— Дерек, — прошептала женщина, прижимая руку к сердцу. — Подожди, мы же ничего точно не знаем. Ты бросаешься такими обвинениями.
Но тот её словно не слышал.
— Он и для Сэм устроил представление. Она меня ненавидит, мам, и не может простить. А я даже не знаю, за что. На наших чувствах сыграли, обманули и развели в разные стороны. Если бы не воля Великих…
— Но это была не я. Дерек, я ничего ему не говорила. Не спорю, герцог спрашивал. Явился за несколько дней до побега, задавал вопросы, выпытывал, но я ничего не сказала. Я ведь знала, как для тебя это важно и молчала.
Корвил промолчал, устало потирая переносицу.
— У меня нет других вариантов. Я знаю, что это был дед. Он с помощью искры обманом разлучил нас с Сэм. А как узнал о побеге, лишь дело техники. Но Селина думает иначе и не знаю, как переубедить её в обратном.
Женщина встала со стула и подошла к сыну, обнимая и прижимая его голову к себе, гладя по волосам.
— Прошло слишком мало времени. Она поверит. Любовь никуда не делась, Дерек. Годы и разлука лишь укрепили её. Я видела, как она смотрела на тебя, как звала, когда ты едва не убил Октавира. Это не просто игра. Кстати, впредь прошу тебя так меня не пугать.
— Прости, — Дерек виновато вздохнул.
— Она любит, но боится. Пойми, после предательства так трудно поверить и принять чувства. Ты главное не спеши, не торопись. А то, что сделал Архольд… Прости его и отпусти. У каждого свои представления о правильности и верности.
Лёгкий шум за дверью заставил герцога настороженно застыть.
— В чём дело? — встрепенулась женщина, увидев, как сын вдруг встал и быстро направился к выходу.
Корвил резко распахнул дверь и выглянул в коридор, чтобы увидеть, как в его сторону идёт Селина.
— Герцог, — девушка замерла на мгновение, но потом довольно быстро взяла себя в руки, подошла ближе и присела в реверансе, склонив голову.
— Селина, — всё мысли исчезли, стоило ему только увидеть свою супругу. — Что ты здесь делаешь?
— Ищу тебя.
— Что-то случилось?
Взгляд голубых глаз — спокойный и ясный. На ней простое серо-голубое платье с белым воротничком и мелкими пуговицами спереди. Длинные рукава, манжеты которых мягко облегали запястья. И никаких драгоценностей, за исключением небольших серёжек с крохотными бриллиантами. Волосы убраны в пучок, а лицо немного бледное, уставшее.
— Нет, — покачала головой. — Спасибо за заботу, но завтрак в постель это лишнее. Я привыкла рано вставать и поэтому готова к исполнению своих обязанностей.
— Обязанностей? — эхом повторил он, думая сейчас об определённых супружеских обязанностях.
— Твоя жена имеет в виду, что вчера ты так и не представил её слугам, — выходя из кабинета, произнесла матушка. — Доброе утро, Ваша светлость.
— Миледи, — Селина тут же присела перед свекровью, опуская взгляд. — Прошу прощения, я не знала, что ты не один.
— Всё хорошо. Мы вчера так толком и не познакомились, — улыбнулась леди Энния.
— Надеюсь, герцогиня, вы найдете время, чтобы встретиться со свекровью?
— Непременно.
— Буду ждать. А сейчас не буду вам мешать, — женщина поцеловала сына в щеку, улыбнулась невестке и направилась по коридору в сторону главной лестницы.
— Прости, я не знала, что ты занят, — вновь произнесла Селина.
— Ты завтракала?
— Нет, еще не успела.
— Я тоже. Составишь мне компанию?
Секундная заминка и неуверенная улыбка.
— Конечно, — и осторожно положила руку на сгиб его локтя.
Глава Одиннадцатая. Соперники и союзники
Первое, что я увидела, открыв глаза утром — подаренный Дереком зимний букетик, который горничная поставила в низкую хрустальную вазу с водой. Надо же, я и забыла про него. Некоторое время молча изучала букет, который даже не думал увядать. Наоборот словно краше стал. Веточки голубой пихты залоснились, ягодки заалели, а хлопок — чудо-чудное — еще белее стал, как снежок пушистый.
Или может в сумраке утра мне показалось? Ведь так хотелось поверить в эту сказку про любовь, которую он символизировал.
Я помнила о том, где нахожусь и что произошло вечером. Память никуда не делась, но оборачиваться и вставать было страшно. Здесь ли Дерек или уже встал? Как смотреть ему в глаза? Как вести себя?
Попыталась прислушаться, в надежде услышать чужое дыхание и ничего. Сердце так колотило, что заглушало всё.
Надо же, в первый раз делю постель с мужчиной, а чувствую себя так глупо. Застыла на краешке широкой кровати, ладонь под щеку подсунула и лежу, ресницами хлопаю, в одеяло другой рукой вцепившись.
Встать бы. Но халат далеко висит, а ходить перед супругом в сорочке, пусть старой, застиранной и совсем не возбуждающей, было неловко и даже страшно.
Зачем позвала его вчера в постель? Глупая. На слово понадеялась, только обмануть можно, обойти. А ведь поверила.
Несмотря на предательство, на обиду, на боль, которая даже спустя годы продолжила терзать, поверила. И сейчас верила.
Осторожно повернулась на спину, задержав дыхание и прикусив губу, стараясь создавать как можно меньше шума, затем перевела взгляд на другую сторону кровати и… Ничего. Лишь подушка примялась, сохранив след от головы спящего.
Корвил ушел.
Выдох.
Не теряя времени, откинула одеяло в сторону и встала, зарываясь ногами в мягкий ковёр. Быстро подошла к столу, касаясь подушечками пальцев своего букета.
И именно в этот момент едва слышно скрипнула дверь, открываясь.
Сердце дрогнуло, и я резко повернулась, не зная, что делать: за халатом бежать или назад под одеяло прятаться. Надо было сразу одеться. А я медлила.
— О, миледи, — улыбнувшись, произнесла горничная, входя. — Вы уже проснулись? Доброе утро.
— Доброе.
Сердце всё еще колотилось как безумное, а ладони вспотели так сильно, что пришлось вытирать их о ткань сорочки.
— Его Светлость велел не будить вас и принести завтрак в покои. Я сейчас распоряжусь.
— Нет. Не надо. Я спущусь вниз. Подготовь мне одежду, пожалуйста.
— Вы уверены? — девушка замялась и неожиданно покраснела. — Может вам настойка нужна? Обезболивающая. У кухарки есть. Но если надо я и лекаря к вам приведу.
— Лекаря? — недоумённо переспросила я, совершенно не понимая, к чему она завела этот разговор.
Неужели я так плохо выгляжу, что мне нужен лекарь. День вчера был сложный, но не настолько, чтобы меня таскать по эскулапам и поить травами.
— Да, лекаря, — она покраснела еще больше. — Ежели больно сейчас и ходить тяжело, то он помочь может.
— Тяжело ходить?
Брови поползли вверх, и я уже собиралась уточнить, что именно она имеет в виду, когда неожиданно поняла.
Наша первая ночь с Дереком. Брачная.
Бросила взгляд в сторону кровати, где сияли белизной простыни и вспыхнула.
— Простите, миледи, я, наверное, не то сказала, — пролепетала девушка, видя, как меняется моё настроение, как поджимаются губы.
— Всё нормально, — я произнесла это резче, чем надо было. Но как же сложно сдержать боль и тоску в груди. — Спасибо, Элиза, но
