Я лишь кивнул и весь подобрался. Седьмой курс Слизерина — это не фунт изюма. Правда, я не совсем понимал, как они смогут меня поддержать.
========== Глава девятая. ==========
Ровно через пять минут дверь бесшумно отворилась, и в кабинет вошли семеро слизеринцев. Терренс Хигс и Феликс Розье, неразлучные, как всегда, устроились на диване. К ним подсела непоседливая Пенелопа Линг, и стала шептать что-то на ухо Феликсу, бросая на меня любопытные взгляды. Торфинн Роули, гигант под два метра ростом, встал у стены, как будто не был уверен в надежности мебели в кабинете декана. Миниатюрная блондинка Изольда Сельвин устроилась в кресле у камина, а Джофри Лавджой сел прямо на ковер у ее ног. Как я узнал позже, они были помолвлены с детства, так что хогвардские девчонки напрасно вздыхали о Лавджое. На стул у стола профессора присела Дебора, она училась на шестом курсе, но была старостой, так что ее появление было вполне объяснимо. Из седьмого курса отсутствовал, по вполне понятной причине, лишь Маркус Флинт.
— Итак, господа, я созвал вас, чтобы обсудить довольно серьезное обстоятельство, которое может повлиять на наши планы в дальнейшем.
Снейп, сидевший за своим столом, обвел глазами внимавших ему учеников. Шепот и движения прекратились.
— Сразу о главном. Присутствующий здесь мистер Поттер был определен на факультет Гриффиндор, но должен был учиться на нашем факультете. Его распределение на Гриффиндор было спровоцировано грубым вмешательством директора Дамблдора. Об этом свидетельствует проснувшаяся в Гарри магия Воды. Вы понимаете, что это означает. Разумеется, директор Дамблдор категорически против его перехода на Слизерин. Его ничто не остановит в стремлении осуществить свои планы. Сегодня он дал приказ о блокировке основной магии Поттера. Во имя всеобщего блага, разумеется.
Пенелопа тихо охнула и зажала рот ладошкой. Хигс и Розье переглянулись, а Роули лишь пожал плечами, мол, а чего вы ожидали?
— Еще вчера, когда я выяснил причину болезненного состояния Поттера, я отправил Маркуса под Оборотным в спальню Гриффиндора, а самого Гарри спрятал у нас. Сегодня же, после прямого приказа директора, созвал вас, чтобы услышать ваше мнение о выходе из создавшейся ситуации. Случай беспрецедентный и коснется, в той или иной мере, каждого члена нашего Дома. Так что вы в полном праве высказаться и повлиять на решение.
Повисла тишина. Слизеринцы смотрели на меня, как будто видели впервые. В их глазах не было ненависти, только напряженная работа мысли.
— Сэр, а что тут решать? Магия Хогвартса будет на нашей стороне, где это видано -лишать человека магии?! — Пенелопа возмущенно поднялась с места. — Что он о себе возомнил?! Вы же сами говорили, Слизерин может соблюдать автономию, вот и объявим о ней, давно, между прочим, пора! И мальчишку спасем, и директору нос натянем. Ну, ни вам же его бояться, сэр! — она воинственно тряхнула темными кудряшками.
— Слишком рано, Пенелопа, — Розье потянул ее за руку, принуждая сесть. — Мы не можем вскрывать все карты, еще не время. Здесь надо действовать тоньше. Нельзя просто послать уважаемого профессора Дамблдора ко всем чертям. Мы еще не готовы к активным действиям.
— Я согласен. Воевать с директором в открытую — лишняя головная боль. Без него проблем выше крыши. Пока он не обращает на нас пристального внимания, но если вмешаться в его личные планы, ждите беды. Будет сканировать каждого день и ночь, и не факт, что ни до чего не докопается. Но и сдавать своего, пусть и пропитанного гриффиндорством до мозга костей, не стоит, — согласно кивнул приятелю Хигс.
— Тогда Поттера на нелегальное положение, скроем ауру и будем вокруг него круги наматывать, чтобы он ненароком нас всех не сдал? Да он не выдержит! Через пару дней взорвется, с него станется. И все ваши планы как карточный домик разлетятся. А кому потом расхлебывать? Декану? Воля ваша, профессор, а мне ваше самочувствие как-то дороже, чем магия новообретенного Поттера, будь он трижды Водяной маг, — не поднимаясь с места, сказал Лавджой. И добавил: — Не обижайся, Поттер, против тебя лично я ничего не имею, но ты не сможешь все скрывать. Просто не сможешь. А директор, судя по всему, еще больше неадекватен, чем я до сих пор думал. И подставлять нашего наставника… Нет, это слишком высокая цена.
Повисла тишина. Я опустил голову. Он был прав, абсолютно прав. Зачем Снейпу так рисковать? Я вообще не понимал, зачем он это все задумал, стер бы мне память, и дело с концом.
— Значит, будим блокировать магию всем, на кого Светлейший маг укажет, так, что ли? Для собственного спокойствия? — звонко пропела Изольда. — Это не выход, Джоф. А если он завтра на тебя укажет, или на меня? Да и не сделает такого профессор, что бы мы тут не придумали. Уж лучше вообще Поттера из школы увести и в каком-то мэноре спрятать. Обучить его и там можно. Только очень уж он заметен. Скандал будет грандиозный!
— На его поиски весь Аврорат поднимется, как пить дать. Да и подозрение на декана упадет, после всего, что вскрылось, директор вмиг догадается. Так что это не выход, — пробасил Роули и, отделившись от стены, подошел ко мне вплотную.
— Как хочешь старайся, Поттер, но о твоем переходе к нам никто не должен знать. Пей чай с Дамблдором, бесись с Уизли, скандаль с Драко, благо он еще ничего не знает, но ни одна душа ни о чем не должна узнать. Вот, возьми, — Торфин протянул мне булавку с неприметным красным камушком. — Ни одна бородатая сволочь — простите, профессор, вырвалось — не сможет прочесть твои мысли. Воткни под одежду, и директор будет считать, что ты непрерывно мечтаешь о квиддиче. И о девчонках.
Лавджой, не выдержав, прыснул, за что получил от Изольды легкий подзатыльник.
— А у меня медальон отвлечения есть. Бери.
Дебора проворно сняла с шеи цепочку с изящным кулоном и протянула мне. Ее остановил спокойный голос профессора.
— Стоп, стоп. Увешивать его артефактами, как рождественскую елку, будем чуть позже. С этим нельзя переборщить, а то от него фонить будет, так, что даже Хагрид заметит, не то что директор, — он секунду помолчал, оглядев замолчавших учеников. — Я рад, что вы пришли в итоге к тому же мнению, что и я. Делать из Поттера двойного агента — занятие очень рискованное, но другого выхода просто нет. Самое сложное — предстоящие три недели до рождественских каникул. Потом будет легче. От вас я
