Мужчина медленно приоткрыл один глаз, посмотрел секунду-другую на Говарда и снова закрыл глаз. С его стороны так и не последовало реакции, на которую рассчитывал Говард. Но Говард снова лишь улыбнулся, откинулся на спинку стула и продолжил свой разговор с Рольфом, как ни в чем не бывало. Я удивился хладнокровию Говарда.
Через некоторое время снова появился хозяин заведения: он принес три бокала с элем (два заполненных до половины и один — доверху) и со стуком поставил их на стол. От удара бокалов о стол из них полетели брызги пива, попав при этом на шляпу Говарда и оставив на ней неопрятные пятна. Полный бокал хозяин пододвинул прямо под нос сидевшему с нами за столом мужчине, а наполовину заполненные — оставил стоять на краю стола.
Рольф что-то буркнул, повернулся на стуле и схватил за руку уже собравшегося уходить хозяина. Тот вздрогнул. Уголки его губ искривились от боли и неожиданности, и мне на миг даже стало его жаль: я знал, какая у Рольфа хватка.
— А сколько, собственно, стоит полная кружка пива? — мрачно спросил Рольф. — Или у вас тут нехватка пива?
Хозяин сердито вырвал свою руку, точнее говоря, попытался ее вырвать. Но могучая лапа Рольфа удерживала ее так, как будто приросла к ней.
— Послушайте, вы! — прошипел хозяин, при этом ему не удалось подавить в своем голосе испуганное дрожание.
Я увидел, что позади него несколько посетителей посмотрели в нашу сторону. На некоторых лицах появилось напряженное выражение.
— Если вы пришли сюда безобразничать, то… — голос хозяина все еще дрожал.
— Прекрати, Уилл.
Я от удивления вздрогнул, а Говард тут же нахмурил лоб: мужчина, притворявшийся спящим, теперь сидел прямо и смотрел на хозяина, качая головой.
— Веди себя прилично и лучше принеси-ка господам полные бокалы эля, — сказал он тихо. — Они ведь, в конце концов, за это платят, не так ли? А вы, — он повернулся к Рольфу, — отпустите его руку. Нечего хвататься тут за что ни попадя руками.
Рольф сердито посмотрел на него, но все-таки — понукаемый к тому же требовательным взглядом Говарда — отпустил руку хозяина заведения и отвернулся. Его бульдожье лицо, как обычно, ничего не выражало, но я заметил, что в глазах Рольфа блеснули искорки: он был не из тех, кто позволяет посторонним указывать, что ему следует делать.
К моему облегчению, Говард тоже заметил выражение глаз Рольфа и, не дожидаясь, пока тот сделает что-нибудь неосмотрительное, повернулся к незнакомцу.
— Благодарю вас за помощь, — произнес Говард необычайно вежливо.
Незнакомец небрежно махнул рукой, взял свой бокал и сделал большой глоток.
— Да ладно, — сказал он, вытирая рукавом пену с губ. — Уилла надо иногда одергивать. Кроме того, я ваш должник.
Он указал кивком головы на свое пиво, ухмыльнулся и вдруг снова стал серьезным.
— Вам нужно быть поосторожнее, — продолжал мужчина, повернувшись к Говарду, но явно имея в виду Рольфа. — Здесь всегда есть пара-тройка не очень хороших людей, которые только того и ждут, чтобы затеять какую-нибудь драку. А вы, видимо, нездешние?
Говард кивнул.
— Да. Меня зовут Филлипс. Говард Филлипс. А это, — кивком головы он указал сначала на меня, а потом на Рольфа, — мой племянник Роберт и мой мажордом Рольф.
— А меня зовут Син, — сказал мужчина. — Вам следует посоветовать своему мажорадуму — или как там его — быть посдержаннее. Сейчас тут не очень жалуют приезжих.
Меня поразила прямота и откровенность его слов, но я благоразумно не вмешивался, предоставляя Говарду возможность самому поддерживать разговор.
— Да мы, в общем-то, безобидные люди, — сказал Говард, улыбаясь. — Мы, собственно говоря, пришли сюда просто спокойно выпить пива и как следует поесть.
— Ну, тогда, как только закончите, уходите отсюда побыстрее, — сказал Син серьезно.
Говард нахмурил лоб:
— Почему?
— Вы ведь те трое, что расположились на одном из суден в гавани, да? — спросил Син.
Говард кивнул. На этот раз он был явно удивлен.
— Да, это так, — сказал он. — А как вы об этом узнали?
— Я не знаю, откуда вы сюда прибыли, — сказал Син, — но Дернесс — не Лондон и не Бирмингем. Новости здесь распространяются мгновенно. А то, что произошло в последние дни, взбудоражило народ.
— А что произошло-то? — спросил Говард. — О чем вы говорите?
Син вздохнул, опустошил свой стакан и жестом показал хозяину заведения, чтобы тот принес новый. Лишь после этого он ответил:
— Послушайте-ка меня внимательно, мистер Филлипс, или кто вы там такой на самом деле. Я не такой дурень, каким, наверное, кажусь. Ваш минордом — или как его там — сегодня целый день шастал по городу, пытаясь подслушивать чужие разговоры, причем вел себя так глупо, что уже буквально минут через десять попал бы в переделку, если бы не был здоровым, как бык. А теперь вы втроем появляетесь здесь и строите из себя невинных овечек! Вы, наверное, считаете нас, провинциалов, полными тупицами, да?
Это был один из тех редких моментов, когда Говард чувствовал себя в полной растерянности. Он некоторое время смотрел Сину прямо в глаза, а затем отвел взгляд в сторону, беспомощно моргая.
Син ухмыльнулся.
— В общем, ладно, — сказал он. — Я просто хотел внести некоторую ясность. И если мне это удалось, то хочу дать вам еще один хороший совет: уезжайте из города, и как можно быстрее.
— А почему? — спросил я.
Мой голос прозвучал более резко, чем я того хотел, но Син лишь спокойно улыбнулся.
— С тех пор, как вы появились в нашем городе, юноша, здесь произошло слишком много забавных событий, — сказал он. — И эти события взбудоражили народ.
— А что это за события, да еще забавные? — спросил я.
Син вздохнул, покачал головой и посмотрел на меня так, как будто я у него спросил, почему утром всходит солнце.
— Начнем, например, с тебя, — сказал он.
Его манера говорить постепенно начинала меня раздражать. Он был примерно такого же возраста, как и я, но вел себя так, как будто разговаривал со школьником, или даже с ребенком в коротких штанишках. Впрочем, учитывая то, что он был в два раза крупнее среднестатистического человека, он мог, наверное, себе такое позволить…
— Сначала о твоей внешности, — он поднял руку и загнул один палец. — Что это там у тебя в волосах? Последний крик лондонской моды, или же какая-то рана? С тобой произошел несчастный случай?
Я инстинктивно поднял руку, чтобы коснуться пряди белоснежных седых волос над своим правым глазом, но так и не сделал этого. Слишком уж много чьих-то лиц — словно бы случайно — было обращено к нам. Я вдруг осознал, что в этом кабачке, наверное, нет практически никого, кто бы про нас сейчас не говорил или хотя бы не думал. И, если верить Сину, мысли местных людей о нас были, скорее всего, недружелюбными…
— Да… что-то вроде того, — ответил я уклончиво. — Да, рана.
— Тогда покрась себе волосы, — грубо сказал Син. — Быть может, ты и не бросался бы в глаза в каком-нибудь большом городе, но только не здесь. К тому же припомни, каким образом ты покинул гостиницу. Думаешь, это осталось без внимания? — он покачал головой, загнул второй палец и, повернувшись к Говарду, тут же загнул еще один палец. — Да и вы вели себя не особенно умно.
— А именно? — холодно спросил Говард.
— Ну, знаете ли, это весьма необычно, когда постояльцы съезжают из гостиницы и располагаются на
