Я должна была отречься от него сразу же, но искушение поселилось в моей груди. Королевский Канон… он был нам необходим. Мы нашли Камень, но не вернули закон.
– Покажите мне Канон, – потребовала я.
Он медленно убрал руки от моего лица, продолжая пристально вглядываться в него.
– Нет – пока не поклянешься мне в верности. Только когда я буду уверен, что ты отринула Мак-Квина.
О, он играл со мной. Манипулировал. Подумав, что он все еще соревнуется с Журденом, я почувствовала презрение. Я была нужна ему, чтобы подчеркнуть его власть.
Я не куплюсь, решила я.
Глубоко вдохнув, я произнесла:
– Дайте мне ночь на размышление, милорд. Я отвечу вам утром.
Ему придется уважать мое желание. Он – мэванец, а мэванцы ценят данное слово. У валенийцев есть манеры и этикет, у мэванцев – клятвы: простые, но надежные слова.
Аллена помог мне подняться, приказал, чтобы в комнату с единорогом принесли горячей воды для ванны, и оставил меня. Я лежала в воде, пока кожа не сморщилась, глядела в огонь, ненавидя собственную кровь. Затем вышла из ванны, надела ночную рубашку, которую мне принесла служанка: все мои вещи остались у Журдена.
Я сидела у огня. Камень в медальоне притаился под теплой шерстяной тканью. Меня одолевали ужасные мысли.
Этим вечером я прибыла в Дамэн, считая, что Аллена с моей помощью мучит Журдена. Однако теперь я знала: я была единственной дочерью этого человека, ланью, прыгавшей сквозь лавровый венок, его кровью.
Он хотел сделать меня королевой.
Я закрыла глаза и попыталась распутать сеть, в которую превратилась моя жизнь.
Чтобы найти Канон, я должна была стать Аллена.
Признав себя Аллена, я либо последую за ним к трону, либо предам его и отвезу Канон в Миствуд.
Не назвавшись Аллена, я не увижу Канона и отправлюсь в Миствуд с Камнем, если Аллена не станет удерживать меня в Дамэне как пленницу.
– Бриенна!
Посмотрев направо, я увидела Картье. Я даже не слышала, как он открыл потайную дверь, настолько погрузилась в мрачные раздумья. Он подошел к моему креслу, опустился на пол и положил руки мне на колени, словно знал, что я охвачена тяжкими мыслями и его прикосновение приведет меня в чувство.
Я смотрела, как отсветы огня играют на его волосах, а потом коснулась их. Картье закрыл глаза, отвечая на мою ласку.
– Аллена – мой отец, – прошептала я.
Картье посмотрел на меня. В его взгляде была такая горечь, словно он чувствовал мою боль.
– Вы знали об этом? – спросила я.
– Нет. Я знал, что твой отец – мэванец, но мне не сообщили его имени.
Я сняла руку с его головы и откинулась в кресле, глядя в потолок:
– Канон у него. Он хочет сделать меня королевой.
Пальцы Картье сжали мои колени. Я посмотрела на него – но лицо моего бывшего наставника было бесстрастным, словно я только что не сказала о предательстве. В его глазах не было ужаса или злобы – лишь синева.
– Картье… что мне делать?
Он встал и придвинул кресло к огню. Сел напротив, чтобы я не могла отвести от него взгляд. Я смотрела, как отблески пламени играли на одной половине его лица, в то время как другая оставалась в тени.
– Четыре месяца назад, – проговорил он, – я был уверен в том, что тебе нужно. Я полюбил тебя так сильно и хотел, чтобы твой выбор удержал тебя рядом со мной, чтобы ты отправилась с Бабино и стала ариалом, как я. Когда лето кончилось, я вернулся и обнаружил, что ты исчезла… И тогда я понял, что не могу удержать тебя, что ты сама принимаешь решения. Только тогда я нашел тебя вновь, самым чудесным образом.
Картье замолчал, не отводя от меня взгляда.
– Я не могу выбирать за тебя, – наконец произнес он. – Решать тебе, Бриенна. Но, что бы ты ни выбрала, обещаю, я пойду за тобой, даже во тьму.
Он поднялся. Его пальцы коснулись моих волос, скользнули по щеке к подбородку – уверением, клятвой.
«Я пойду за тобой».
– Ты знаешь, где меня искать, – прошептал он и ушел, прежде чем я снова смогла дышать.
* * *Всю ночь я боролась с собой, потому что мое сердце раскололось надвое. Кого из отцов я должна предать? Того, с которым связана страстью? А может, другого – кровного? Ненавидит ли меня теперь Журден, зная, чья я дочь? Иногда мне казалось, что мой отец-покровитель будет любить меня и заботиться обо мне, но он уже никогда не взглянет на меня так, как прежде, теперь, когда открылась истина.
Я была дочерью человека, который разрушил его жизнь.
Я боролась с собой всю ночь… Ходила по комнате, изнемогая от сомнений и мук. Но, когда лавандовый свет зари заструился в окна и утро прокралось ко мне в комнату, я наконец сделала выбор.
Глава 29. Слова, пробудившиеся ото сна
Я встретила Аллена в дверях зала, перед завтраком. Он ждал меня, надев кожаные перчатки, в отороченном мехом плаще. На мне были мэванское платье из тех, что мне принесли, – красная шерстяная ткань льнула к телу – наряд для прогулок и верховой езды, с белыми широкими рукавами, а еще теплый плащ и ботинки, такие новые, что скрипели.
Увидев его, я подняла брови. Неужели он хотел, чтобы я присягнула ему прямо здесь, а не в зале?
– Хочу кое-что тебе показать, – проговорил Аллена до того, как я успела открыть рот. – Позавтракать можно позже.
Я кивнула и вышла за ним во двор, взволнованная тем, что он хотел увезти меня из замка. Две оседланные лошади уже ждали нас, и я села на пятнистую кобылу и последовала за Аллена верхом на каштановом жеребце. Мы ехали на гору – к востоку от замка, туман таял с каждой минутой. Мы поднимались все выше, воздух стал разреженным и холодным.
Когда мы добрались до места, я уже промерзла до костей. Кобыла остановилась за конем Аллена, туман рассеялся, унесенный ветром, и я увидела, что мы оказались на вершине горы. Я считала, что со стен замка открывается захватывающий вид, но теперь поняла, что ошибалась.
Перед нами лежали земли Аллена: холмы, ручьи и леса, синие, зеленые, цве́та умбры. Пашни сменялись лугами. Я смотрела во все глаза, любуясь красотой этого края. Эта земля была моей, я чувствовала, как ее голос отзывается в моем сердце.
Я закрыла глаза.
– Это – твой дом, Бриенна, – проговорил Аллена хрипло, словно не спал всю ночь. – Я дам тебе все, что захочешь.
Земли. Семью. Корону.
Я открыла глаза и различила вдали Дамэн – черные камни, дым, поднимавшийся из труб.
– А как же ваши сыновья? – спросила я, наконец оторвав взгляд
