Вот и сегодня, едва отойдя от межконтинентального перемещения, что само по себе довольно неприятно, я сразу направился в библиотеку на поиски отца. Он, предсказуемо, был там.
Сидя за столом, заваленным древними фолиантами, лорд Принц на секунду оторвался от своего занятия и проворчал:
— Явился? Что-то долго ты нос не кажешь. Я тебя еще вчера ждал.
— И вам доброе утро, сэр. Люпин только вечером меня сменил, и я не рискнул беспокоить ваш сон.
— Скорее сам захотел дома выспаться, знаю я тебя, — ничуть не поверил в мои благие намерения лорд Эвард и кивнул на стул. — Ладно. Садись и слушай. То, что мне удалось раскопать об этих крестражах, можно уместить на одном пергаменте, хотя пришлось гору книг переворошить. Как мы с тобой и выяснили раньше: ни к чему хорошему производство таких якорей не ведет. Гриндевальд был абсолютно прав, отказавшись в свое время от такого способа бессмертия. Впрочем, он и не был одержим продлением собственной жизни до бесконечности, как твой экс-начальник, надо сказать. Он хотел власти над миром, свободы и высокой магии, и неважно, каким способом. На том и погорел. Хотя о его моральных качествах поговорим как-нибудь потом. Основная сложность поисков: ни один волшебник до Волдеморта не рисковал создавать более одного крестража. Даже легендарный Герпий Злостный, первооткрыватель этой гадости, и тот ограничился только одним.
— А с чего ты взял, что это не единственный осколок души Лорда? Возможно, это только слухи и он не стал рисковать? В конце концов, никаких доказательств у нас нет.
Отец лишь хмыкнул и небрежно достал из ящика стола медальон. Бросив его на стол передо мной, накрыл ладонью, чуть не касаясь узора на крышке, и прошептал эльфийское Заклятие Проявление. Через секунду над медальоном поднялся темный сгусток тумана с ярко-желтой искрой.
— Впечатляет, правда? Это пока единственное, что мне удалось выяснить наверняка. Правда, и то чисто случайно. На якоря, как оказалось, действуют стандартные эльфийские заклятия. Ты видишь это пятно света?
Я кивнул, завороженно уставившись на мерцающую точку.
— Это и есть осколок его души, заключенный здесь. Вернее, его проекция. Это — бесспорное доказательство, что у Волдеморта хватило ума, а, вернее сказать, безумия, создать не менее трех крестражей. Максимальное число якорей, как предполагал Герпий — семь. По числу спектров. Душа, даже душа Тома Реддла, это свет. Белый свет. Если разложить ее на спектры, мы получим семь цветов. Что будет, если создать больше — неизвестно, сам Злостный предполагал, что якорь не сможет вернуть тело в первоначальном виде. Но это только теория, он не рискнул ее проверить. Существует еще теория, что душа навеки погрузится во тьму. Что ж, на примере Волдеморта мы, возможно, сумеем это выяснить. Хотя я, лично, обошелся бы и без этих знаний. Как бы то ни было, этот крестраж был третьим по счету. Желтый цвет спектра.
— Сколько же их всего?
Отец пожал плечами, снял заклятие и спрятал крестраж в стол.
— Вот это нам и предстоит выяснить. Я уже все подготовил, осталось активировать Сферу. Сегодня после полуночи будет самое благоприятное для этого время. А пока держи вот это. Я думаю, тебе лучше освежить в памяти весь ритуал активации.
Он подвинул мне внушительный свиток, а сам поднялся из-за стола и с хрустом потянулся.
— Ну, как там моя внучка? Не сильно безобразничала?
— Нет. Без твоего благотворного влияния она значительно меньше проказничает. Не считая случайно найденного Горного Тролля, все было тихо и мирно.
— Тролля?
Бровь лорда Принц иронически приподнялась:
— И что, он остался жив, это слуга Ассов?
— Я смотрю, о внучке ты совершенно не беспокоишься, — проворчал я, несколько уязвленный его легкомысленной реакцией, все-таки Горный Тролль — не божья коровка.
— Ты забываешь, что она Ледяной эльф, Северус. Ни одно магическое существо не может причинить ей вреда. Во всяком случае, намеренно. А Тролли вообще весьма забавные. Так как все прошло?
— Нормально. Это был маленький Тролль. Я отвел его к родителям.
— Понятно. А что наш оборотень? Добился свидания?
— Почти. Кстати, Оскара за роль злобного чистокровного лорда тебе не видать, он почти раскусил тебя.
— В смысле?
— На прощание Люпин просил передать тебе привет и отметил, что ты меня любишь. Представляешь? Так что все твои гримасы псу под хвост, отец.
Лорд Эвард пожал плечами и заметил:
— Я же тебе говорил, что не стоит его недооценивать. Оборотни лучше всех в магическом мире ощущают родственные связи. Нам еще повезло, что он не понял, в каком именно мы родстве, вот это была бы катастрофа. А то, что я привязан к ученику, да еще и единственному родственнику, не удивительно. Скрывать это не имеет смысла, сынок.
В этом он был прав. Мне тоже вовсе не хотелось ничего изображать, даже перед Дамблдором. Противно все это. Но, в случае с директором, все-таки необходимо. Едва ли ему понравится наш семейный тандем. Ставить же под удар действительно дорогого для меня человека я вовсе не хотел.
— Ладно, я пойду распоряжусь насчет завтрака, а ты пока почитай. Да, и наведайся в ритуальный зал, мэнор тебя заждался.
Усмехнувшись на мою кислую физиономию, он вышел из библиотеки.
Малая столовая Багряного Чертога была достаточно уютной, так что я был благодарен отцу, что он решил отобедать именно здесь. Парадный зал слишком огромен для двух человек, впрочем, лорд Эвард разделял мое пристрастие к сравнительно небольшим помещениям. Вид горных пиков, открывающийся за панорамным окном, притягивал взгляд, все-таки местность вокруг была просто фантастической. Я, кстати, так и не удосужился узнать, где именно находился мой собственный мэнор, согласно маггловской
