— Знаешь, было бы странно называть собственную супругу по титулу.
— Я не твоя супруга, — произнесла я, входя в комнату и закрывая за собой дверь для того, чтобы прижаться к ней спиной, будто ища опору.
Свадебный обруч на голове никуда не делся, как и узор хамой. Я видела, как Архольд задержал взгляд на капельке на переносице, но лишь сильнее поджала губы.
Откуда этот стыд? Откуда желание прикрыть узор рукой? Мы ничего друг другу не должны.
Но то, что должно было стать праздником души и сердца, извещая каждого встречного о моём новом статусе, стало проклятьем. Узор не смоется две недели, а позор останется до конца моих дней.
Его холодный и расчётливый взгляд словно возвращал меня на пять лет назад, опять превращая в наивную мечтательницу с верой в счастливое будущее и собственное предназначение.
Только это будущее у меня отняли. Уже дважды.
Архольд умел так смотреть — свысока, пренебрежительно-равнодушно, выставляя всех и каждого дураками. Я хорошо помнила, как бесился молодой наследник одного из княжеств, что располагались в хорейских топях, когда Дерек парой фраз поставил на место зарвавшегося юношу, который довёл до слез двух бедных сангорийских студенток, прилюдно унизив. Последовавшая за этим дуэль едва не стоила наследнику жизни, но спеси убавила.
Дерек вообще был мастером дуэлей. И лишь благодаря умению и точности ударов молодого человека ни один из таких поединков не закончился смертью. Хотя избавиться от него мечтали многие.
— Разве не ты сама так представилась Мортимеру? — продолжил Архольд, привлекая моё внимание.
— Если честно, я был удивлён твоей смелостью. Признаться в столь постыдном поступке обычному слуге? Удивительная безответственность, Сэм. Ты же столько лет скрывала этот маленький секрет.
— И не только я. В любом случае, это ничего не значит.
— В нашем мире всё всегда что-то значит. Ты же знаешь, — Дерек повернулся ко мне всем корпусом и сложил руки на груди.
Мышцы забугрились.
— Ты знал, — прошептала я и вновь задрожала.
Подол платья начал оттаивать и снова стало мокро и холодно.
— Что мы всё ещё женаты? — лениво уточнил Архольд и направился к журнальному столику, на котором лежала кипа бумаг. Он взял парочку и принялся неспешно изучать. — Да, я был в курсе.
— И как давно? — пытаясь сохранить остатки терпения, спросила у него.
— Чуть больше месяца, — не отрываясь от написанного, ответил Корвил.
Тут сдержаться мне не удалось.
— Ты чёртов ублюдок! — рыкнула я, делая всего шаг в его сторону, словно хотела ударить, но вовремя смогла остановиться. С него станется ударить в ответ. Я заставила себя замереть, теребя пуговичку на шубке и внимательно смотря на мужчину. — Почему ты молчал?
Естественно, Архольд не ответил мне сразу. Мужчине нравилось тянуть время, глубокомысленно молчать и провокационно смотреть.
— Для начала, — в конце концов, сообщил герцог, а бумаги в его руках тихо зашелестели, — должен тебе сообщить, что моя законнорожденность установлена и подтверждена три года назад. Дед постарался, прежде чем передать мне титул и объявить единственным наследником огромного состояния Архольдов, к большому неудовольствию старших сыновей отца. Так что с твоим замечанием я не согласен. И, Сэм, прежде ты никогда не ругалась. Неужели милашка виконт на тебя так плохо влияет?
— Не смей! Не смей даже имени его произносить. Ты даже мизинца Эйдана не стоишь.
— И слава Великим! Быть похожим на этого занудного парня. Брр, — Архольд раздраженно повёл плечами и ехидно добавил. — Я встречался в министерстве с твоим женихом. Надо сказать, Сэм, с годами твой вкус испортился.
Я проглотила и это.
— Тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной, да? Если ты столько времени знал о… — я запнулась и заставила себя закончить, — о нашем браке, то почему не сообщил? Ведь мы оба были уверены, что его не было, что жрец в той деревеньке всё отменил.
— Как видишь, мы ошиблись.
— Зачем ты издеваешься надо мной? Этот подаренный жасмин и записка? Зачем ты так?
Скрыть боль в голосе не получилось. Но мне было всё равно. Я открывалась и ждала этого от него. Но вновь не дождалась.
— Неужели тебе не понравился мой подарок? — тёмная бровь удивленно приподнялась, и он вновь ушел от ответа. Я уже сбилась со счёта в какой раз. — Дорогая вещь и красивая, созданная по моему эскизу специально для счастливой невесты. Подарок от чистого сердца.
— У тебя нет сердца!
Сказала и едва не отшатнулась назад к двери, увидев, как резко поменялся взгляд Архольда. И не только взгляд, он весь. Пару секунд назад мужчина стоял, едва обращая на меня внимание и просматривал документы, будто там решался вопрос всего мира. А тут всего лишь одна моя фраза и герцог подобрался всем телом, напрягся, и взгляд чёрных глаз стал таким страшным и тёмным, как сама ночь.
Заигралась, забыла, кто передо мной.
— Селина, выбирай выражения, — чётко, чуть ли не по слогам произнёс герцог, медленно опуская руки и кидая бумаги на столик.
Они с тихим шелестом спикировали вниз и застыли.
— Надо же, — усмехнулась я и медленно двинулась через гостиную к камину. — Ты назвал моё имя, не дурацкую кличку, которую придумал, чтобы бесить и доставать несчастную студентку из Ванагории, а настоящее имя.
Его злость и выпад вместо того, чтобы навести страх и ужас, неожиданно произвели прямо противоположный эффект. Вернулась уверенность в собственной силе и спокойствие.
Огонь в камине горел ярко и призывно, обещая тепло замерзшим ногам. Подойдя прямо к нему, я коснулась одного из розовощёких фарфоровых младенцев на полочке.
«Спокойно, Селина, Корвил не знает тебя. Прошло четыре года. Не только он возмужал и изменился».
— Как твой жених отнёсся к тому, что ты закрутила роман с герцогом из соседней враждебной страны?
— Мы больше не враждуем, — не отрывая взгляд от статуэток, ответила ему.
Тут были не только младенцы, но и хорошенькие куколки-пастушки в пышных коротких платьях и золотистыми кудряшками на голове.
— Четыре года назад отношения между нашими странами были более чем натянутыми.
Теперь пришла моя очередь играть. Но, даже отвернувшись от него, я чувствовала спиной злой обжигающий взгляд.
— Четыре года назад ты не был герцогом, — парировала в ответ.
— Ну да, — жесткая ухмылка, я не видела, но чувствовала её. — Третий ребенок второго сына герцога Архольда. Никто не думал, что старый хрыч такое провернёт.
Никто не думал тогда. Всего лишь младшая ветвь в благородном семействе. Скандальная ветвь, изгнанная старым Архольдом из родового поместья. Поэтому он и вырос таким диким, неуправляемым и крепким. Улица быстро научила богатенького отпрыска защищаться с помощью кулаков и грубой силы.
— В этом было всё дело, Сэм? — неожиданно глухо спросил Корвил. — Поэтому ты вдруг так неожиданно передумала и сбежала, оставив бессмысленную записку? И предав меня?
Я повернулась к нему, непонимающе нахмурившись.
— Я хотя бы оставила записку, а что сделал ты?
В ответ тишина
