Вот и двери малой гостиной, в которой собралось всё семейство Корвилов. Даже ненавистный Клод с довольной ухмылкой на лице был здесь.
Стоило мне войти, как все замолчали. Кто-то прямо смотрел на меня, другие отводили взгляд. Радость и печать, счастье и гнев. Ложь и правда. Как отличить их? Как выжить в этом окружении?
В комнате душно? Или голова кружится от свалившегося на меня горя?
Октавир, уже едва стоящий на ногах от выпитого, широко улыбался. В уголке утирала слёзы Одетт, пытаясь казаться старше и сильнее. Тяжело вздыхала леди Ллевели, даже её кудряшки, казалось, поникли.
— Селина? — Свекровь тяжело поднялась с дивана и бросилась ко мне. Голубые глаза были полны слёз и жгучей боли утраты. — Селина… обвал… как же так?
Я позволила себя обнять, даже ободряюще погладила женщину по спине, чувствуя, как её слёзы текут и по моим щекам. Но ответных эмоций так и не возникло.
— Герцогиня, — произнёс Аргонор, — вы уже слышали о произошедшем?
— Мне сказали, что произошёл обвал.
Я подвела обессилившую женщину к дивану и передала в руки супруга, после чего требовательно глянула на старейшего представителя семьи Корвилов.
— Да. Сегодня утром обвалилась часть скалы, с лица земли стёрло небольшой посёлок на севере. Работы по разбору завалов уже ведутся, но вы сами понимаете… — он понизил голос и скорбно вздохнул.
Они уже его похоронили. Все они.
— Дерек жив, — громко и чётко произнесла я.
— Что за глупости, — фыркнул Клод.
— Это не глупости. — Я даже не удосужила его взглядом, смотря прямо на Аргонора.
— Я знаю, мой муж жив.
— Для этого есть основания?
В наступившей тишине его голос звучал очень громко и чётко.
— Я просто знаю.
Но для них это были просто слова и ничего больше. Даже свекровь мне не верила.
— Обвал очень большой, скала огромная, — спокойно произнёс пожилой мужчина, в глубине его безликих глаз плескалась жалость. — После такого никто не выживет. Даже искрящий.
Может он и прав, но я всё равно не верила.
— Так не хочется терять титул и положение? — вставая, произнёс Клод. — С вашей семьёй уже связались, и здесь вас никто более не задерживает, леди Селина Корвил.
— Клод, — вскрикнула леди Энния. — Зачем ты так?
— Бросьте, всем уже давно известно, что этот брак лишь фикция, не больше. Они даже спали в разных покоях.
— Брак был консуммирован, — тихо ответила я, но он меня услышал.
Крутанулся на каблуках, недоверчиво рассматривая, не веря.
— Что?
— Сегодня ночью наш брак был консуммирован, — уже громче произнесла я и сжала кулаки, чувствуя, как запылали от смущения щеки. — Вы еще слишком рано начали распоряжаться здесь, дорогой племянник. Вполне возможно, что я беременна. — Рука легла на плоский живот, и взгляды всех присутствующих замерли на ней. — А это значит, что вам рано хоронить Дерека и отдавать титул другому.
— Это ложь, — выкрикнул Клод, но я уже на него не смотрела, вновь повернувшись к лорду Аргонору.
— Как герцогиня и наместник Архольда на время его отсутствия, я хочу получить самую полную информацию о поисках моего мужа.
— Дед!
— Замолчи, — прикрикнул на него пожилой мужчина. — Она права. Если брак был консуммирован, то велика вероятность, что герцогиня сейчас носит под сердцем ребёнка… Информация будет поступать лично вам, миледи.
— Хорошо.
Стук в дверь заставил меня дёрнуться и резко повернуться.
— Ваша Светлость, — пробормотал бледный лакей и сглотнул, — там…
— Дерек, — выдохнула я, прижимая руку к сердцу. — Герцог вернулся?
— Нет. Там прибыла женщина. Говорит, что она, — нервное покашливание и юноша еще больше побелел. — Говорит, что она царица Адония.
— Кто? — вскрикнула леди Ллвевели, едва не падая в обморок.
— Царица Адония. И она хочет видеть вас, миледи.
— Меня?
— Да. Прямо сейчас. Говорит, что это очень важно и касается герцога.
Глава Шестнадцатая. Откровения
Она была красива, эта царица с дальнего острова Террико. Можно даже сказать — совершенна. С прекрасным лицом, бирюзовыми глазами в обрамлении густых ресниц, алыми пухлыми губами, гладкой светлой кожей, легким румянцем на щеках и густыми белоснежными волосами, собранными в затейливую косу и украшенными крупными жемчужинами.
Её хрупкость и женственность подчеркивало тёплое белоснежное пальто свободного кроя с меховой серо-бежевой опушкой, призванное уберечь от сильных морозов. Королевскую голову венчал золотой венец, инкрустированный бриллиантами и аквамаринами, уши оттягивали тяжелые серьги, а на длинных тонких пальцах сверкали массивные кольца.
Но я смотрела не на это.
Покрой пальто, каким бы свободным он ни был, не смог скрыть небольшой выступающий живот. И вместо того, чтобы поздороваться и должным образом поприветствовать царственную особу, я продолжала стоять в проёме, с силой сжимая дверную ручку, не заходя, но и не сводя взгляда с округлого животика.
Я так засмотрелась, что не заметила, что и она меня изучает, стараясь не пропустить ни малейшей детали.
От тяжёлого, пристального взгляда заалели щеки. Как же блекло я, должно быть, выглядела на её фоне. Она яркая и сверкающая. А я? В наспех надетом платье, простом и без изысков, с распущенными волосами, которые даже не успела толком причесать, с синяками под глазами, свидетелями бессонной ночи, полной страсти и любви.
— Герцогиня Архольд?
И голос у Адонии был подобен пению удивительных южных птиц: нежный, переливчатый.
— Ваше Величество. Добро пожаловать, — я неловко присела, продолжая держаться за ручку, а взгляд всё равно возвращался на её живот.
В опустевшей голове зазвучали слова Клода. Неужели правда? Неужели это его ребёнок? Дерека?
— Нет, — неожиданно тихо и уверенно произнесла царица.
— Прошу прощения?
С трудом, но мне удалось заставить себя закрыть дверь в гостиную, отрезая нас от холода пустого коридора, и сделать шаг вперёд. Всего один шаг, чтобы замереть, сцепив руки за спиной.
— Это не его ребёнок. Я же по лицу вижу, какие мысли роятся в вашей голове, герцогиня. Но отец этого ребёнка не Дерек-ару. Хотя в нашу последнюю встречу я просила его об этом, — грустная усмешка не нашла отражения в глазах цвета океана. — Даже умоляла… Вы не против, если я присяду? Тяжело стоять и путь до вашего замка был долгим.
— Да, конечно, прошу.
Она села, откидываясь на спинку дивана, после чего вновь взглянула на меня. Взгляд остался таким же пристальным и колючим, проникающим под кожу.
— Так вот ты какая?
Я неловко присела на краешек кресла, заправляя волосы за уши, чтобы не мешались, и склонила голову на бок, ожидая ответа.
— Какая?
— Такая. Тебе ведь уже доложили о наших отношениях с Дереком-ару?
Не знаю, каких сил мне стоило просто выдержать этот взгляд, усидеть на месте и кивнуть, хотя внутри всё сжалось от боли.
— Да.
— Осуждаешь?
Раньше возможно. Сейчас — нет. В данный момент я хотела только одного — чтобы мой муж оказался здесь, рядом, живой и здоровый. А всё стальное я бы ему простила и забыла. Только лишь бы вернулся.
— Осуждаешь за прошлое? — вновь повторила свой вопрос Адония. — Ты же ведь и сама за собиралась замуж за другого? Клялась ему в любви.
«Интересно, если послать царицу в
