Выдался спокойный день, и Джон сел писать новую запись в блог. Не о Шерлоке и их последнем деле — эта запись уже собрала свои три сотни комментариев. Хотелось просто записать, как прошел день. Зеркало, и молоко, и девушка в полосатых гольфах. Джон описал все, что видел, добавил новый тэг «Уличные зарисовки». Подумал, что в последние недели он видит таких вот странных людей и странных ситуаций все больше и больше, и не все они имеют отношение к преступлениям. И весь вечер сидел и писал. Лондон — большой город, яркий и выразительный, он умеет себя показать. А Джон умел его видеть. Может, они с Шерлоком и на войне, но даже на войне бывают спокойные моменты.
Шерлок уже который день возился со своей коллекцией невероятных предметов и делал заметки в многочисленных толстых блокнотах на пружине. Иногда Шерлок вслух принимался рассказывать историю той или иной вещи. Особенно досталось чашкам миссис Хадсон — она снова стала приносить им чай — ковру и зеленому креслу. Джон узнал, что эти чашки — остатки сервиза, подаренного на свадьбу миссис Хадсон, причем до свадьбы они пылились в кладовке у кого-то из ее подруг, которой они достались от матери, а матери их тоже подарили на свадьбу, но ей не понравился цветочный узор, она терпеть не могла маргаритки, а подруга миссис Хадсон была скупа, как Скрудж, и решила не покупать свадебный подарок, обойдясь старым сервизом, она только сменила коробку.
Ковер казался Джону просто ковром. Что особенного может быть в ковре? Красный с какими-то узорами, пыльный, несмотря на регулярную чистку, вытертый почти до основы, в пятнах пролитого чая, кофе и шерлоковых реактивов. Однако Шерлок заявил, что этот ковер покупала еще свекровь миссис Хадсон — заказала на фабрике в Кенте вскоре после войны. Подделка под персидский ковер, никогда не бывшая за пределами Южной Англии. Свекровь и умерла на нем — инсульт. Каждый раз, перед тем как сдать 221Б, миссис Хадсон отправляла ковер в химчистку. Про смерть миссис Хадсон-старшей Джон навел справки. Шерлок оказался прав. И про химчистку тоже.
Зеленое кресло переехало на Бейкер-стрит с распродажи офисной мебели. Когда-то, в конце шестидесятых, это было модное и дорогое дизайнерское кресло, купленное в офис туристической компании. Шерлок даже определил название компании. В нем сидели посетители — самые разные. Шерлок записал самых запомнившихся, но Джон отказался о них слушать. В начале восьмидесятых фирма разорилась — главный бухгалтер сбежал со всеми деньгами, прихватив ведущего менеджера по египетскому направлению. Его так и не нашли — это Шерлок узнал, подняв газетные архивы. Несколько лет офис фирмы стоял закрытым — кризис, аренда в Сохо мало кому была по карману. Потом имущество фирмы распродали на аукционе. Кресло купил муж миссис Хадсон. Тогда же он купил и диван. Они не вписывались в интерьер, но у него были идеи о переделках, которые закончились ничем. А кресло и диван остались.
Как понял Джон, Шерлоку, в отличие от Эндрю, не нужны были амулеты и тому подобное для того, чтобы не «слышать» предметов. Привыкший отсекать избыточную информацию с детства, Шерлок давно делал это автоматически. Наоборот, ему приходилось прилагать некоторые усилия, чтобы считать с предметов все данные. Джон все еще не понимал, как Шерлок будет объяснять полиции свои озарения, впрочем, он редко расписывал всю цепочку выводов кому-то, кроме Джона. Даже сейчас, когда он рассказывал о чем-то, не имея материальных доказательств в виде потертостей, царапин, гравировок и тому подобного, он объяснял Джону всю цепочку.
— Информация, поступающая прямо в мозг, — говорил Шерлок. — Я могу проследить историю предмета от момента изготовления. Любого.
— Тебе придется постоянно чистить свой «жесткий диск», — предположил Джон.
— Хм, да! — воскликнул Шерлок. — Но я отлично умею это делать!
Кей явился ровно в тот день, когда Шерлоку надоело «допрашивать» предметы. Информации хватало, но вся она была скучная. Шерлок просто раз за разом убеждался, что он может ее получить. Наверное, не так просто осознать себя магом-менталистом, когда тебе за тридцать и когда ты всю жизнь считал, что ты ученый — гений дедукции. Впрочем, Шерлок отлично справлялся. Джону знание о том, что он, оказывается, способен видеть порталы в другие миры, далось сложнее. Вдобавок Джон внезапно открыл у себя способность опознавать чужаков — от туристов и приезжих из других графств до настоящих чужаков. Сначала он думал, что просто развил свою наблюдательность под влиянием Шерлока: лондонцы ориентируются на улицах не так, как туристы, у них другая походка и взгляд. Но отличать чужаков от туристов Шерлок только учился, а Джон указывал на них с уверенностью. Их было не так много — один, может, два за неделю мотаний по городу. Но они были совсем другие. Джон указывал на них Шерлоку, а Шерлок смотрел и объяснял Джону, что же именно их отличает. Иногда это была какая-нибудь мелочь, вроде рисунка на подошвах, иногда — оттенок глаз или татуировка, пряжка рюкзака, контур напомаженных губ, взгляд, брошенный на витрину, заколка в волосах.
Зеркало было привезено и установлено у камина, закрывая его и череп. Здоровенное — шесть на четыре фута, — оно делало комнату визуально больше. Строгая современная рама, отличное гладкое стекло. Раньше Джон видел такие зеркала только в больших магазинах. Несколько дней Джон гадал, для чего Кею понадобилось зеркало и почему именно на Бейкер-стрит. С тем же успехом Кейджиро мог установить это зеркало в своем доме, раз уж он все равно оплатил его: после доставки зеркала Джон обнаружил на своем счету сумму, покрывшую все расходы.
Кей приехал к вечеру. Стоял прекрасный майский день, Лондон подернулся зеленоватой дымкой, было тепло. Миссис Хадсон поставила в прихожей вазу с нарциссами, которые пахли на обе квартиры. Шерлок закончил очередной химический опыт и даже вымыл лабораторную посуду. Тишь и благодать, и никто не жалуется на скуку — но по улице протарахтел мотоцикл и остановился у двери 221Б. Хлопнула входная дверь, по лестнице простучали стремительные шаги, и Кей ворвался в гостиную.
— Завтра суд над Джеймсом Мориарти! — заявил он, не здороваясь.
— Я в курсе, спасибо,
