В Сети я натыкалась на рассказы о том, что с нулем баллов, дескать, умирают не все, кое-кого сохраняют для опытов и свозят на этот самый остров – то ли для научных экспериментов, то ли для специфических развлечений богатейших семей планеты.
– Этот остров круче, чем вся наша А-плюс вместе взятая, – говорила мне Меланья жарким шепотом, – там нет Системы и биочасов! Криптомешки построили зону F для себя, чтобы отдыхать!..
Это, конечно, было полной ерундой, а Мелли просто была романтичной. За все время работы в ГССБ мне ни разу не попадалось мало-мальски серьезное подтверждение того, что так называемый «остров зоны F» существует физически.
– Ну ладно, – сказала Мелли, отпуская меня к Веберу и целуя на прощание. – Будь умницей и не упускай шансы, которые предоставляет тебе Небо!
Вебер ждал меня внутри личного кара – дымчато-серебристый удивительно красивый был у него агрегат.
– Они нанесли следующий удар, – сказал он без приветствий, когда я села рядом.
Кар медленно начал набирать скорость.
– Что случилось?
– Вчера в зону Е переехала личная помощница Пик Ван Кхонг.
– Что?!
– Что слышала.
Я повернула голову и посмотрела на Вебера. Странный он был сегодня, таким я не видела его еще ни разу. В зеленых надменных глазах появилось какое-то новое выражение. И он был очень серьезен.
– Рейтинг у помощницы Кхонг упал с восемнадцати баллов до двух за несколько часов.
Я свистнула. Они явно решили скрыть этот случай – в прессе ничего не было, я бы знала.
– Но есть и плюсы. Теперь по крайней мере мы знаем, что это не случайность, не совпадение – это звенья одной цепи. История падения Махатмы один в один совпадает с историей падения помощницы Кхонг.
– Но как?..
– Очевидно, у них есть доступ к программе экстренного обнуления.
– К чему?!
– Стой! – это он сказал кару.
Серебристая калоша прижалась к обочине. Вебер смотрел на меня.
– Лара, ты какая-то дремучая, честное слово, – сказал он в сердцах. – Ты что, в Системном храме работаешь? Ты на Агентских курсах ворон считала? Как ты можешь не знать про техническое обнуление?
Да, сегодня он какой-то другой. Человеческим, да еще и таким нервным тоном он со мной не разговаривал ни разу. Это было что-то новое. Я пожала плечами. Вебер неодобрительно покачал головой.
– Ладно, смотри.
Он щелкнул по биочасам и выбросил в пространство голограмму.
– Это специальная программа, – сказал он, – смотри и запоминай.
«Прежде чем начать техническое обнуление индивида, поместите его ЕИК – Единый идентификационный код – в центр красного квадрата. Удерживайте в этом положении 3 секунды. Затем потяните квадрат вниз двумя пальцами. Тяните до тех пор, пока цифры не примут нужное вам значение. Когда в квадрате окажется «ноль», уберите пальцы и отойдите в сторону. Имейте в виду, что вес среднестатистического индивида из зоны в зону различен, но в среднем колеблется в районе 70–80 килограммов. Падая на вас, он может причинить вам ущерб».
Я прочитала и перевела на Вебера ошалелый взгляд.
– Очевидно, – повторил Вебер, – что у НИХ есть версия этой программы.
– Это так просто? – пробормотала я. – Это программа? И ее можно установить на биочасы?
– Да.
Он посмотрел на меня, и я вдруг поняла, что с ним сегодня не так. Зеленые глаза скрывали страх. Он боялся. Вот это да.
Я вдруг вспомнила, как падают и застывают в неестественных позах люди, а вдоль тел быстрой уверенной походкой идет модная эмоушенс-автор, красавица Катрин Че… У нее тоже, что ли, есть эта штука?..
– Эта программа была создана только для сотрудников ГССБ? – спросила я.
Вебер кивнул.
– Но, конечно, она есть и у высших чиновников?..
Вебер снова кивнул – неохотно.
– Мы это делаем только в тех случаях, – он сынтонировал на «мы» и «только», – когда ущерб от деятельности человека доказуемо высок. И нам это, кстати, не так-то просто устроить. Каждый приказ на экстренное обнуление визируется тремя людьми: лично Координатором, главой Системной полиции и Верховным судьей зоны проживания. Если кто-то один отказался подписать – обнуление не состоится. Такие операции проводятся редко.
– А насчет развлечений высших чиновников и их детей, – добавил он через паузу, – я сказать тебе ничего не могу.
– А если это как раз дети? – спросила я. – Баловались и заодно обнулили Махатму?
– Думаю, что не в баловстве дело, – ответил Вебер резко.
– А если эту программу как-то сперли обычные люди? И взломали ее? Или ваши… – я поправилась, – наши программы нельзя взломать?
– Программу не взламывали, – ответил Вебер, чуть помедлив. – Я сегодня собственными глазами видел официальные приказы на обнуление Махатмы и помощницы Кхонг. Цифровые подписи трех уполномоченных лиц на месте. Все как положено.
– Тогда в чем проблема? – продолжала не понимать я.
– В том, что они и не подозревают, что что-то подписывали! Приказы проведены изнутри! Система не смогла распознать фейк и привела их в исполнение!
Я свистнула.
– Девяносто процентов вероятности, что это делает кто-то из своих, – сказал Вебер. – Либо гениальные программисты с мозгами круче всех наших суперкомпьютеров, вместе взятых. Либо то и другое…
Я вдруг поняла, что он уже не первую ночь не спит, пытаясь решить этот ребус.
– Ладно, поехали к Тео, – Вебер подавил вздох. – Выставляем по пятьдесят.
Мы накрутили на биочасах требуемый рейтинг, и кар тронулся. Вебер молчал. Я переваривала. Сопротивление – это кто-то из своих. Ким так и думает, кстати. Кто же это?
– Вопрос можно? – спросила я.
– Да.
– Зачем вообще была создана программа обнуления? Изначально? Система – блага и совершенна, она всех, кто может причинить ей вред, понижает в рейтинге сама.
Вебер вздохнул.
– Не всех, – ответил он. – Прочитать тебе лекцию по Системоустройству? Система не просто блага и совершенна, она – высшее, математически доказанное благо для всех. Она слишком добра, если угодно. Она всегда дает человеку фору, шанс, время для исправления. Система либеральна, она не занимается политикой, она занимается всеобщим благом. Иногда она готова допустить ущерб для какой-то части Общества, даже для значительной его части, чтобы дать шанс исправиться одному-единственному подающему надежды индивиду. Потому что главный приоритет для Системы – права и Свобода отдельного человека!
Он то ли был слишком хорошего мнения о Системе, то ли лицемерил как обычно, но я решила, что сейчас лучше не спорить.
– Мы отслеживаем все такие случаи и докладываем Координаторам. И прикладываем к докладу наши рекомендации. Иногда стоит сработать на опережение – обнулить человека раньше, чем это сделает Система. И не допустить того ущерба, который он нанесет Обществу, пока Система будет его, что называется, «терпеть» и надеяться на исправление.
– Да, но если он исправится?
– А если нет? Повторяю еще раз: Система либеральна. Она не создавалась для того, чтобы управлять Обществом. Она создавалась для того, чтобы реализовывать Закон о Всеобщем благе. Нашу высшую
