- Она и тебя пригласила? – спросила Джесси напарника, возможно, чуть более раздраженно, чем ей хотелось бы.
Джеймс, кажется, смутился.
- Не стоит винить в том Мелиссу. Я слишком много расспрашивал ее, и, когда узнал о том, куда тебя собираются вести, прямо-таки напросился на приглашение. Я могу уйти, если ты хотела провести это время с ней наедине.
Пока он говорил, все ее плохое настроение сошло на нет. Так всегда было, стоило Моргану оказаться рядом – с его глупыми шуточками, с теплым голосом, с тонкими морщинками в уголках глаз, когда он улыбается…
Джесси даже устыдилась того, что так холодно с ним обращалась в последнее время.
«Ты ведь сама его поцеловала, он не просил об этом, и - стоит ли себе врать? - ты бы с удовольствием поцеловала его еще раз».
- Нет, - покачала она головой, - я бы хотела провести это время наедине с тобой.
Он остановился на полуслове и уставился на нее непонимающим взглядом.
Их отделяло друг от друга не более трех шагов – ничтожное расстояние для взрослого мужчины, каким был Джеймс, огромное препятствие для неуверенной женщины, которой была Джесс. И все же, он оказался рядом слишком быстро, так, что она не успела еще прислушаться к голосу разума.
Джесс откинула назад голову и закрыла глаза.
«Ты должен понять, чего я хочу. Должен».
И он понял.
Этот поцелуй был совсем не такой, как первый – тот походил на легкое, быстрое касание, опьяняющее одной мыслью о своей реальности. Этот оказался неожиданно глубоким, страстным, пробирающим до дрожи, нежным и осторожным – Морган будто бы опасался, что она может оттолкнуть его. Она не оттолкнула – схватила его за лацканы рубашки и притянула к себе так сильно, как только могла. От неожиданности Джеймс покачнулся и, чтобы сохранить равновесие, обхватил ее за талию одной рукой. Ладонь другой легла ей на щеку, двинулась к шее, вплелась в огненные локоны, не позволяя девушке даже шевельнуться. Поцелуй стал крепче и жарче, переместился с губ на скулу, превратился в дразнящее прикосновение у виска, скользнул щекочущей лаской ниже, к шее, к мягкому сгибу у плеча. По спине Джесс пробегала легкая волнующая дрожь, в тех местах, где пальцы Джеймса особенно остро ощущались сквозь тонкую ткань ее одежды – совершенно лишней сейчас, на ее взгляд.
Каждый ее выдох постепенно превращался в тихий стон.
Джеймс был для нее как глоток чистого воздуха – сладким, опьяняющим, необходимым – и как она могла раньше не замечать этого? Как вообще ухитрилась столько времени прожить без него?
«А ты и не жила» - услужливо подсказал внутренний голос, едва слышный из-за нахлынувших на Джесс эмоций.
Остин не всегда соглашалась с тем, о чем сама же и думала, но в этот раз возразить ей было нечего – шесть лет, прожитых в маленькой квартирке, пропахшей сыростью, казались размытым пятном рядом с яркими воспоминаниями о службе в команде Р и ослепительными ощущениями, которые она испытывала прямо сейчас.
Колени у Джесс подогнулись от слабости, и ей пришлось крепче вцепиться пальцами в плечи Моргана, чтобы не упасть. Хватка вокруг ее талии стала крепче, удерживая ее на ногах.
Он никогда не позволит ей упасть.
В его объятиях всегда было спокойно и безопасно – не поэтому ли Джесси всегда стремилась обнять его, когда была испугана? – но, как оказалось, поцелуи Джеймса обладали еще большей силой и стирали из ее сознания любые тревоги, вместе с остальными связными мыслями. Ей так хотелось, чтобы это не заканчивалось. Никогда, или хотя бы еще несколько минут. Рядом с Джеймсом было тепло и уютно, рядом с ним она была дома.
- Джесс… - шепнул он ей на ухо, совсем как тогда, когда она рыдала на его груди на заполненной людьми площади, - ты невероятная.
Остин подняла на него взгляд – глаза его были прикрыты и он улыбался. Она много раз видела, как улыбается Джеймс Морган, но могла бы поклясться, что такой улыбки не видела еще ни разу.
- Я не хочу никуда идти, - выпалила Джесси, - мы можем послушать глупые легенды после. Почему бы нам просто не пойти к тебе в хижину и…
- Звучит заманчиво, - хмыкнул Джеймс, устремив взгляд на что-то, находящееся у нее за спиной, - но, боюсь, сбежать уже не удастся.
Джессика мысленно выругалась и заочно возненавидела того, кто посмел нарушить первое в ее жизни удачное развитие событий, хотя сомнений в том, кто это мог быть, даже не возникало.
- Я не помешала? – голос Мелиссы был полон неприкрытого веселья.
Женщина была облачена в одежду, которую носили мужчины-охотники – широкие шаровары из некрашеного хлопка и легкую тунику, расшитую по вороту традиционными узорами этого племени. Волосы ее были заплетены в тугую косу, перекинутую через плечо, на груди висел половинчатый амулет, который Мелисса, казалось, никогда не снимала – сейчас она казалась даже моложе, чем раньше, словно была ровесницей своей дочери. Мью тоже был с ней – парил от одного ее плеча к другому, периодически что-то мурлыкая себе под нос.
- Вообще-то… - сердито начала Джесси, но ее напарник легонько сжал ее руку, призывая к молчанию.
- Все в порядке, Мелисса, мы уже идем.
Старшая Остин кивнула и прошла по тонкому мостику прямо к темному дереву, такому огромному, что Джесс не переставала удивляться – где оно берет необходимые для развития и роста вещества в этой насквозь окаменелой пещере?
Джеймс хмыкнул, и ей пришлось снова обратить на него внимание, хотя она предпочла бы смотреть куда угодно еще. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы ей живо вспомнилась его ладонь на ее затылке и мягкие губы на ее губах. Жар тут же прилил к ее щекам, заставив покраснеть.
- Поймали, как подростков, - легкомысленно рассмеялся Джеймс, однако взгляд его оставался серьезным.
Он взял девушку за руку и потянул в ту сторону, где недавно скрылась Мелисса, однако у самого мостика притормозил и обернулся к Джесс, лукаво сверкнув глазами:
- Кстати, идея пойти ко мне в хижину мне нравится. Придержи ее.
Джесси почувствовала, как снова краснеет, едва успев потерять предыдущую краску смущения.
Когда они наконец увидели Мелиссу, слабое возбуждение Джесс сменилось чувством куда более сильным – любопытством. Женщина
