Расправив плечи, я мысленно позволила Нокту подойти к Силину. Взглянув на меня и пророкотав, дракон неуверенно двинулся к мужчине, настороженно смотря за каждым его движением и шипя в сторону зрителей.
— Порченный — он даже передвигаться нормально не может, — усмехнулся мужчина, с презрением смотря на Нокта. — Этим созданиям не место в нормальном мире. Им не выжить.
— Но они до сих пор живы, — негромко произнесла я, кажется, впервые, как вошла в зал. — И пока не собираются умирать.
— Возможно, исключение из правил на несколько дней, — ответил мне оскалом Силин, не решаясь смотреть в глаза. — Им всё равно не дожить даже до первого полёта. Их крылья слишком слабы, что бы поднять их в воздух! А драконы, не способные летать, очень быстро умирают.
Я сглотнула.
Валт ни слова не говорил про первый полёт. Видимо, у новорожденных драконов слишком слабые крылья, что бы поднять их в воздух, но мои то не входят в этот раздел. Крылья заменяют им передние лапы, и будь они слабыми, они бы вряд ли смогли передвигаться. А значит, и летать должны научиться раньше остальных.
— Хочешь изгнать меня из вашего клана? — прохладно поинтересовалась я, заставив Силина замолкнуть. — Так я и не вступала в него. Я ещё принадлежу клану Ничтожных, и пока не стала женой Валта, я не буду принадлежать клану Острозубых. А значит, и судить меня будут Отцы моего клана.
Я не сдержала усмешки, видя, как вспыхивают от гнева глаза мужчины, а на его лице проступает ярость, смешенная с презрением. А ведь всё так хорошо начиналось… для него.
— Соглашение, которое связывает меня и Валта, способны разорвать только Отцы двух кланов, а не одного. Следуя закону, даже если Отцы клана Острозубых это сделают, Валту придётся перейти в мой клан, а значит, покинуть ваши земли, — продолжила я не без наслаждения, вслушиваясь в наступившую тишину. — А я не думаю, что вы хотите пойти на такое: отдать клану без единого дракона своего самого лучшего Повелителя.
Вокруг послышался встревоженный шум, и Меридием у ног довольно зашипел, почувствовав мой настрой.
— Да и при том разрыв Соглашения происходит только в случае двух нетерпящих друг друга сторон, и то, в крайнем случае. Если бы меня хотели изгнать, то пригласили бы Валта, а не обсуждали это за его спиной, — поставила точку я, уже пытаясь придумать предлог отправиться на пост или в Мияну на недельку, другую. После всего мною сказанного, вряд ли это забудется. Особенно таким человеком, как Силин. — Если на этом вопрос решён, то я покидаю этот зал.
Я повернулась спиной к Силину, и люди клана Острозубых недоверчиво, настороженно и нехотя расступились, кидая на меня тяжёлые взгляды. Стараясь даже не замечать их, я сделала шаг к дверям, как внутри дёрнулась одна из нитей, связывающих меня с драконами.
Замерев, я обернулась, скользнув взглядом по шипящему Нокту и ботинку на его хвосте.
— Отпусти, — сухо приказала я, борясь с желанием стиснуть пальцы.
— Разговор не окончен, — выплюнул Силин, наклонившись и небрежно сжав пальцы на шее Нокта. Тот зашипел, но вырваться не смог. — Мы не разобрались с твоими порченными.
Выпрямившись и протянув руку, мужчина с усмешкой взглянул на пытающегося вырваться Нокта. Тот шипел, дёргая туловищем и беспомощно хлопая крыльями. Меня буквально пропитала тревога и страх, которые окутали малыша. Почувствовал это и Меридием, угрожающе зарычав и приподняв гребни.
— Не знаю и знать не хочу, где ты раздобыла яйца этих порченных, но я не позволю, что бы ты очернила клан Острозубых. Судьба не разрешила им жить.
Сердце забилось чаще, прежде чем пропустить удар. В тишине раздался отвратительный хруст ломающихся костей, и Нокт обмяк в руке Силина.
— Порченным нельзя жить в этом мире.
Словно сломанную игрушку, он отбросил дракона в сторону, и шагнул ко мне навстречу. Я едва это заметила, поражённо смотря на Нокта и пытаясь устоять на ногах. Но что — то, или кто — то, забрал все силы. Пол предательски накренился, а в мёртвой тишине зала раздался пронзительный рёв Меридиема. И сколько же в нём было боли…
43 Валт
Хруст костей достиг меня уже в первом ряду. Я так и замер, поражённо смотря на обмякшее тело дракона в руке брата, и ощущая себя предателем. Когда — то я так же хотел избавиться от этих порченных, переломав им шеи, но сейчас, со стороны, это показалось ужасно диким. И каким же спокойным в этот момент был Силин! Небрежно отбросив Нокта, даже не взглянув на него, он направился ко второму дракону.
Я вдруг ощутил отчаянье и страх, смешанный с ненавистью. Эти чувства ударили в голову так сильно, что на миг я потерялся. И только после с поразительной ясностью осознал — это ведь не мои чувства. Всё это испытывает… Аеста. Я ощущал удары её сердца в своей голове, ощущал её панику и гнев как свои, а ещё липкий, тревожный страх за своего дракона. За Меридиема.
— Ты не посмеешь, — зарычал я вместе с оставшимся драконом, шагнув навстречу брату и уже предчувствуя, как стирается его улыбка с лица. — Силин!
Он вздрогнул от неожиданности, резко обернувшись и встретив меня с лукавой улыбкой на губах.
— Я выиграл пари, Валт. Один дракон умер.
Вот теперь гнев взял меня окончательно, да такой, что оставшуюся перчатку на руке порвали когти. О, с какой радостью я сейчас снесу ему голову! С каким облегчением увижу его кровь на полу и услышу стоны мольбы. И никто — никто! — меня не остановит.
Это было помешательство. Такое неожиданное и яркое, что я поддался ему без колебания, слишком поздно поняв, что защищаю вовсе не свою честь. Я впервые защищаю чужую жизнь, которая связана со мной Соглашением, и как бы она меня не злила, никто, кроме меня, ей не посмеет причинить боль.
Новый хруст костей заставил замереть не только меня — Силин застыл, а Аеста выпрямилась, смотря настолько чёрными глазами на брата, что я был уверен — ему не выжить.
Хруст раздался вновь, и повернув голову, я замер на Нокте, прислушиваясь к себе. Слабый отголосок, который затих на время, вдруг затрепетал, прежде чем и вовсе ожить. На наших глазах убитый дракон вздрогнул, и сломанные кости под его кожей встали на место. Приподняв голову и раскрыв ярко — рыжий глаз, он отряхнулся, поднялся на лапы и зарычал. Меридием чуть ли не с готовностью вторил ему, так яростно и гневно, что я невольно содрогнулся.
Воздух в зале накалился до предела, особенно в центре, где сейчас стоял Силин, с ужасом смотря на воскресшего дракона. Но ему следовало смотреть на Аесту и молиться
