной и сильным магом. Очень сильным, иначе сейчас не смог бы играть. Калсан опустил глаза на шахматную доску, лежащую на низком столике между ним и гостем. Лакированная поверхность сияла в языках пламени, а матовые фигуры стояли в мнимом беспорядке, неподвижные, но готовые атаковать. Чародей улыбнулся: ему нравилось представлять на доске знакомых людей и даже короля, таких маленьких, покорных его воле, но не знающих об этом. Привычное зрелище, ведь жизнь отличается от шахматной партии лишь тем, что в ней не всегда ясно, кто двигает фигуры.
Тишину разрезал звонкий стук, и Калсан заметил, что его черная пешка упала на пол. Стоявшая рядом ладья поднялась в воздух и плавно опустилась на освободившуюся клетку. Белые фигуры отбрасывали все на своем пути и наступали, будто хотели добраться до чародея и навредить — проклятье, он проигрывал. Калсан был неважным игроком, но всегда побеждал, потому что знал о намерениях противника. Дух же казался непроницаемым, он мало двигался, а лицо и вовсе не удавалось различить; давно чародей не ощущал себя настолько потерянным. Ему нужно было выиграть
