— Не переживай — у нас впереди долгая жизнь вместе. Ты меня ещё успеешь порадовать своим телом.
— Сомневаюсь. Мне не льстит становиться ещё одной подстилкой ради ночи с тобой, о которой некоторые женщины ещё почему — то мечтают.
— Тогда боюсь тебя разочаровать, — прорычал я, нависнув над ведьмой так низко, что мог коснуться её лба своим, — лично я желаю иметь детей, которых ты вынуждена будешь вынашивать.
— Найди себе другую женщину для этого. Ту, которая согласится выйти за человека, убивающего людей и драконов, — с пренебрежением ответила девушка.
— А ты думаешь, в этом мире всё так светло и хорошо? Тогда вынужден тебя разочаровать — это не твои сопливые романы. Здесь всё за тебя уже решили — и хочешь ты этого или нет, твоего мнения спрашивать никто не будет. Если придётся, я силой заставлю тебя лечь в кровать и сделаю себе наследника. Возможно, мне придётся даже приковать тебя цепью, но, поверь, я непременно это сделаю.
— Ты не посмеешь, — негромко, но твёрдо произнесла Аеста.
— О, я посмею. Если ты ещё не поняла, то мы связаны с тобой Соглашением. А значит, ты — моя.
Последнее слово я прорычал, наклонившись и яростно впившись в губы Аесты, буквально ощущая, как та задыхается, пытаясь вырваться или оттолкнуть меня. Но я был сильнее, чуть ли не до хруста сжав ладони на её запястьях и наслаждаясь даже не этим поцелуем и не вкусом её губ, а своей властью над этой черноглазой ведьмой.
Неожиданная боль заставила отпрянуть и ощутить во рту привкус крови. Я выпустил руки Аесты, которая сплюнула прямо на пол, с отвращением стерев с губ мою кровь. Эта стерва укусила меня, да ещё до крови!
— Ведьма… — гневно бросил я, пытаясь отойти от удивления и заглушая это злостью. — Можешь забыть про пост — через неделю у тебя обряд пробуждения дракона. Надеюсь, хоть тут ты не опозоришься и не воспроизведёшь на свет порченного. И если хоть заикнёшься про свою «помощь» — я тебя из Дома не выпущу. Тут уже никто тебе не может, даже Древние, если вдруг не возродятся и не спалят это место.
Зло усмехнувшись, я развернулся, зашагав прочь от черноглазой ведьмы. Спустя секунду коридор прорезал громкий хлопок двери и звякнувший замок. Я едва подавил желание снять с петель эту дверь, но лишь вдохнул как можно больше воздуха. Мне с ней жить, а мы уже ненавидим друг друга с первого дня. И начала всё эта ведьма своей неприязнью ко мне. Я так и вовсе пытался быть человеком чести, но даже у меня терпения на неё не хватает. Может, если встану на колени перед отцом, тот ещё подумает и расторгнет Соглашение?
Спустившись с лестницы, я едва подавил новый рык. Меня поджидал Вейлин, облокотившись спиной об стену и скрестив на груди руки. Заметив меня, он выпрямился и шагнул навстречу, чуть ли не с вызовом смотря в глаза. Мне вдруг отчаянно захотелось выпустить на ком — то свой гнев, и чувствую, Ионе сегодня ночью будет не только до стонов, но и до криков.
— Чего тебе? — сухо бросил я, вскинув голову и смахнув с лица светлые волосы.
— Слышал такую мудрость: бьёт — значит любит.
— Прекрасно. Видимо, Аеста без ума от меня.
— Это вряд ли, — заметил Вейлин, остановившись в метре от меня и сощурив потемневшие глаза. — Что же ты такого натворил, раз тебя приговорили к Соглашению?
— Тебя это так сильно волнует? — вскинул бровь я, и не дав ему ответить, продолжил. — Какого Древнего тебе от меня надо? Кажется, мы с тобой не настолько близки, что бы обсуждать мои проблемы, в которые ты вдруг вмешался.
— Я не знал, кем тебе приходится Аеста и какие у вас с ней… отношения, если это слово вообще здесь подходит, — резко ответил Вейлин, спокойно выдержав мой взгляд. — И лично от тебя мне ничего не нужно. Я по поручению от отцов Дома.
— И что им нужно? — даже напрягся я.
— Пошли слухи, будто клан Клинохвостых нашёл кладку Древних…
— Бред, — фыркнул я. — Они вымерли тысячу лет назад. От этой кладки должны были остаться только камни.
— Они камни и нашли, которые подозрительно напоминают драконьи яйца Древних. Ты знаешь легенды, которые ходят о них?
— Я не сидел всё детство в библиотеке за книгами, — сухо напомнил я. — Так что мне, как и другим, известно лишь то, что Древние сами по себе были весьма необычны.
— Необычны? — изогнул бровь в усмешке Вейлин, которая заставила меня стиснуть кулаки. — Они были особенными, Валт. Росли на протяжении всей жизни, выдыхали огонь и способны были повелевать второсортными драконами, на которых мы сейчас летаем. А об их яйцах и вовсе легенды ходят — лишь особенные люди могли пробудить их даже спустя сотни лет.
— Но не тысячи, — резонно заметил я.
— Тысячу лет ни одно яйцо не выдержит, — признал Вейлин. — Но опасность всё равно есть — если Клинохвостые найдут этого человека и чудом разбудят яйцо Древнего, даже одно, мы обречены. Твой пост находится ближе всего к Дому, и его было решено укрепить.
— Подослав тебя?
— Таранис — самый быстрый дракон, которого только имеет наш клан. Мне не составит труда отправиться за помощью и привести её раньше, чем кто — то успеет даже опомниться. Не только твой дракон уникален, как и ты сам.
— И тебя приставили ко мне в качестве дополнительной помощи? А не легче послать шпиона в клан Клинохвостых и выяснить, как там продвигаются дела с тысячелетним яйцом?
— Можешь насмехаться над этим сколько угодно, но когда увидишь, как дракон изрыгает пламя, тебе будет не до шуток, — хмуро заметил Вейлин.
— Если я доживу до этого, — внёс существенную поправку я. — И, знаешь, я не такой оптимист насчёт возрождения Древних. Они вымерли не просто так — их век прошёл.
— Они не вымирали — их убили, — негромко поправил тот.
— Плевать — Древних нет. И этим всё сказано. Я не верю, что кто — то способен пробудить их чудом сохранившиеся кладки спустя тысячу лет. Видимо, Клинохвостые слишком отчаялись, раз решили наконец — то свихнуться. Надеюсь, это не заразное, иначе ты подцепишь эту «болезнь» первым.
Вейлин стиснул зубы, пытаясь сдержать себя. Порой всё же есть преимущество быть сыном одного из отцов Дома, а не ребёнком спящей со всеми подряд женщины и безликого отца из клана Мха.
— Если закончил разглагольствовать и учить меня истории, то мы можем идти.
Он кивнул, и только порывался что — то сказать, как я опередил его:
— И ни слова про Аесту. Даже намёка на неё. А если всё же не сдержишься, то называй ведьмой. Мне её так легче воспринимать.
— Ведьмой? — удивлённо приподнял брови Вейлин.
— Ты
