– Общество, в котором мы живем, – начала Мелли менторским тоном, – предоставляет все возможности для счастья. Глупо и даже безнравственно губить себя и не пользоваться ни одной из…
Тут биочасы запиликали, прервав Мелли на полуслове, а я впервые в жизни обрадовалась звонку Вебера.
– Вижу, что ты на месте, – сказал в бионаушнике знакомый хриплый голос, как всегда не здороваясь, – у своей лицемерки. Заберу тебя через полчаса. Тео нас примет.
– Это Макс? – оживилась Мелли. – Передавай ему привет.
Они виделись мельком один раз и произвели друг на друга совершенно разное впечатление. Вебер почему-то считал ее лицемерной и отзывался об этом иронически. А сам при этом очень понравился Меланье.
– Вот это мужчина, – вспоминала она его временами. – Умный и решительный. Способный на поступок. Не то что эти мои… В жизни не принимали никаких решений. Какой сироп добавить в капучино, разве что. И то им дракей чаще подбирает.
Настоящих мужиков, по мнению Меланьи, в А-плюсе вообще не водилось.
Меланья знала, что Вебер работает на Фонд Буклийе, считала меня его помощницей, ну и круглой дурой, безусловно, раз не могу, имея прямой доступ, заарканить такого мужика.
– Я бы с таким хоть куда, – сказала Меланья мечтательно. – На край света. В любую зону!..
Ну это она хватила лишку, поскольку совершенно не понимала, о чем говорит.
Рай – зона А-плюс, где всю свою жизнь прожила Меланья, – покрывал территории Северной и Южной Америк, Великобритании, Новой Зеландии; выносная зональность охватывала лучшие курорты: Сейшельские острова, Мальдивы и Маврикий. Здесь был самый лучший воздух, самая чистая вода, самые здоровые продукты. Здесь не болели дети. Здесь люди могли жить долго – только в этой зоне Биоби-банк реализовывал свои знаменитые программы продления жизни. Мелли показывала мне рекламу доступных ей программ:
80 – «Красота и долголетие»
90 – «Возможность»
100 – «Ровесник века»
120 – «Базовый капитал»
150 – «Ева»
170 – «Адам»
200 – «Эдем»
Цифра слева являлась гарантией возраста, раньше которого точно не умрешь, надбавкой при этом всегда шел подарок от Банка – год или два. Больше двухсот наука дать пока не могла, но очевидно было, что это вопрос времени.
Мелли была из богатой семьи. Она проходила программу «Ева», имела двадцать два балла рейтинга, более миллиона криптов на счете и никогда в своей жизни не видела людей с рейтингом ниже десятки. Если бы она узнала мою подлинную историю, ее бы хватил удар. Попасть в Меланьин обетованный рай человек низкого рейтинга не мог физически. Государственных границ, конечно, давно не было, в Обществе абсолютной Свободы каждый имел право перемещаться, куда пожелает. Границы не имели охраны как таковой. Зонирование Общества абсолютной Свободы осуществлялось исключительно при помощи биоби-турникетов. Которые не пустят вас, если ваш рейтинг ниже тринадцати.
Конечно, турникеты стояли только в официальных местах, вдоль шепчущих побережий А-плюса колючую проволоку никто не натягивал. Так что вы могли приплыть сюда, например, на лодочке. И никто не стал бы хватать вас за руки и тащить в полицейский участок или эмиссариат. Но! С рейтингом ниже тринадцати вы физически не сможете находиться на территории зоны А-плюс дольше нескольких минут. Начнется тошнота, сильная головная боль, рвота, и вам придется уехать. Ну и Системе, конечно, не понравится ваш поступок – она понизит вам баллы. А кому это надо? Поэтому нарушителей границ у нас нет.
За пределы А-плюса Меланья выезжала только один раз, с образовательными целями. Она съездила на трехнедельный обзорный тур по Зоне А (Координатор зоны А, Усама бин Халиви, приходился ей каким-то четвероюродным дядей по отцу, и поэтому Мелли решилась поехать). Она осмотрела Западную Европу, пару стран Персидского залива и Израиль. Ей понравились музеи, а все остальное – не очень. «Какие-то они там странные, – говорила она мне потом за чашечкой органического какао, – вот что этим людям мешает развиться и поднять свои баллы? Что? Ты же вот смогла!»
Меланья знала, что я русская, ее очень интересовала Россия, и она жадно расспрашивала меня. Устройство мира ниже зоны В Меланья представляла себе с трудом, в основном, по моим рассказам. Это от меня она узнала, что Зона С – шесть-восемь баллов – включает в себя территорию бывшей Уральской республики, всю Сибирь, часть Индии и Таиланд и что руководит всем этим беспокойным хозяйством жесткая и решительная Индира Бхупада.
Это я ей рассказала, что D – это Средняя Азия, а Е – Африка. В мои рассказы про зону Е она, кстати, не очень верила и говорила, что я просто начиталась желтой прессы. Меланья и мусора-то не видела никогда в жизни, не говоря уж о мертвецах, все неприглядное и хоть чуточку грязное вокруг нее немедленно подбирали и увозили дракеи. Она представить себе не могла, что где-то бывают горы мусора. Что люди болеют, умирают и воняют. Слово «радиация» ей было знакомо только понаслышке, что-то страшное из прошлого. Ее изящные ноздри, подправленные биоби-косметологом, никогда не вдыхали запахов хуже сбежавшего кофе.
А я пугала ее. Я рассказывала ей про выносные зоны Е, которые находятся на территориях бывшей Великой Украинской империи, Турции, Монголии и Мексики; объясняла, что это хабы для вывоза мусора разного рода: человеческого, органического и неорганического, – вблизи от благополучных зон. Мелли не верила. А сослаться на собственный опыт я не могла.
Как-то раз при мне ей позвонил Координатор смерти, сам Филипп Че. Я обалдела и чуть не упала со стула, а Мелли поговорила с красавцем Филом сухо и быстро закончила разговор. Они обсуждали, насколько я поняла, что-то светское – чью-то свадьбу и список гостей (они тут в А-плюсе на удивление обожали устраивать свадьбы). На немой вопрос в моих глазах Мелли пожала плечами.
– Ну да, он подлец. Он просто приятель моего отца, поэтому я не могу послать его подальше. Вот зачем он завел дочь, скажи? Он же ею совершенно не занимается, он сам ребенок! И статус у него незнамо какой. И как это его вообще угораздило попасть в правительство Координатором!
Это действительно был хороший вопрос.
В народе цвели самые разнообразные слухи про то, чем на самом деле руководит Филипп Че. Рассказывали, что у нуля баллов тоже есть своя зона, и буква F в школьной табличке № 1 стоит не просто так. Меланья, кстати, разделяла эту точку зрения и коллекционировала такие слухи. Со ссылкой на знакомых влиятельнейших знакомых, которые «сами не видели, но слышали от тех, кто видел», она рассказывала,
