— Хорошо.
Выпив залпом ещё кубок вина, граф вздохнул и вышел из обеденной залы.
Все облегчённо выдохнули, расслабляясь.
* * *Герард сидел за столом, испепеляя взором ларец. Из красного дерева, с резной крышкой, он притягивал взгляд. Откинув крышку, заглянул внутрь, с силой захлопывая и морщась.
Лёгкий стук в дверь и вошла она, та, которую хотелось любить. Та, которую хотелось убить, чтобы прекратить свою муку. Только знал — не поможет. Давно ли он понял, что любит? Это чувство усилием воли загонялось им в самую глубь его существа, не давая поднять голову. И только сегодня после слов Франца он понял, как это больно, когда тебя не любят и отвергают, предпочитая другого. Когда тебя не хотят.
Наташа поёжилась под его взглядом, подходя к столу.
Бригахбург медлил.
— Вот… Подношение… — кивнул он на ларец. — Сегодня утром Фальгахен прислал с гонцом. Извинение за наезд.
— Что? — она не совсем поняла. Слова Карла о подношении не приняла всерьёз и сейчас была удивлена. — Зачем?
— Этим он выражает тебе своё почтение и надеется на дальнейшую благосклонность.
То есть, если она правильно поняла, то Фальгахену нужно не только прощение, но и повод приехать ещё раз. Нет уж, хватит и одного раза.
— Передайте от меня графу спасибо с массой наилучших пожеланий, — отвернулась девушка, направляясь к выходу.
— Ты отказываешься от подношения?
— Да, — бросила взгляд от двери.
— Взгляни хотя бы. Это может изменить твоё решение.
Ответом ему стала закрывшаяся за русинкой дверь.
Наверное, Бруно ничего не сказал графу о своём намерении жениться. Она тоже помолчит. Наташе казалось, что не она должна сообщать его сиятельству об этом.
Она вышла в коридор, останавливаясь. Собиралась ведь поговорить с ним о яде. Открыв дверь в кабинет, заметила его довольную улыбку.
Увидев вернувшуюся иноземку, Бригахбург помрачнел:
— Ты передумала.
— Нет. Мне нужно поговорить с вами о другом. Вы не могли бы пойти со мной в мою комнату?
Он, не говоря ни слова, теряясь в догадках, пошёл за ней. Это не может быть тем, о чём он только что подумал. Усмехнулся своим мыслям.
В воздухе гостевого покоя витал лёгкий цветочный запах. Ни в одном из покоев замка так не пахнет. Его сиятельство вдыхал будоражащий воображение аромат, поглядывая в угол на потайную дверь.
Наташа достала из камина кувшин, устремляясь к окну:
— Идёмте сюда, господин граф, — достала брелок на нити, собираясь опустить его в кувшин. — Смотрите, — склонилась вместе с ним над горлышком, опуская янтарь. — Видите сияние? А потрескивание слышите?
— И что это значит? — он смотрел на её губы, оказавшиеся так близко от его лица.
— В кувшине с водой яд. Сегодня утром я из этого кувшина налила воды в кубок и принесла Лиутберту. Вы видели, что из этого вышло.
— И что?
— Господин граф, блин, не тормозите, — заговорила она горячо, переходя на громкий шёпот: — Соображайте… Кто-то подлил в кувшин с водой яд. В кувшин, стоящий в моей комнате. Яд для меня. Понимаете? А я, не зная этого, когда потребовалась вода для Лиутберта запить порошок, предложила принести её из своей комнаты.
— Тебя снова хотели отравить?
Девушка кивнула:
— Я не успела её выпить. Как видите, янтарь показывает наличие яда.
— Не может быть, — выпрямился Герард. — Здесь обычная вода.
— Уверены? Тогда пейте, — подвинула к нему кувшин Наташа.
Бригахбург снова склонился над ним. Янтарная капля переливалась всеми цветами радуги.
— Откуда ты знаешь про бурштин?
— Читала, — снова склонилась над кувшином девушка. Где она ещё увидит подобное зрелище?
Дверь распахнулась и в комнату вошла Клара в сопровождении двух служанок с вёдрами. За ними возвышался раб-водонос.
Увидев хозяина и иноземку, изучающих что-то на подоконнике, она попятилась:
— Простите.
— Постойте, не уходите, — Наташа заслонила ёмкость с гремучей жидкостью. — Начните уборку с умывальни.
Граф молчал, задумавшись, не обращая внимания на происходящее в покоях. Если всё подтвердится, то отравитель Агна? Русинка права в своих догадках?
— Идём в кабинет.
Девушка, обернув кувшин полотенцем, прижала его к груди:
— Господин граф, — поравнялась с ним в коридоре, — а в оконные рамы у вас стекло вставлено или это слюда?
— И это знаешь, — пробурчал он.
Она так и не поняла, что он имел в виду. Переспрашивать не стала. Позже рассмотрит рамы внимательнее.
— Франц! — его сиятельство, упёршись ладонями в перила ограждения площадки, свесился вниз.
По лестнице вверх бежал мальчишка.
— Принеси в кабинет какую-нибудь живность.
— Какую живность?
— Ловить крысу, пожалуй, долго. Тащи курицу из кухни. Ещё же не всех посекли? Скажи Берте, что для меня нужно. Прикрой её холстиной и не разговаривай ни с кем, кто бы ни остановил.
— Курицу? — вскинул брови Франц.
— Да, курицу, — поддакнула Наташа, зная, что разговоров не миновать. Людское любопытство может всё испортить, — я хозяину про будущее гадать буду. И плошку с горстью зерна прихвати.
— Я мигом.
— Ну что, будете пить воду? — девушку била нервная дрожь при виде издохшей курицы.
Наташа завернула её в полотенце, вздыхая. Красивая цветная кура послужила на благо людям.
— Теперь её можно только на корм крысам.
Бригахбург покосился на иноземку, дивясь её практичности.
Они сидели друг напротив друга у окна. Наташа спрятала дрожащие ладони под подмышки. Зубы выбивали дробь, а колени тряслись. Она была так близка к смерти. Смотрела на мужчину, сидящего перед ней, и думала, а сколько осталось жить ему? Как долог его век в этом времени? Суждено ли графу пережить сорокалетний рубеж или баронесса уже через месяц отправит его на тот свет?
— Ты в самом деле умеешь гадать? — спросил Герард.
Она усмехнулась:
— Гадать? Да сколько угодно! Скажу всё, что только пожелаете. Но вам придётся позолотить мне ручку.
— И чего я желаю? — расплылся в улыбке сиятельный, теребя завязки кошеля на поясе.
Наташа вспомнила про своё увлечение гаданием по руке. Хиромантия. Тогда она училась на втором курсе университета. На книжной полке стоит… стояла книга… Теперь не важно. Все эти линии на ладони, фаланги и бугорки… Также она интересовалась гаданием на картах Таро. Впрочем, как и многие. И вот вдруг вспомнила, как нагадала себе, что проживёт три жизни. Усмехнулась: это уже вторая.
— Сегодня не тот день, чтобы гадать, господин граф, — остановила его руку.
— Я так и подумал, — не спускал глаз с её пальцев на своём запястье.
— Вы что, не понимаете? — Наташа отдёрнула руку, краснея. — Мне сейчас не до гаданий. Лучше скажите, что будем делать дальше? Пу́стите дело на самотёк?
— Надо подумать, — потёр он подбородок.
— Где у вас тут кладбище? — горестно вздохнула девушка, глянув на бездыханные останки домашней птицы.
— За деревней. Зачем тебе?
— Хочу посмотреть, где меня похоронят.
— Тьфу! — перекрестился Бригахбург.
Наташа заговорщицки подалась к нему:
— Послушаете мой план?
* * *— Берта, я у вас здесь похозяйничаю немного. Хочу вице-графа вкусненьким угостить, — Наташа, оглядываясь на притихших служанок, думала о другом. — Отошлите, пожалуйста, лишних людей.
— Как скажете, госпожа. Завтра утром для вас принесут шерсть, выберете, что понравится. И спицы уже готовы, — кивнула она на полку с посудой.
— Спасибо вашему мужу, Берта, — улыбнулась девушка.
Она задумала приготовить чак-чак. Почему бы
