— С каких пор ты заботишься обо мне?
— Забочусь? — изогнул губы в надменной усмешке Повелитель. — А ты хотя бы знаешь, как это выглядит? Дикая девчонка, которая жила на бедных землях, наверняка с детства подвергавшаяся травле от других. Не такая, как все. Скажи честно — тебя хоть кто — то любил? Тот же отец или мать?
— Замолкни, — сквозь зубы процедила я.
— Что? За живое задел? — насмешливо изогнул бровь Валт. — Готов поспорить, что ты не просто помогала селянам — ты сбегала из своего Дома, ощущая себя ненужной. Хилая и слабая. Наверняка собственная мать думала, когда же в младенчестве ты умрёшь. И лишь то, что ты переняла её черты, не позволило этой женщине задушить тебя ночью.
Я не выдержала, и очередная пощёчина, на этот раз куда сильнее и громче остальных, оставила багровый след на щеке Валта. Он отшатнулся, замерев на пару секунд и слепо смотря в сторону. И только после накрыл мой отпечаток своей рукой, настолько гневно и свирепо взглянув на меня, что я отступила назад.
— На Оюна. Живо, — не своим голосом прорычал он, хрипло дыша.
Даже не оглянувшись, я поспешила к знакомому дракону, ощущая бешеный стук сердца в груди. Вот сейчас мне стало страшно. Настолько, что я едва различала, где голова, а где хвост дракона. К счастью, тот сам повернулся ко мне мордой, и я застыла, с нескрываемым ужасом смотря на окровавленные губы и клыки Оюна.
Сердце зашлось в груди, а я не смела сделать шаг, думая, скольких же драконов и всадников сегодня убил Оюн. Кровь была на его лапах, даже на крыльях! Но сам он не особо пострадал, не считая пару мелких царапин на груди.
— Чего встала? — послышался позади рык Валта, и он небрежно толкнул меня вперёд, заставив сделать шаг. — Забирайся. Иначе полетишь в его лапах.
Я сглотнула, подойдя к опущенному крылу и оглянувшись. Невдалеке лежала драконица Вейлина, а сам он молча стоял в стороне, даже не пытаясь вмешаться. И я его понимала — Валт сейчас был способен голыми руками шею кому угодно сломать. Я разозлила его настолько, что сама боялась лететь вместе на одном драконе.
Однако меня не спрашивали, грубо схватив за руку и втащив в седло. Я вырвалась из стальной хватки, отвернувшись и поудобней взявшись за острые шипы Оюна. В свою очередь Валт грубо схватил меня за талию, впив пальцы в ткань и кожу. Я едва удержалась от того, что бы не поморщиться.
— Мне больно.
— А мне плевать.
Я закрыла глаза, почувствовав, как Оюн поднялся в небо. Даже его движения соответствовали настроению хозяина — грубые, резкие и жёсткие. Воздух хлестал по лицу, а мы летели в сторону Дома Острозубых.
29 Валт
Я едва сдерживался, что бы не свернуть этой ведьме шею или, в крайнем случае, не скинуть её с Оюна. А соблазн был настолько велик, что пару раз я ловил себя на мысли, что вот — вот ему поддамся. Ну не может кто — то, кого ты едва знаешь, злить до помутнения в сознании! Я думал, что такое только в легендарных одах старых лет бывает, а в итоге убедился на собственной шкуре.
Когда появились очертания Дома, я едва ли не воскликнул от облегчения. Хотелось скинуть Аесту с высоты, даже не опускаясь, но это было бы убийство, за которое я должен был поплатиться собственной шкурой. Только это удерживало её от моей мести. О, а она будет. И будет очень и очень жестокой. Пора уже поставить на место эту ведьму.
Не стану скрывать — её слова царапнули меня даже сильнее, чем я рассчитывал. Видите ли, ей легче умереть, чем лечь со мной в одну кровать! Да любая женщина мечтает как раз таки умереть ради этого! Ну ничего — я ещё не закончил с этой девчонкой. Теперь желание склонить её в кровать смешалось со жгучей местью насчёт её слов. Ещё ни одна женщина такое не говорила обо мне! Даже Иона, которая за эти дни давала отворот — поворот всем, легла подо мной.
Оюн всхрапнул, нырнув вниз, к белокаменному Логову, и тяжело опустился на лапы. Я тут же соскользнул с его крыла, не собираясь даже лишнюю секунду проводить рядом с этой ведьмой. Она мне и так жизнь до конца смерти отравила.
— За мной, — хрипло рыкнул я, не оглядываясь, пройдя через Логово.
Я слышал позади себя шаги Аесты, которая, на мою радость, предпочла молчать. Краем глаза я заметил на горизонте тёмную фигуру, едва удержавшись от того, что бы не фыркнуть. Древние бы побрали Вейлина за его «самопожертвование»! Для Аесты уже всё решено, и его мнение ничего не изменит.
Идя по коридорам, я едва различал их из — за бушующих в голове мыслей. И все они были направлены в сторону черноглазой ведьмы. Больше я не намерен терпеть её выходок и этих пощёчин. Последняя и вовсе до сих пор горела на щеке, явно не собираясь проходить в скором времени. Надо снова срочно брать недельный «отдых» на посту — ситуация там была не такой накалённой, как между нами сейчас.
Приметив две знакомые двери, которые раньше разделяла ширма, я развернулся на каблуках и без предупреждения схватил ведьму за руки. Та успела только моргнуть, как я прижал её к стене, чуть ли не вдавив в светлый камень и нависнув сверху. Даже запах пепла и огня не смог перебить аромат незнакомых цветов, пропитавших девушку насквозь.
— В последний раз такая вольность, — прорычал я, смотря в её чёрные глаза. Казалось, Аеста даже не боится меня, чуть ли не с вызовом смотря в ответ и плотно сжав алые губы. Я ещё помнил их мимолётный вкус. — Я дал тебе неделю, думал, ты бросишь свои бредни насчёт помощи там, где сама будешь на грани смерти. Но снова вижу тебя в месте, где женщинам нет места.
— А что насчёт Ионы? Ей там тоже ведь не место, — прохладно произнесла она, дёрнув руками, но вырваться ей я не дал.
— Иона прекрасно знает, чем рискует, и полжизни провела в небе, в отличие от тебя. И я буду последней сволочью, если пущу женщину на поле боя, которая ещё в платье пытается кому — то помочь. Или ты согласна примерить мужские штаны?
— Если от этого зависят чьи — то жизни, то я хоть голой выйду и буду помогать, — сквозь зубы прошипела Аеста, и всего на миг
